Попрощалась юность

***

Забыв о наказе брата, Захар оставил машину и пошел за ним в автозаправочный маркет. Ваню он нашел у стеллажа с выпечкой.

– Знаешь что, Вань?

Тот обернулся, и у него вытянулось лицо:

– Ты его одного в машине оставил?!

– Он спит, – отмахнулся Захар. – Знаешь что?

– Иди в машину, умник. Не хватало еще остаться тут на бобылях.

Захар продолжал о своем:

– Представь себе, у него татуировка на руке. Написано «Он зе роад».

Ваня выглядывал из-за щуплого плеча младшего брата в широкое окно маркета, продвигаясь к кассе.

– Чего написано?

– По-английски «Он зе роад», а по-русски «На дороге». Он тоже знает Керуака. Он тоже путешествовал по американским штатам.

– Этот парень?

– Джек Керуак. У него все в книгах из личного опыта.

– Ты допрыгаешься. Будешь потом описывать, как у тебя из под носа ушли шарабан и нехилая сумма. Бери поесть и беги в машину.

Захар схватил с полки пачку чипсов и добавил:

– Когда он проснется, я узнаю, почему он решил путешествовать автостопом.

Ваня остановился, почесывая ручищей свою лохматую русую шевелюру.

– Спроси. Но держи ухо востро. Бери пример с меня. Я говорю с ним, но не выпускаю мысль – откуда у него столько денег? Худое дело не хитрое. Я тебе так скажу, братишка, подозрительный он тип. Это он-то книжки твои написал?

– Да нет же! Ты меня слушаешь?

– Даю сотку, его физиономия висит на доске «Их разыскивает милиция» и никак не может найти. Проверю. Завтра. А когда окажется, что я прав, посмотрим, как ты запоешь. А мне-то премию выпишут. Видишь, как я мыслю? Наперед.

Захар бросил взгляд в окно на «десятку», в которой спал попутчик.

– Пригласим его к бабушке на ужин?

– С ума сошел?

– Я приглашу его, понял?

Они подошли к кассе. Ваня указал на упаковку жевательной резинки и мило, насколько мог, улыбнулся девушке за прилавком.

– Здрасьте. А дайте мне еще вот эту штуку.

Пока она считала деньги, улыбаясь Ване в ответ, тот наклонился к Захару.

– Знаешь что? Я тебя понял, братишка. Иди-ка в машину.

***

Филипп следовал за ребятами, не понимая, уместно ли его присутствие здесь, хотя Ваня и пригласил его поужинать вместе с ними. Он остановился у калитки, рассматривая просторный двор и низкий беленый домик, где на открытых дверях развевался тюль. Окна прикрыты ставнями. В доме жила бабушка Захара и Вани. У деревянных ступенек гудела колонка, и из ведерка через край бежала вода. Ваня поспешил к ней, перепрыгивая лужу, и громко ругаясь: «Вот бабуля! Не могла меня дождаться. Посмотри, Захар, может, она в летнице 4 ». Он скрылся в дверях за тюлевой занавеской. Филипп почувствовал легкий толчок в спину.

4

Просторечие. Уличная хозяйственная постройка. Летняя кухня.

– Проходи, – улыбнулся Захар. Он держал обеими руками дорожную сумку, и Филипп пропустил его, прикрыв за собой калитку. На мгновение он остался один посреди двора. Пахло политой землей, и ему вдруг вспомнилось, что таким же наполненным влагой воздухом он дышал, сидя на ступеньках дома своих «дальних родственников», как он представил их Ване и Захару. Это была его вторая семья, семья – «понарошку», состоящая из мамы Нины, дяди Богдана, домработницы Наташи и мальчика по имени Руслан. Когда он виделся с ними последний раз, ему было семь. Почем проводил большую часть времени в их семье, он не знал. Но Нине он доверял больше, и остро различал дни в ее доме и часы с родной мамой Даниэлой.

Ваня вышел на крыльцо, а за ним показалась щуплая маленькая старушка. Платье с застиранными цветами висело на ней до самых ступней, оно вытерлось на карманах и потеряло форму. Ваня приобнял бабушку за плечи и помог спуститься, громко говоря:

– Бабуль, мы привезли тебе нового внука. Он купил у меня машину. Так что, родная, к осени перекроем тебе крышу. И лодку куплю.

Старушка остановилась и бойко отчитала внука:

– Еще чего! Сдалась она тебе? Только Захара дразнить, – она осмотрелась. – А где ж он?

Филипп с улыбкой наблюдал эту семейную сцену. Когда Захар вышел из-за дома, бабушка обрушила на него нотации, заранее запретив внуку приближаться к лодке. Но, комментируя запрет, нежно обняла его. Захар послушно отвечал ей легким похлопыванием по спине.

– Бабуль, мы и тебя покатаем, – сказал Ваня.

– Еще чего! Слушайте меня, в квартире я убрала. Белье постирала. В холодильнике оставила щи.

– Накорми нас сейчас, бабуль.

Филипп проследовал за ними в летнюю кухню, не обращая внимания на усталость. Она казалась ему наградой за проделанный путь. Хотелось вытянуться на кровати и забыться часов на десять, но о поиске ночлега он позаботится позже. Сейчас ему нравилась новая компания, маленький беленый домик и перспектива домашнего ужина.

* * *

После ужина Захар сказал, что идет домой в их с братом квартиру и проводит его до парка. Бабушка по-доброму улыбнулась.

– Невесты заждались?

Наивное лицо Захара вспыхнуло.

– Позвони, как будешь дома, – добавила она. Филиппу никому не надо было звонить, у него и телефона не было. Ему не терпелось увидеть городок. Когда они были у калитки, Ваня крикнул:

– Напечатаю договор, и на днях забирай машину.

«Счастливого» обладателя машины передернуло. Он закинул полегчавший рюкзак на плечо и махнул Ване рукой.

Майский вечер окутывал улицы мягким светом. Филипп спешил в центр. Его начинала мучить тревога, но причину он не понимал. Может, из-за безумной траты денег? Захар не отставал, подстроившись под его шаг, и поглядывал с сосредоточенным молчанием. Их тени стремились следом по теплому асфальту. Солнце пряталось за крышами домов, застревало в листве тополей. На широкой улице местная ребятня звучно отбивала мяч. Они остановили игру и поздоровались с Захаром.

– Привет, – бросил тот.

Филипп с интересом рассматривал их и даже, развернувшись, сделал несколько шагов спиной вперед.

– Твои друзья?

– Нет! – воскликнул Захар.

У одного из дворов на лавочке собрались старушки, походившие на бабушку Захара, все в легких цветных халатах. Филипп заметил, что Захар кивнул и им.

Скоро они вышли к аллее, усаженной молодыми березами и липами. Жизнь постепенно замедлялась, На дороги оседала пыль. Лавочки на аллее занимали компании подростков. Прохожие спешили с работы, заходя в магазины по пути. А магазинов было полно. Вдоль тротуаров каждые несколько метров тянулись продуктовые. Их названия казались Филиппу чудными: «Золотая рыбка», «Гастроном», «Пятачок». Хмурясь, он рассматривал здания и людей, совсем не похожих на жителей Ближнего Востока, где он провел последние два года. А еще он пытался вспомнить, бывал ли он здесь в детстве. Вот бы встретить хоть одно знакомое лицо.

– Аллею, кстати, перестроили лет пять назад, – сказал Захар. – До парка недалеко, свернем в тот переулок.

Филипп не отвечал и Захар продолжил:

– Ты если завтра, ну, мало ли окажешься свободен, может, после того как увидишься с родственниками, вдруг захочешь прогуляться. Я тебя с друзьями познакомлю. Можем покататься вместе.

Захар говорил дружелюбно, даже с некоторой опаской, будто боялся сказать лишнего.

– Мы обычно катаемся на машине Артура. На речку можем поехать.