Попаданка. Одна для двоих

Маша протянула руки. Малыш шустро взобрался на помост. Протянул ей кольцо, зачарованно глядя на девушку. Маша показала колечко Имре.

– Это моё кольцо, – кричала ЛжеПринцесса.

– Спросите у своей подружки, что тут написано? Помните, я вам говорила?

Мин оббежал вокруг палача, пытаясь отобрать кольцо у Маши. Палач резко перехватил его тщедушную фигурку за шиворот, вернул на место.

Эстер истерила. Имре спокойно созерцал беснующуюся возле себя женщину. Она пыталась бить его. Он блокировпл левым бицепсом её заячью барабанную дробь по своему плечу.

Наконец оттолкнул её, она полетела назад, свалив трон и вместе с ним покатилась по ступенькам.

Он всматривался в девушку на помосте, на ту, которую он сам отправил туда. Прозрение , как ледяной душ, окатило его. Он узнал в ней Беатрис.

Имре перескочил через балкон, легко спружинив. Расталкивая плотно сбившуюся толпу продирался к Маше.

– Ну, что, малыш? Ты нашёл свою маму? – Маша присела перед мальчиком : – Хочешь, я буду твоей мамой?

Он обнял её обеими руками, горячо зашептал на ухо:

– Мама! – он со всех сил уцепился за машину шею, горячо, скороговоркой шептал:

–Я знал, что найду тебя! Мама. Мамочка,ты ведь не бросишь меня?

– Нет, дорогой. Я с тобой.

Маша подхватила его на руки. Прижала к себе всего, со всеми кудряшками и веснушками.

Мин, отчаянно пытаясь спасти ситуацию, выхватил факел из подставки и бросил его в солому. Языки пламени лизнули её. Скользнули змеёй, опоясывая её всю, вспыхнув оранжевым заревом, разливаясь полыхающими лужами.

Маша слышала голос Имре:

– Беатрис!

– Я не Беатрис. Я Маша. – тихо, одними губами ответила девушка.

Между ними выросла стена огня, Имре уже не видел её.

Палач с силой вытолкнул Машу из полыхающего круга. Падал вместе с ней с помоста, охваченного огнём, пытаясь уберечься от пламени.

Маша, прижимая голову ребёнка, пряча его от огня, шептала ему на ушко: – Я с тобой…

Проваливаясь в чёрный тоннель, слышала теряющийся голос вдали:

– Беатрииис…

Глава 39

Свет становился всё нестерпимее. Яркий, пронизывающий до позвоночника, до покалывания в кончиках пальцев. Маше пришлось зажмуриться изо всех сил. Издалека, сквозь густой кисель нарастающего шума к ней прорывался вопрос:

– Как вас зовут?

"Ага, так я и сказала – Маша всё раскачивалась на странных качелях. Проваливалась и всплывала в серо-чёрных бликах,; – это зависит от того, кто спрашивает. Если Имре – Беатрис. Если Иван – Маша. Вот щас скажу невпопад и пожалте, Машенька, или в дурку, или на костёр."

Девушка попыталась открыть глаза. Яркий свет резал глаза, пришлось проморгаться, сощуриться. Перед её взором расплывались изображения мужчин в белом. Вроде без крыльев. И лица плохо выбритые, вполне земные, человеческие. Один даже в очках. Ангелы бывают в очках?

Маша глазами ощупывала пространство. Неоновый, космический свет отражался от всех блестящих поверхностей. Кожей чувствовалось много металла вокруг, пахло чем-то нежилым. Больница!

До Маши дошло, что она там, где ангелы сражаются за жизнь людей. Они одеваются в белые халаты и называются врачами. Больница это такое место, где все остальные люди, которые не в белых халатах, на один манер.

Нет мужчин, нет женщин. Здесь не понять где красивый мужик или секси девчонка. Никто не поправляет волосы, не хочет смотреться в зеркало. Никому не надо стесняться раздвинутых ног под тонкой простынёй и утки под кроватью.

До Маши донеслось:

– Она просыпается. Всё хорошо.

"Интересно, кто просыпается и почему это хорошо?" Мысли путались в голове, наезжали друг на друга. Хотелось встряхнуться, разобраться где она.

Маше было прохладно. Каждой клеточкой своего тела чувствовала шершавость простыней, неприятный привкус пластика во рту. Чем-то коряболо в носу, воздух, которым дышала, был невкусный.

Гул нарастающих голосов заполнял пространство, мотался бесхозным пуделем в голове, не давал Маше сосредоточиться.

Глаза смотрели, но мало чего видели. Как то всё урывками. Выцепили стоящую у стены немолодую женщину. Она, испуганно прижимала платок к губам и так смотрела на нее… Это мама…Мама!

Внезапно Маша вспомнила всё. Её тряхонуло.

– Мой ребёнок! – она попыталась вскочить, оглянуться, трогала руками живот. Оглядывалась искала глазами Соловейко. Она только что держала его на руках. Где он?

Со стороны выглядело, будто Маша еле шевельнулась, но её вопрос услышали.

– С вашим ребёнком всё хорошо.

– Мама, со мной был мальчик! Где он? – Она говорила немного растянуто. Язык заплетался. Маша с надеждой вглядывалась в лицо матери, у неё выпрыгивало сердце. Ей нужен был ответ. Немедленно.

Она поймала проницательный взгляд врача.

– Успокаиваемся. Маша! Всё хорошо. Вы беременны, ваш ребёнок с вами. Он здоров, у него всё хорошо.

– Нет, нет, со мной ещё был мальчик. Кудрявый, маленький. – Маша пыталась подняться, оглядеться.

– Это был сон. Вы проснулись.

У Маши перехватывало дыхание, глаза расширились, частил пульс. Выступили слёзы, она не могла отделаться от ощущения, что должна защитить ребёнка. Она вдруг явственно почувствовала, как горячо стало у неё на сердце. Ещё не понимала как это, но чувствовала, что мальчик, которого ищет, теперь у неё в сердце.

– Посмотрите вот сюда,: – врач указал на стену вдоль кровати:

– Это мониторы. Они следят за вашим состоянием.

– Приказываю! Позовите врача! – разум Маши продолжал играться с недоверием.

– Мы здесь, мадам! – терпеливо врач возвращал девушку в реальность,:

– Куды бечь, командирша Маша Кошкина? – врач с улыбкой держал Машину руку.

– Умоляю вас, послушайте сердечко. – Маша, чувствуя, как от тревоги потеют её ладошки, заглядывала в глаза божеству в белом халате.:

– Не моё, его – она указала на живот.

Врач послушно стянул фонендоскоп с шеи, приложил его холодный круг к животу обеспокоенной девушки. Тепло похлопал Машу по руке: