Попаданкам не изменяют, дорогой дракон, или Замуж за истинного

Мы проходим коридор с витражами и выпуклым потолком. Который, впрочем, покрылся трещинками и даже плесенью по бокам. Это нужно будет исправить.

Но здесь, как я понимаю, не так много людей. Буду отдавать приказы и сама работать постепенно.

— Разумеется, людям любопытно, — я отзываюсь легко, любуясь отблесками света, — они с рождения до смерти делают всё, чтобы королевская семья жила в роскоши. Слуги трудятся, солдаты и вовсе обменивают жизнь на благосклонность короля. Они имеют право рассуждать о моей беременности. Потому что да, я принцесса, и этот гипотетический ребёнок их касается. В каком-то смысле — это их ребёнок.

Сирина окидывает меня недоверчивым взглядом.

— Вы правда так думаете?

— Если подумать, нет ничего особенного в королевской семье, я уверена. Такие же существа из плоти и крови, как ты. И как я. Мы все играем разные роли. Кто-то из слуг, наверное, могут перестать играть, могут заняться чем-то другим. А долг принцесс — до конца жизни будоражит умы местных знатоков по дереву, прачек и кухарок. Никакого ребёнка нет и не будет, Сирина, — тон мой становится совсем тяжёлым, надо будет и это исправить, — но не говори никому. Пусть люди порадуются и позаботятся обо мне. Пусть хоть на время почувствуют себя причастными.

В её глазах недоверие.

— Простите, что я спрашиваю, — через несколько минут заговаривает она, когда мимо проходят несколько служанок, опустив головы, — но вы ведь не рады всему этому, да?

Конечно, она имеет в виду истинность с Ричардом. Её последствия. Которые должны быть хорошими для меня. Была бы рада Виктория? Её дух психовал из-за того, что это не она — истинная? А если бы была она, то простила бы его?

Я, наверное, никогда не узнаю.

Сирина спрашивает, я в этот миг (хотя бы в этот!) думаю вовсе не о Ричарде. Думаю о людях здесь, тёплых, забавных и по-хорошему простых. О красоте природы, о возможностях.

— Я рада, — улыбаюсь вновь, — просто… это всё немного сложнее, чем может показаться на первый взгляд.

Мы заходим в большую и светлую столовую. Стены бело-розовые, высоченные потолки, большие окна, выкрашенные в золотой рамы (или тут и вправду золото?), несколько столов разного размера, украшенных будто бархатными скатертями. За дальним столиком вчера горели свечи, и отблески этого пламени плясали в красивых глазах Ричарда, когда он смотрел на меня.

Сейчас же я бы предпочла устроиться у окна с видом на сад… Но, погодите-ка, на сад? Ведь замок висит в воздухе над обрывом. С одной стороны шумит синее море, с другой шелестит зелёный лес. Какой сад?

Я сама не замечаю, как достаю ответ на свой вопрос из ларчика памяти Виктории.

Портал встроен в стену со стороны окон на востоке, и сад — это вид из него. И так в нескольких разных комнатах. Скорее всего и слуги уходят и приходят в замок через порталы. Ещё предстоит разобраться, как это всё устроено. Пока я поняла только то, что мне следует ступать по этому миру очень осторожно, чтобы ненароком не угодить в самые дальние и бесприютные его уголки…

— Что у нас на завтрак? — усаживаюсь за стол.

Сирина после нашего разговора немного задумчивая. Уверена, что она хотела спросить про истинность и услышать какой-нибудь романтичный ответ. Но я не хочу с ней об этом говорить. Не стоит заражать молодых девушек унынием и скептицизмом, мне такой и самой себя хватает.

— У вас есть пожелания? Я сейчас же сбегаю к Марике!

— На кухню?

— Да. Вниз.

— Так давай я с тобой. Я давно там не была.

— Вы… — таращит глаза Сирина, — были на кухне? Но зачем? Там ведь эти… запахи… И душно. Вам нельзя. В вашем положении. То есть… богиня прости, я не про ребёнка, я про то, что вы принцесса. И про роли, — бросает на меня очень милый взгляд из-под длинных, полуопущенных ресниц. Будто у нас с ней теперь есть какое-то собственное тайное понимание мира. Хотя я и сказала я банальщину. — Мне самой нельзя спускаться, там кухонная девочка на ступеньки всегда ждёт, я через неё всё передам. Хотите копчёную скумбрию или оленину? Марика может пожарить лосось и сделать брусничный соус, который вы так любите.

Как представлю, как всё это жирно и плотно, голова гудеть начинает.

— А как насчёт каши? — я сажусь назад, чтобы не смущать Сирину ещё сильнее. — Блинчиков?

— Блинчики, — улыбается Сирина, до того напрягшись, — это всегда можно! И вино, не так ли?

— А чая нет? Заваренных трав…

— Что-то должно быть. Хотите что-то необычное? Разнообразия?

Я киваю, и моя камеристка уходит, подобрав подол неудобного, наверное, платья.

Виктория довольно хрупкая, поэтому ежедневная оленина с вином только на завтрак, лишнее подтверждение о повседневности магии. Потому что иначе как это объяснить — я не знаю.

Я любила готовить в своём мире и чувствую, что мне всё-таки будет не хватать родной еды. Но если здесь найдутся хотя бы похожие ингредиенты, можно будет попробовать поэкспериментировать. И тогда всё же придётся нарушить протокол.

Запускаю пальцы в волосы, чуть оттягиваю прядки, задумавшись. Как здесь всё устроено? Кто и откуда привозит продукты? Мы с драконом летели над лесами, я была не слишком внимательна, но всё же не помню, чтобы видела деревни или поля поблизости.

А ещё вот что интересно — почему дракон сразу же после моего спасения не открыл очередной портал? Они же здесь на каждом шагу и в том числе под его рукавом.

Ответ приходится очевидный, но всё же неожиданный — Ричард был слишком слаб. Неоформившаяся истинность делает обоих, и дракона и его избранницу, уязвимыми. Но дракона особенно, потому что у него изначально больше энергии.

И про кровь… Говорилось, что способов много, но муж тогда мог помочь только так. Боже, надеюсь, что он не отдал мне последние силы и не умирает сейчас где-нибудь в застенках замка. Я всё же не ненавижу его, мы не враги, мы даже не слишком-то знакомы. Он мне неприятен, и не более того.

И из этих мыслей меня вырывает стук каблучков.

Это Сирина, за которой идут двое мужчин в бархатных красных костюмах с подносами. У одного чайник с чашкой. У другого тарелка со стопкой блинов. Толстых, коричневых блинов.

— Всё как заказывали, Ваше Высочество.

Блины-то из печёнки… И даже никакой сметаны нет. И всё равно я благодарю их и даю понять, что можно идти. Всем, кроме моей камеристки.

— Я хочу посетить главную деревню при замке.

Она удивляется.

— Хотите на ярмарку?

Ярмарка? Да, пожалуй, это то, что нужно.

— Да, хочу.

— Но ведь парад скоро, а деревня не входит в семь мест, которые нужно посетить.

— Наверное, потому что туда я могу ходить, хоть каждый день, — пожимаю плечами, тыкая вилкой в блинчик. Я вообще раньше завтракала американо и всё.

— Потому что, — подходит к нам Ричард, живой всё-таки, — принцесса не должна вести себя, как простолюдинка. Сколько тебе можно повторять?

— Завидуешь и хочешь так же? Так и скажи.