Попаданка в академии драконов 2

— Считайте, я со всем согласна, и что с этим делать?

— Ты не согласна, меня можешь не обманывать ещё минимум год, всё равно пойму. Смотрю на него исподлобья. Его слова, весь вид говорят о том, что он издевается.

— Я абсолютно серьёзен, — уверяет Санаду. — У тебя искажённое восприятие. И не злись на меня, я тебе не враг, моя цель — дать навыки менталистики.

— Что делать? — устало повторяю я.

— Расслабиться, — Санаду разводит руками. — Просто расслабиться. Попробовать отпустить ситуацию хотя бы на вечер. В идеале — понять, что ты отвечаешь только за себя и никого более. Задание на вечер — почитать что-нибудь развлекательное. Любовный роман, например. Уверен, ты любишь любовные романы.

— Вы хоть понимаете, сколько у меня дел? — Возмущение меня просто захлёстывает. — Я только здесь появилась, мне надо тренироваться, надо…

Вмиг Санаду оказывается сбоку от меня и обнимает за плечи, крепко прижимая мой бок к своему. От него не исходит мертвенного холода, он ощупью ничем не отличается от человека, может, лишь чуть потвёрже.

— Валерия, это домашнее безотлагательное задание: найти развлекательную бесполезную книгу и позволить себе отдохнуть, не думать о последствиях, о ком-то ещё, просто ты и страницы с чем-нибудь ненавязчивым. И никакого самоедства, что ты что-то не так сделала, и это будет иметь страшные последствия.

— Но откуда?..

— Этими мыслями от тебя так фонит, что даже тошно. Валерия, этот мир до тебя существовал тысячи лет и после тебя, надеюсь, просуществует не меньше, поэтому расслабься: от того, что ты что-то не сделаешь или сделаешь не так, Эёран не развалится. И вообще, студенческие годы должны быть весёлыми.

О да, веселья у меня навалом, как бы с ума от него не сойти.

— Мне надо делать домашние задания.

— Моё домашнее задание не хуже других. Даже я бы сказал, важнее других.

— Прочитать любовный роман? — Скептически изгибаю бровь.

— Не обязательно, можно героический, авантюрный, в нашей библиотеке разных полно, — в такт словам он меня чуть стискивает и приотпускает, стискивает и приотпускает. Странно, но воспринимается это спокойно. — Суть задания: отпустить проблемы, попытки их решить и придумать новые. Ты должна посвятить вечер ерунде и осознать, что мир от этого не рухнет. Понимаешь?

Сердце нервно стучит, мысли прыгают. Мотаю головой:

— Не очень. — Почему-то трудно дышать.

— О, — Санаду закатывает глаза. — Я же просил не тратить время на обман меня неподражаемого. Всё ты понимаешь, у тебя паника начинается от одной мысли на пару жалких часов отпустить ситуацию. Валерия, расслабься. Хотя бы так.

Он касается пальцами моего лба, и… накрывающий меня страх разбивается о несокрушимую стену. А я такая маленькая прячусь за этой стеной.

— Просто расслабься, — шепчет на ухо Санаду, и в этом нет ни грамма интимности.

— Ты можешь это сделать…

Пушинка, подскочив к нам, встаёт на задние лапы. Смотрит пристально пристально. Санаду опускает руку. Закрывающая меня стена исчезает, но страха больше нет, неожиданно легко.

— А теперь сходи в библиотеку, выбери развлекательную книгу и отдохни вечерок. — Санаду улыбается. — Предупреждаю: вмешательство было в рамках допустимого при практических занятиях и проведено с разрешения наставника. До завтра. Надеюсь, завтра ты сможешь расслабиться для тренировки.

Я должна злиться, но гнев на такое распоряжение моим временем и настроением вморожен в громадный пласт льда, запечатавший и страх, и беспокойство.

— До завтра, — киваю я и отправляюсь в библиотеку.

И там моё возвышенно-спокойное состояние подвергается жёсткой проверке.

Глава 41

* * *

— Даже будь я менталистом, юная мисс, — в ответ на мой вопрос ворчит миссис Бобине, — я бы не имела права залезть вам в голову и решить, что для вас является развлекательной литературой. Седьмой ряд, раздел с пятого и до конца — художественная литература. Книги перед выносом записать у меня.

Так я, сопровождаемая охраной, оказываюсь в середине седьмого ряда. К тихим девичьим голосам в соседнем ряду не прислушиваюсь, но два раза проскользнувшее «принц» наконец привлекает моё внимание.

— …благоволит этой иномирной выскочке.

— Но нельзя же из-за неё так наказывать благородных девушек, они аристократки, они одни из нас, а эта Валерия кто?

— Тсс.

— Да никто нас не услышит, а если даже услышит, разве мы говорим неправду? Девушек жестоко наказали лишь за то, что они хотели проучить зарвавшуюся мерзавку.

Я спокойна, я абсолютно спокойна, ну, почти. Конечно, в академии почти никто не знает об участии в нападении вестника Бездны, поэтому само нападение воспринимается не так страшно.

— Осторожней с выражениями.

— Да брось, — продолжает тот же нервно-злой голос. — Она с самого начала положила глаз на принца.

— Как и все мы, — вворачивает кто-то.

— Она зла и агрессивна, даже на Вильгетту напала, правда, Вильгетта?

Да, нашли кого спросить: сейчас эта девушка-оборотень припомнит мне поломанные во время нападения на меня лапы.

— И ведь ей за это ничего не было, правда, Вильгетта? А Розалинде, Ларгетте и Элиде судьбу изменили. Это ведь нечестно, Вильгетта.

— Мне нечего сказать, — внезапно отзывается Вильгетта.

Резко звучат удаляющиеся шаги. Наверное, уходит она. Это подтверждается продолжившимся разговором:

— Она сама не своя после того случая.

— Боится.

— Я бы тоже на её месте боялась, если бы мне руки просто так переломали.

— Розалинда, Ларгетта и Элида правильное дело делали, жаль, у них ничего не вышло. Теперь, когда наследник всем показал, что он за эту иномирянку белобрысую, желающие поставить её на место вряд ли найдутся.

— Это да… Придётся смириться.

Плеча касаются. Вздрогнув, оборачиваюсь: охранник, поймав мой взгляд, многозначительно кивает в сторону скрытых книгами говорящих. Похоже, предлагает выйти к ним и объяснить, насколько они неправы. Но я качаю головой. Может, воздействие Санаду тому причина, но сейчас намного легче принять истинность поговорки, что на всякий роток не накинешь платок. Я с наследным принцем, обо мне говорят, говорили и будут говорить, порой — совершенно нелепые гадости. Это неизбежно. Иногда нужно просто расслабиться и принять как факт, что не всё от нас зависит.