Попала...Попала! Попала!!!

— Многих больных свет раздражает, — пояснила мне женщина, словно почитав мои мысли, — Пойдемте…

Мы двинулись по длинному каменному мешку, вдоль стен которого сидели, лежали, корчились люди. Кроватей у них не было. Лишь подстилки, словно у собак. Некоторые же были и вовсе прикованы к стене.

Я старалась не смотреть по сторонам. Язвы, гангрены, обрубки вместо рук и ног… Вокруг меня слышались стенания и еле уловимые последние вздохи несчастных людей. Сердце мое заколотилось с бешенной скоростью. Надеюсь, я никогда не попаду сюда… А я ведь думала, что уже видела в Сэн-Тубр самое страшное.

— Видите своего отца? — спросила меня, между тем, «медсестра»?

Я отрицательно покачала головой. Женщина возвела глаза к потолку. Мол она так и думала, но все же повела меня дальше.

Там, в самом дальнем углу, я заметила некоторое оживление.

Человек в темно-фиолетовой мантии, и с лицом, скрытым маской в виде длинноклювой птицы, сидел возле «места» одного из больных, держа того за руку. Видимо, предсмертная исповедь… А исповедующий надел маску, пытаясь защитить хотя бы себя т инфекции…

И я не ошиблась.

Едва человек-птица встал, как больные, лежащие возле, воздели руки к небу. «К Великому Вальтеру» — послышались их голоса. И очень скоро это грубое подобие молитвы повторила и вся «паства». Все, кроме меня и женщины, которая меня сопровождала.

— Еще один, — только и буркнула та себе под нос, и я не смогла понять: сопереживает она или лишь раздражена лишней морокой.

А служитель Великого Вальтера приближался к нам.

Но полпути, он снял свою птичью маску, и я увидела, что это ни кто иной, как глава собора, и, вместе с этим, тюремщик Ларэйн.

Глаза мужчины сомкнулись с моими, и на секунду я подумала, что он узнал меня. Страх парализовал мое тело. Я отвела взгляд, натянула шаль еще больше на лицо, пытаясь полностью скрыться в ней, и не отдавая себе отчета в том, что Цыганка, в теле которой я была, никогда не сидела в темнице этого тюремщика. Но страх делал свое дело. Мне казалось, будто священник вот-вот подойдет ко мне, и, взяв мой подбородок своими тонкими пальцами, спросит меня:

— Что ты делаешь тут, Ларэйн?

Я пыталась успокоиться. Мне нужно удержаться в теле. Он не узнал меня. А если и да? Я ведь не Ларэйн! Это не мой тюремщик!

Однако, тело мое дрожало. Еще немного и я могла переместиться, так и не узнав ничего о судьбе юной княгини.

— Вам нехорошо, дитя мое? — спросил меня теплый голос священника.

Я встрепенулась. Не привыкла слышать в этом голосе нотки беспокойства или же доброты…

— Она ищет отца, но, похоже, напрасно у нас, — ответила за меня моя провожатая.

— Не дай вам Вальтер найти своего родного человека в таком месте, — с печалью в голос сказал священник, — Но, возможно, я могу вам помочь?

— Помочь? Мне?! — внезапно, я поняла, что вот-вот начну истерить.

Как этот человек собирался Мне помочь?! Глупо и смешно одновременно… Одно его присутствие здесь, делает невозможным мой план по место обнаружению тайной темницы Ларэйн! Разве что он сам мне этого не скажет!

— Мне лучше уйти! — выпалила я, понимая, что это действительно единственное верное решение в моем состоянии.

Не дожидаясь каких-либо ответов, я развернулась и помчалась к выходу из богадельни.

Дрожащими руками, я отперла, кажется, сотню щеколд, но наконец вырвалась на улицу.

Чистый, почти ледяной воздух, окутал мои легкие. Я продолжала бежать, пока не скрылась ото всех в темном переулке. Там меня вырвало, после чего я облокотилась спиной о холодный камень стены за мною, и горько заплакала.

Итак, теперь стало совершенно ясно, что сегодняшняя моя прогулка была напрасной. Я не найду Ларэйн в этом месте. Да и на что я рассчитывала? Я знала, что Ларэйн держали взаперти, и, судя по тому, что из маленького окошечка я видела лишь клочок неба, темница ее находилась где-то высоко. Дом же презрения был двухэтажным, и от него не отходило ни единой башни. Конечно, я уже знала, что весь Сэн-Тубр понизан тайными ходами словно муравейник, но каковы мои шансы найти хоть один из них? Рассчитывать, что я замечу что-либо интересное, или же найду темницу Ларэйн, едва переступив порог богадельни, было глупо. Безрассудно. Рискованно. Но я так устала ходить по кругу. Видеть лишь часть картины. Постоянно находить то, что кажется ниточкой к развязке, а, на самом деле, лишь сильнее затягивать петлю…Мне нужно было действовать. Я хотела предпринять хоть что-то. Спасти хотя бы одного человека. Но, видимо, удача была не на моей стороне. Ларэйн не было в доме презрения. И все же, ноги мои снова привели меня к этому месту. Почему я просто не могу остановиться? Я снова оглядела здание, которое так наивно считала темницей Ларэйн. Оно и вправду стояло заместо одной из башен замка. Это было видно по фундаменту. Толстый, высокий, ставленый на века. Однако, от городской стены оно располагалось на значительном удалении. Видимо, Сэн-Тубр разросся с момента основания, и крепостная стена, окружавшая его, была перестроена…

И в этот момент меня осенило. Сэн-Тубр перестраивали! Часть стен и башен сохранилась со времен первой закладки, но в сторону юга сделали «углубление» и часть стены, хоть и была соединена со стеной основной крепости, все же была новой. На месте южной башни теперь стояла так называемая больница. Но это было на месте старой южной башни. Новую же так и не построили…Тогда что же Ларэйн могла назвать «Южной высотой»? Какой ориентир, не занесенный в старые схемы замка, просмотренные мною в библиотеке Жака Сима? Мой взгляд взмыл ввысь. Невдалеке от дома презрения виднелись очертания Собора Великого Вальтера. Если вспомнить, то я не видела собора на планах. Видимо, его построили позже. Но теперь он стоял здесь, на юге замка-крепости Сэн-Тубр. А огромная, острая башня собора пронзала небо. Похоже, я нашла «Южную высоту».

— Демоны раздери тебя, Ларэйн! — выругалась я, — Не могла написать «Я в соборе?»!

Однако, не смотря на все это, на душе моей стало очень весело. Может быть, я все же не проклята?

Это утро не задалось для Герберта — барона замка Сэн-Тубр.

Сначала, пришлось успокаивать истеричную барышню, оставшуюся с ним после того, как Катерина покинула ее тело.

Да, конечно барон не винил фрейлину в ее визгливости и плаче. Когда она очнулась от пребывания в ее теле Сэй, то увидела перед собой окровавленное тело, затем обнаружила, что она в лесу у водопадов, и просьба барона временно покинуть Сэн-Тубр, чтобы не подвергать себя дальнейшей опасности, совсем выбила бедняжку из колеи.

— Но ведь скоро казнят княгиню, — хныкала фрейлина, — И тогда…

Барон старался не слушать глупых и эгоистичных речей, но часть визгов и плача все же долетала до ушей, и голова Герберта раскалывалась как никогда. С этим надо было что-то делать. Барон дал фрейлине денег и проследил за тем, чтобы она инкогнито покинула пределы замка. Да, возможно по Сэн-Тубр поползут слухи об ее исчезновении. Скорее всего, это спишут на ведьму. Но разве это не к лучшему? А оставлять девушку как свидетеля, было слишком опасно.

После барон распрощался с Гансом, очень помогшим ему в это «тяжелое» утро, и направился в замок.

По пути его перехватил один из полевых генералов. Он обсудил с Гербертом грядущую войну и возможные стратегии. Герберт слушал его с измотанной головой, и, когда барон наконец-то добрался до замка, он рухнул на кровать в своих покоях я крепко уснул.

Сколько он проспал, Герберт не знал, но разбудил его стук в дверь.

— Барон! Откройте! Вас вызывают в главную залу замка! — раздался снаружи голос одного из посыльных князя.