Попаданка для дракона

— Ну-ка стой! — он ринулся следом, как сторожевой пес, у которого в мозгах заложено: если убегает, значит надо догонять.

Я не рассчитывала на то, что мне хватит сил и скорости убежать от него, а вот юркнуть в тайный проход — вполне можно. Буквально выкатившись из-за поворота, я пнула по нижнему кирпичу, и в стене открылся лаз. Узкий настолько, что я смогла протиснуться только боком, а вояка не смог. Ни боком, ни прямо, ни согнувшись в три погибели.

— Именем императора, приказываю остановиться.

— Да-да, — на ходу обронила я, и поспешила дальше.

Этот путь я знала наизусть. Выучила его как свои пять пальцев, пока играла с Есминой в прядки.

Поворот налево, два пролета вперед, направо. Дальше длинный переход, и скатиться на несколько метров вниз по наклонной поверхности. Еще десяток шагов по абсолютно черному тоннелю, два поворота направо, и я оказалась на узкой старой лестнице, уходящей в темноту.

Мне нужно было спуститься точно на сто тринадцать ступеней. На сто четырнадцатой — потайная кнопка, открывающая проход еще в один лаз, который выведет в отсек для слуг, а там через дверь на задний двор, потом за дворцовую стену, мимо равнодушных стражников, которые еще не в курсе того, что я стала преступницей, и не обращают на меня внимания.

Удерживая себя от суеты и нервных движений, я спустилась по седьмой улице в город. Мне надо было затеряться, хоть на миг перевести дыхание и решить, как быть дальше. О том, чтобы выйти через за купол через главные ворота — не было и речи. Там вся охрана на местах, и они не выпустят женщину в долину, где бушует эпидемия. Надо было придумать что-то другое.

Я и придумала. Ровно в тот момент, когда мимо меня прокатился черный дилижанс с золотым драконом на боку. Я отправилась на квадратную площадь, где стояли экипажи. Походила между них, прислушиваясь к разговорам возниц, и нашла тот, который отправляется в то самое поселение на границе, с которого начался мой путь в столицу.

Мне повезло. Дилижанс не стал дожидаться вечера и отправился в путь, едва я укрылась под откидной лавкой. Пассажиров в тот конец не было, и я преодолела весь путь, как царица в гордом одиночестве, правда под лавкой. Зато нашла там чей-то потрепанный жилет. Он пах старой козой и выглядел соответственно, но зато хоть немного грел — сбегая из замка, я не подумала о том, что на улице уже снег и надо взять теплую одежду. В пути грела ладони о Рубиновую Слезу. Она была такая теплая, что не хотелось выпускать ее из рук. Но пришлось.

— Тпруу, — снаружи раздался раскатистый голос возницы. Дилижанс дернулся и остановился.

Я затаила дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Вот он спрыгнул с козел, вот раздались чьи-то шаги, а потом все затихло.

Пора.

Мне удалось выбраться из экипажа незамеченной и юркнуть за ближайший низенький забор. Притаившись за ним, я сначала сжалась, ожидая, что кто-нибудь меня окликнет, а потом осторожно выглянула в просвет между досками. Здесь все было как и раньше. Возле таверны, в которой я когда-то жила, помогая Лоре, толпились люди, дверь в кузницу была распахнута, а из лавки доносился веселый голос торговца.

Любоваться было не на что, да и некогда, поэтому я покинула это крошечное поселение и припустила в сторону едва мерцающего купола. Мне бы только выбраться наружу, перебежать через поле и добраться до нужного места перехода.

Это оказалось не так-то просто. Потому что едва я прошла через защитный барьер, как раздался заунывный вой сирены и крики солдат. За мной в погоню бросились сразу трое:

— Стой, дура! — кричал один из них, — стой! Подохнешь ведь! Там одни выжлы!

Сейчас выжлы меня пугали меньше всего. Я больше боялась, что меня поймают, найдут в кармане Рубиновую Слезу и бросят в темницу.

Я бежала, как никогда до этого, на ходу срывая с шеи цепочку с голубым кулоном — подарок от Оллина. Страх придавал сил, но расстояние между нами стремительно сокращалось. Я была измучена, а преследователи полны сил и стремления вернуть меня обратно.

Еще немного поднажав, я влетела под спасительную сень деревьев, уже чувствуя чужое дыхание на своем затылке.

— Ну, где же! Где???

Листва давно облетела, деревья покрылись снежной изморосью, а земля была укутана снегом. Все вокруг изменилось до неузнаваемости. Я не могла найти то место, на котором Оллин сделал переход.

Вот береза с разбитым молнией стволом, я помню ее! Рядом должна быть кривая липа и высокий орешник. Взглядом нашла тонкие пруты, покрытые наледью, проскочила мимо них, с трудом узнав ту прогалину, на которой последний раз видела старика.

— Вернись, немедленно, — рычал мне в спину стражник, — я тебя коменданту отдам! За нарушение порядка!

Я его уже не слушала. Встала на нужное место, глаза прикрыла, в кулаке сжала камень и представила себе ровную гладь воды, сизую реку, несущую свои воды среди осеннего золотого леса. На траве бьются карасики, которых мы выловили вместе с Оллином.

Мне надо туда, к нему. Пожалуйста.

Камень откликнулся. Я почувствовала, как из него разворачиваются теплые крылья, нежно охватывая меня коконом, и последнее, что увидела перед тем, как переместиться — это недоуменные глаза стражника.

…А потом темнота. Я будто падала в непроглядную пропасть и не знала, как становить это падение.

Внезапно все кончилось. В голове вспыхнула яркая зарница, из лёгких вышибло весь воздух, и на мгновение мне показалось, что я ослепла и оглохла.

Мир постепенно прояснялся.

Сначала вернулось ощущение собственного тела. Я лежала, на мягкой земле, сверху на меня сыпался редкий снег. Потом я начала различать звуки — тихое завывание стылого ветра, хруст тонкого наста под чьими-то шагами, истошный вопль вороны.

Затем сквозь смеженные веки начал пробиваться свет, и мне удалось открыть глаза.

Я действительно лежала на берегу той самой речки и таращилась в серое хмурое небо.

— Получилось? — раздался скрипучий голос совсем рядом.

Тело было слабым и не хотело слушаться. Я кое-как повернула голову и наткнулась взглядом на старые, видавшие виды валенки.

Да, вдвоём в таких мы бы зиму не пережили.

— Мария! Спишь что ли? — проскрежетал Оллин, склоняясь ко мне, — вставай давай. Снегу по колено, а ты курица, в жилетке драной. Потеплее не могла одеться?

— Не могла, — холода я не чувствовала. В груди кипел адреналин, согревая не хуже драконьего огня. — знаешь, как-то не до нарядов было.

Я с кряхтением села, а потом медленно поднялась на ноги. Неуклюже пошатываясь и размахивая руками, сделала первые неуверенные шаги.