Попрощалась юность

Тогда еще студентка педагогического колледжа, Наталья устроилась няней пятилетней дочери пианистки Аревик и инженера Михаила Степановича. В просторной квартире с высокими окнами Нина была любимой дочкой и счастливым ребенком. Днями слушала, как мама дает частные уроки игры, вечерами гуляла с няней, а перед сном затаивалась в комнате и секретничала с папой. Нина впитала горячее солнце Еревана и пылкий нрав многочисленной маминой родни. Но не только армянскую кровь она унаследовала от матери. Та не признавала ничего, кроме творчества. Так в юном возрасте Нина определилась с делом жизни, сумев пресечь сомнения отца. Она отвечала: «Я не стану инженером, врачом я тоже не буду. Для музыки у меня слишком короткие пальцы. А вот чтобы работать кистью, в самый раз». Во всем ее поддерживала Наталья Семеновна. В семнадцать Нина впервые побывала на родине папы в Краснодарском крае, там познакомилась с Богданом. Он был покорен тем, как юная особа с пламенным взглядом отбилась сама и защитила подруг от хулиганов, устроив им словесную выволочку. Прежде чем Нина осталась в городке, вопреки уговорам родителей, она моталась к Богдану, заканчивая обучение в художественном колледже в Ереване. Но после окончания колледжа Нину удержать не смогли. Она перебралась к Богдану и позвала с собой драгоценную няню. Так Наталья Семеновна взяла на себя домашние дела в их семье, а вскоре вспомнила самое начало своей карьеры и стала помогать с детьми.

От воспоминаний на душе у Натальи Семеновны разливалась теплота. Живо чувство, что вот сейчас послышатся легкие быстрые шаги, за скрипом двери раздастся голос: «Наталья Семеновна, вы здесь? Вы мне нужны». Как же вышло, что в следующем месяце ей нужно готовить поминки на вторую годовщину смерти ее деточки? Наталья Семеновна сняла очки. Шмыгая носом, протерла глаза и подошла к журнальному столику. Там лежали сложенные стопкой старые фотографии. «Тоже вспоминал», – решила она.

Пока она заканчивала уборку в кабинете Богдана Алексеевича, на улице садовник ругался с соседским мальчиком. Бурча, он застучал в панорамное окно зала, вызывая Наталью Семеновну. Она выскочила на ступени и возмущенно закричала:

– Я ж вас предупреждала, не трогайте Толика!

– Он опять навесил крысу на забор. А мне это зачем? Мне доверили следить за порядком, а он мне тут крыс развешивает. Хозяин распорядился ждать у ворот, скоро привезут цемент, я должен его принять. А вы будьте у телефона, вдруг позвонят уточнить адрес.

– Где мальчик?

– Убежал ваш мальчик. И я уверен, за новой крысой. Будьте у телефона, а я буду у ворот.

– Командир! – бросила Наталья Семеновна и вернулась в дом.

На кухне она переодела фартук и занялась обедом. Садовник маячил под окном и время от времени кричал: «Вы у телефона?». Наталья Семеновна не обращала внимания. Она не маленькая, как услышит звонок, так подойдет. Вскоре телефон все-таки зазвонил. Соседка разыскивала внука Толика.

– Я не видела. Но говорят, – Наталья Семеновна посмотрела в окно на садовника, – он с утра развешивал крыс у нас на заборе.

– Вот засранец! Проверю в погребе, – ответила соседка.

Наталья Семеновна вернулась на кухню и выглянула в окно. Толика нигде не было. Вдруг хлопнула входная дверь и из коридора послышалось: «Халтурите, Наталья Семеновна». В арке показался садовник.

– Вы не успеете добежать к телефону.

– А вы что ж покинули пост? – желчно спросила она. На плите в кастрюле закипела вода, и Наталья Семеновна взялась погружать нарезанные овощи. Садовник прошел к раковине и промыл руки и горсть черешни.

– На что вам цемент, Леонид? – между делом спросила она, не глядя в его рыжее лицо.

– Цементировать погреб, – ответил довольный собой садовник. – Вас не беспокоят эти крысы? А нас с хозяином беспокоят.

Наталья Семеновна метнула злобный взгляд.

– Себя зацементируйте. Люди там хранят продукты, зерно для кур. Чем они будут кормиться?

Садовник усмехнулся.

– Им Богдан Алексеевич помогает. Не пропадут.

– А вы не распоряжайтесь, кому как жить. Никто вам не позволит его закрыть.

– Глупая женщина, никто и не собирается закрывать погреб. Вы так помешаны на этом… глупом мальчике, что вам везде мерещатся его враги. Я буду цементировать щели от проклятущих крыс. Идите лучше к телефону. Скоро позвонят.

Наталья Семеновна пришла в ярость от его хамства. Так шутить над ней!

– Идите лучше вы, – прикрикнула она. – Караульте ворота.

Не успела она отвернуться, как раздался звонок.

– Что это? Телефон?

– Вот! Я ж вам сказал, будьте у телефона. Успеете ли теперь добежать в вашем-то возрасте?

Наталья Семеновна сняла с плеча полотенце и бросила в прищуренное лицо садовника.

Наталья Семеновна упала в кресло и схватила трубку:

– Слушаю.

Мужской голос заговорил не про цемент.

– Что? Позвать Богдана? – переспросила она. – Его сейчас нет. А кто это звонит? Кто?

Услышав ответ, она прижала ладонь к губам. Сколько ж лет она ничего не слышала о нем.

– Его сейчас нет, – сказала она встревоженно. – Что ему передать? Тогда перезвоните. Перезвоните вечером.

Услышав гудки, она положила трубку и машинально протерла телефон фартуком.

– Ну? – спросил садовник.

– Вы еще здесь? Воды мне принесите.

Наталья Семеновна с отсутствующим взглядом развалилась в кресле. Садовник опустился перед ней на колени и подал стакан.

– Не послушали меня. Бегать в вашем-то возрасте.

Телефон зазвонил снова, и они затеяли борьбу за трубку.

– Дайте сюда! – закричала Наталья Семеновна. – Алло! – прикрыв трубку, она прошептала, – ваш цемент.

Садовник кивнул и с деловым видом продолжил разговор, а Наталья Семеновна медленно поднялась и прошла на кухню. На плите закипал суп. Она перемешала его ложкой, бросила щепотку соли.

– Сейчас привезут, – послышалось в коридоре, и за садовником захлопнулась дверь. Наталья Семеновна открыла шкафчик в поисках черного перца. Перебирая пакетики с куркумой, лимонной кислотой, она перевернула солонку на столе. Всплеснула руками – плохая примета, и тут же рядом с солонкой заметила пакетик перца. Крышка кастрюли задрожала. Полотенца нигде не было, и Наталья Семеновна совсем растерялась. Она неосторожно схватилась за крышку фартуком и уронила ее. Крышка загрохотала по полу, и Наталья Семеновна, не в силах больше сопротивляться волнению, отключила плиту и присела за стол. Как она преподнесет новость Богдану? С порога скажет, что из Ливана спустя пятнадцать лет позвонил Роман Туманов? Она посмотрела на часы. С работы Богдан Алексеевич возвращается не раньше половины шестого, есть еще время подумать.

Наталья Семеновна все же приготовила суп, и оставшееся время провела в кресле у телефона. Скоро с улицы раздался собачий лай, садовник Леонид загремел воротами и вытянулся рядом с ними по струнке, встречая машину хозяина. В панорамное окно зала она видела, как он сопровождает Богдана к дому, пытаясь подтянуться до его плеча, распыляясь про крыс и непутевого соседского мальчика Толика. Богдан Алексеевич изредка кивал, оглядывая двор.

Наталья Семеновна продолжала сидеть в кресле, когда отворилась дверь, и ясно послышалось, о чем распинается садовник.

– Руслан дома? – спросил Богдан Алексеевич.

– Не вернулся еще, я бы видел, – отрапортовал тот. – Так вы не ответили, в летнице я могу навести порядок? А то и грабли поставить некуда.

– Давайте с летницей повременим.

Они расстались, и Богдан Алексеевич прошел на кухню.

– Наталья Семеновна, – позвал он. Наталья Семеновна не шевелилась. Она вжалась в кресло и прижимала ладонь к тяжело вздымающейся груди.

– Добрый вечер, – раздался голос у нее над головой. – Я вас нашел. Что случилось? Вы сожгли курицу?