Попала!
Шрифт:
Пока возилась с чепцом, оказалось, что спать ложиться уже поздно — небо за окном критически посерело. Вздохнув, затопила печь и отправилась проводить инвентаризацию ледника — а не сварить ли мне суп на обед? Во дворец можно уже не ехать. С работой там пока все ясно — с потолком, полом, окнами и стенами провозятся дня три, не меньше.
Моя задача за это время — подобрать ткани и ковры. А для этого надо оставаться в городе.
Поставила вариться бульон и ушла в ванную — поплаваю, подумаю еще немного.
Через час, просушив волосы у печки, вздохнула и нацепила чепец. А еще через
— Мариэ, что случилось?
— В смысле? — «не поняла» я.
— Я тебя не слышу!
— Вот и хорошо. Думаю, нам надо поговорить. Садись, есть свежий чай и гренки с вареньем. Если хочешь чего-то посолиднее, скажи, приготовлю.
— Что ты сделала?
— Скажи, Арвис, мне вчера показалось или ты и в самом деле пытался меня ментально принудить сказать тебе «да»? А еще использовал целительство, чтобы завести? Так?
— Тебе не понравилось?
Ну и как объяснять, чем я недовольна?
— Да, мне не нравится, что ты можешь лишить меня воли. И, хуже того, воспользовался этим. А ты бы хотел, чтобы кто-то поступил вот так с тобой? Помнишь, я тебе объясняла про пирожные? Ведь тебе достаточно было просто меня поцеловать… и я бы согласилась. Но это было бы честно. А теперь я буду постоянно сомневаться, по своему ли желанию я делаю то или это? Или так захотел мой эриналэ, который решил стать не партнером, а хозяином?
— Мариэ, ты все выворачиваешь наизнанку. Ведь я видел, что ты тоже любишь и хочешь меня, но сама будешь еще долго колебаться. Я попробовал подтолкнуть тебя к правильному решению.
Вот черт! — сейчас мы опять поссоримся. Не хочу. Но и спать с ним не хочу тоже. Зря он это затеял.
— Арвис, шпиона мы нашли. Когда считаешь его, расскажешь мне? И еще. Кто-то, но не ты сам, должен в дружеской обстановке — за столом или за бокалом вина — завести с ним разговор о последнем плаванье твоего отца. Очень подробно, перебирая версии — течь, морское чудовище, внезапная болезнь, шквал — ну, что тут у вас бывает? Вот уверена, что лиммэт причастен к исчезновению корабля!
— Сделаю. Не меняй тему. Так что ты сотворила?
— Позаботилась, чтобы моя голова оставалась моей. Я как-то тебе сказала, что готова быть с тобой… но только на равных — как волк с волчицей или орел с орлицей. Я твоих мыслей читать не могу, так что и ты в мои не лезь без спросу. И без очень острой надобности — если не встанет вопрос жизни или смерти — впредь не применяй ко мне свои лекарские таланты. Да, скажи, какую гамму ты предпочтешь для комнаты?
— А ты разве не выбрала?
— Выбрала. Но хочу услышать твое мнение.
Он помрачнел.
— Ты снова решила уйти, да?
— Не знаю. Хотя нет, знаю. Да.
— Тебе понравился мой брат?
— Что-о?! Нет! Мне не понравился ТЫ! И то, что ты сделал. Я не вещь и не игрушка. Если надо — уеду из страны или всю жизнь буду прятаться по помойкам — но вещью не стану! Понял?! Давай договоримся так. Вам нужна моя помощь — я тоже переживаю за Аризенту и готова помочь. Но, если меня не выкинет назад автоматом после возвращения твоего брата, вы попробуете открыть для меня проход домой — я рискну. Если не получится — просто не лезете в мою жизнь. Вы — сами по себе. Я — сама по себе. Deal?
— Согласен. — Хмурый Арвис поднялся из-за стола. — Вернусь через три дня. Если что-то потребуется — зови.
— Требуется. Знать, в какой гамме отделать комнату.
— В той, какая тебе нравится. Пусть останется на память.
Взглянул
на меня, выпрямился и вышел вон.Я устало оперлась обеими ладонями о стол, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Я — Вовка в Тридевятом царстве. А он — принц. Мы из разных сказок.
Всхлипнула, но расплакаться не успела, потому что он снова влетел на кухню все в тех же непотребных портках и, крутанув меня за талию, развернул лицом к себе. Заглянул в глаза:
— Мариэ. Я. Тебя. Люблю. И понимаю, что я — дурак, который все время все портит. Но я тебя не отпущу! — Протянул руку, сорвал с моей головы чепец. Сунул нос внутрь, хмыкнул. И повторил уже ментально: «Я тебя люблю! И жить без тебя не смогу. А ты, ты как?»
Как? Он же видит…
«Вижу. Но скажи сама? Я тоже хочу это слышать».
Подхватил на руки и понес прочь с кухни, от кастрюли с булькающим бульоном, который пора было уже заправлять картошкой. Ладно, дрова скоро прогорят, так что не выкипит. Наверное.
«Люблю…»
«Вот и хорошо».
Пинком открыл дверь в комнату, потом, сделав пируэт, захлопнул ее ногой. Плюхнулся на край кровати со мной на коленях. Прижал к себе.
— Мариэ… Скажи еще раз, что любишь? Покажи мне это!
— У нас есть время?
— Почти нет, мне пора уходить…
— А ты куда-а? — Вопрос перешел в душераздирающий зевок. Все-таки ночь без сна — это ночь без сна.
— Завтракать в приватной обстановке с этой, которую ты зовешь златовлаской.
Почему-то известие, что ему сейчас предстоит свидание с прелестной Али, меня не вдохновило. Вот понимаю, что надо, что по делу… и все равно не нравится. Даже сон весь сразу слетел.
— Сейчас пойдешь, — повернулась к нему. — Хочешь, я тебя поцелую?
Мое домашнее платье, сшитое из местной помеси фланели с сатином, именуемой кирэни, застегивалось спереди на ряд мелких, часто посаженных пуговок. Вот сейчас я и начала расстегивать их по одной, глядя Арвису в глаза.
Маэллт сглотнул, глядя на ложбинку между грудями, обрисовавшуюся в вырезе. Так. Уж на что я не специалист в этом деле, но не надо быть экспертом, чтобы понять, насколько он возбужден. И отпускать его таким, тем более к другой женщине, которая красива, его добивается и готова на все, я не хочу. А что, спрашивается, делать? Что вообще можно сделать за десять минут или, как их там, здешних ниртов? Ну, ясно что. Только начинать вот с этого свою семейную жизнь я была абсолютно не готова. Я вообще к такому не готова.
— Арвис, не поможешь с пуговицами?
Голубые глаза сфокусировались, приобретя осмысленное выражение. Кивнул и стал помогать. Ого! Да он раздевает девиц быстрее, чем среднестатистический школьник ошкуривает банан! Хорошо прокачанный скилл, ага. Выкрутившись из его рук, юркнула под одеяло, откатилась к стене и не успела обернуться, как он оказался рядом. Перевела взгляд — портки, еще чуть покачиваясь, висели на спинке стула. Ой!
Вот что я творю?
Ладно, решила поцеловать — причем не просто, а, если выйдет, дать ему разрядку — делаю. Повернулась к нему, прижалась всем телом, потянулась к губам. А потом опрокинулась на спину, увлекая его за собой так, чтобы он оказался сверху. То, что я вытворяла под ним, пристойным словом было не назвать. Ногти царапали его плечи и поясницу, я покусывала его губы и извивалась, как налакавшаяся текилы змея. Хотя вроде рептилии не пьют. Текилу, во всяком случае. Значит, моя запрещенный наркотический кактус сожрала. Тот самый, лофофору.