Поправка-22

— Это больно? — словно бы по велению защитного инстинкта, неожиданно спросил Орр.

— Ты о чем? — пристально глядя на него, спросил в ответ Йоссариан.

— Да ходить с раной на ноге, — загадочно усмехнувшись, проговорил Орр. — Ты вон до сих пор немного прихрамываешь.

— Наверно, просто по привычке, — во второй раз с облегчением вздохнув, отозвался Йоссариан. — Пора, пожалуй, отвыкать.

Орр неуклюже выпростал из-под себя ногу и, вставши на одно колено, повернулся лицом к Йоссариану.

— А помнишь, — мешкотно и как бы с трудом припоминая, начал он, — помнишь ту девицу, которая охаживала меня в Риме туфлей по голове? — Досадливое восклицание Йоссариана вызвало у него удовлетворенный смешок. — Я ведь заключил тогда с тобой сделку. Мы договорились, что если ты ответишь мне на один вопрос, то я расскажу тебе, почему она била в тот день меня по голове.

— Какой еще вопрос?

— Хотелось бы мне узнать, спал ли ты с девицей Нетли.

— Я? — удивленно хмыкнув, переспросил Йоссариан. — Нет, конечно. А теперь скажи, из-за чего та девка била тебя по башке.

— Так вопроса-то я тебе еще не задал, — победно откликнулся Орр. — Я просто сказал, что мне интересно, спал ли ты с девицей Нетли. По ее поведению выходит, что вроде бы спал.

— Не было этого. А как она себя ведет?

— Так, будто ты ей здорово не нравишься.

— Ей, по-моему, никто не нравится.

— Ей нравится капитан Гнус.

— Он всегда показывает, что она для него вроде грязной подстилки. Так, я думаю, любую девку можно завоевать.

— Ты видел у нее на ноге рабский браслет? Там выгравировано его имя.

— Он устроил это, чтобы досадить Нетли.

— Она даже отдает ему часть денег, которые платит ей Нетли.

— Послушай, Орр, чего ты от меня хочешь?

— Ты спал с моей девицей?

— С какой такой, к дьяволу, твоей девицей? Разве у тебя есть постоянная девица?

— Конечно, есть. Та, что била меня туфлей по голове.

— Да вообще-то пару раз было, — припомнил Йоссариан. — А с каких это пор она твоя девица? Куда ты, собственно, гнешь?

— Она тоже тебя не любит.

— Нашел о чем думать! Она, по-моему, любит меня примерно так же, как тебя и всех остальных.

— Она когда-нибудь била тебя туфлей по голове?

— Отстань от меня, Орр. Ты мне надоел.

— Иии-хи-хи-хик! Ну а те тощие графини из Рима, сноха и свекровь, — все настойчивей донимал Йоссариана Орр, — с ними ты когда-нибудь спал?

— Хотелось бы, да не выходит, — честно признался Йоссариан, привычно вспоминая, с какой жадной и разрушительной для него жаждой ласкал он — всегда вприглядку — их вожделенную плоть.

— Они тоже тебя не любят, — резюмировал Орр. — Им нравится Нетли, нравится Аафрей, но только не ты. Тебя все женщины, похоже, не любят. Я думаю, они думают, что ты дурно на них влияешь.

— Все женщины — психопатки, — угрюмо определил Йоссариан, покорно ожидая давно известного ему продолжения.

— Ну а твоя сицилийская девица, — притворно печалясь, продолжал допытываться Орр. — Которая толстая. С плешью. Та потливая лысая толстуха в тюрбане. Она тоже психопатка?

— Я и ей, по-твоему, не нравился?

— Дело не в этом. Мне просто трудно понять, как ты мог лечь в постель с девицей без волос.

— Да как я мог угадать, что у нее нет волос?

— Можно было не сомневаться. Я с самого начала это знал.

— Ты знал, что дна лысая? — удивленно вскричал Йоссариан.

— Да нет, я знал, что форсунка не будет работать, если при сборке останется лишняя деталь, — ответил Орр, клюквенно пламенея от радости, что опять одурачил Йоссариана. — Будь любезен, дай мне, пожалуйста, вон тот сальничек. Вон он, видишь, рядом с твоей ногой?

— Нет тут никаких сальничков.

— Вон он, голубчик, — любовно проворковал Орр и, подцепив с полу ногтями нечто почти невидимое, поднял руку вверх, чтобы показать Йоссариану. — Придется мне, значит, опять ее разбирать.

— Я убью тебя, если ты начнешь. Пристукну на этом самом месте.

— Почему ты никогда со мной не летаешь? — спросил внезапно Орр и впервые посмотрел Йоссариану прямо в глаза. — Вот какой вопрос я хотел тебе задать. Почему ты никогда со мной не летаешь?

— Я же тебе объяснял, — смущенно отвернувшись, забормотал Йоссариан. — Меня почти всегда назначают ведущим бомбардиром.

— Не в этом дело, — покачав головой, возразил Орр. — Просто ты пошел после первой бомбардировки Авиньона к Птичкарду с Краббсом и сказал, чтоб они больше не назначали тебя бомбардиром в мой самолет. Верно я говорю?

— Никуда я не ходил, — чувствуя, что у него горят щеки, соврал Йоссариан.

— Ходил, — спокойно сказал Орр. — Ты попросил их не назначать тебя бомбардиром ко мне, Доббзу и Хьюплу, потому что, мол, не доверяешь нам как пилотам. А Птичкард с Краббсом отказались выполнить твою просьбу, сказав, что это было бы несправедливо по отношению к тем парням, которым придется с нами летать.

— Вот, стало быть, и незачем рассуждать, ходил я к ним или не ходил, — облегченно подхватил Йоссариан.

— Да они ведь с тех пор так больше ни разу тебя ко мне и не назначали. — Орр уже снова опустился на оба колена и повернулся к печке, а голос у него озвучился грустной приниженностью, которая ранила Йоссариана гораздо больней, чем естественная в таком случае обида или горечь, хотя говорил Орр все еще посмеиваясь, как если бы они обсуждали что-нибудь забавное. — А все же зря ты отказался со мной летать. Я, знаешь ли, очень неплохой пилот и вполне смог бы позаботиться о твоей безопасности. Меня и правда много раз сбивали, но ведь не по моей же вине, и никто из моего экипажа ни разу не пострадал. Так-то, сэр. И знаете, что вы сделали бы, сэр, будь у вас на месте мозги? Вы немедленно отправились бы к Птичкарду с Краббсом и попросили б их назначать вас бомбардиром в мой самолет.

— Ты пытаешься мне о чем-то намекнуть? — пригнувшись на своей койке и пристально глядя Орру в глаза, спросил Йоссариан, но увидел перед собой только странную маску, словно бы озаренную изнутри противоречивыми чувствами.

— Иии-хи-хи-хик! — заперхал Орр. — Я пытаюсь тебе рассказать, почему та здоровенная девица в Риме лупила меня туфлей по башке. Да ты не желаешь слушать.

— Ну так расскажи толком.

— А ты попросишься ко мне в самолет?

— Чтоб тебя опять сбили над водой? — рассмеявшись, спросил Йоссариан.