Пора цветения

–  У тебя разыгралось воображение. Все было не так, можешь мне поверить.

–  Не было роковой женщины?

–  Нет.

–  А атласной софы?

–  Тоже не было.

–  А знойного августовского дня?

Майкл наклонился к ней, и взгляд его потеплел.

–  Был. Но только у нас, - прошептал он, поцеловав ее в теплые губы.

Если Джин и хотела уклониться от его объятий, то сделать этого не смогла. Одно прикосновение его губ - и она уже снова желала его. Майкл был умелым любовником, инстинктивно чувствующим, что ей нужно. Его губы скользили по ее губам и ласкали ее с такой нежностью, что через минуту она была захвачена страстью. Он был обольстителен в этих ласках и буквально околдовывал ее ими, и Джин страстно отвечала на его поцелуи.

На этот раз Джин чувствовала гораздо острее его близость. И упиваясь этим текучим жаром, который разливался по ее жилам, по всем клеточкам ее тела, она знала - что бы ни случилось, она всегда будет помнить этот великолепный миг.

–  Не бойся, дорогая, - сказал он хриплым, прерывистым шепотом, - тебе не будет больно на этот раз…

И это было правдой. Он вошел в нее с бесконечной осторожностью, и наслаждение и радость заслонили появившуюся было мимолетную боль. Невозможно было описать ту радость, которую они оба чувствовали, чувство цельности, единения, восторга, которое разом охватило их, ежесекундно усиливаясь, пока в один сверкающий миг оно не взорвалось пульсирующим фейерверком, заставившим ее изогнуться в конвульсиях страсти.

Казалось, прошла вечность, прежде чем они пришли в себя. Он молчал, но улыбка удовлетворения появилась на его губах, когда он наконец повернул голову к ней. Глаза его были широко раскрыты и полны восторга.

–  Это было… - прошептала она, все еще стараясь наладить дыхание, - это было так чудесно!

Его улыбка стала еще шире. Он приподнялся на локте, но его длинные ноги остались переплетенными с ногами Джин.

–  Да, Джин, мы созданы друг для друга. Я понял это сразу, как только тебя увидел.

* * *

На следующее утро, несмотря на его возражения, Джин решила пойти на работу.

–  Мне очень жаль, - сказала она, - но я не думаю, что мой шеф сочтет уважительной причиной наше желание провести еще день в постели.

Майкл и в самом деле еще лежал в кровати. Сама же она проснулась пораньше, зная, что ей необходимо зайти домой, чтобы переодеться.

–  Ты можешь сказать ему, что все еще больна.

–  Я думаю, что это не совсем честно! А где мои шорты?

–  Я их постирал. Они внизу, в сушилке. Ну, тогда скажи ему, что заболел я. А так и будет, если ты уйдешь.

–  Это ребячество!
– крикнула она из холла, направляясь к лестнице.

–  Послушай, Джин! Ты не должна считать себя совершенно здоровой. Ведь и двух суток не прошло, как ты едва не умерла от пчелиного укуса.

–  Но я же, слава Богу, не умерла. И если уж ты все так хорошо помнишь, то меньше суток назад ты… - она наклонилась, чтобы произнести ему это на ухо, - лишил меня девственности.
– И тут же отскочила, чтобы он не успел ее обнять.

–  Но это еще одна причина, по которой ты должна остаться. Тебе нужен покой.
– Осторожность, с которой она влезала в свои шорты, показалась ему подтверждением.
– Но я конечно же увижу тебя сегодня вечером?

Джин заколебалась. Его синие глаза смотрели почти умоляюще. У нее ослабели колени.

–  Если хочешь, - наконец ответила она мягко.

–  Очень хочу. А обед?

–  Я приготовлю. Около семи.

–  В шесть.

–  В шесть тридцать.
– Повернувшись, она направилась к лестнице.
– И ни минутой позже, иначе останешься без обеда.

* * *

Всю следующую неделю Вирджиния чувствовала себя странно. Когда она была с Майклом - настроение было прекрасным. Он больше не говорил о своих чувствах, и она была благодарна ему. Их отношения, теплые и непосредственные, были нежными, как никогда. И каждый раз, когда они занимались любовью, это был лучше, чем в прошлый раз. Она хорошо усвоила, что Майклу нравится и больше всего возбуждает, и быстро научилась доводить его до наивысшего накала.

Но когда оставалась одна, подолгу сидела задумавшись. Или рассеянно бродила по квартире, чувствуя себя беспокойной, разбитой, объятой тревогой. Иногда она приходила к выводу, что должна прекратить видеться с Майклом. Однако достаточно было услышать звук его голоса, увидеть его лицо, чтобы все забывалось. В самом деле, пульс ее учащался каждые сто метров по мере приближения к его дому. Все ее тело трепетало только от предчувствия встречи с ним.

Верный своему слову, Майкл достал билеты на концерт знаменитого оркестра, и они поехали на следующий уик-энд сразу, как только Джин закончила работать. Потом побывали на еще одном в воскресенье днем.

Ночевали в ближайшей гостинице, и эту ночь Джин назвала такой же вдохновляющей, как и прослушанную вечером музыку. Приняв это за наивысший комплимент, Майкл был в восторге.

Все шло хорошо, как он и надеялся. Он знал, что Джин любит его, это было видно по ее глазам. Но были заметны и сомнения, терзавшие ее, когда она уходила. Хотя в постели все было замечательно, и очень часто именно она оказывалась инициатором их любовной игры. Джин нуждалась в нем так же, как и он нуждался в ней. Это был хороший признак. Он мог надеяться, что она настолько привязалась к нему, что уже не способна вообразить себе жизнь без него. А что, если у них будет ребенок?

Это обстоятельство нельзя было исключить. Ни разу, с тех пор как они сблизились, он не пользовался противозачаточными средствами. В первый раз она совершенно очевидно не подготовилась. И в дальнейшем, насколько он знал, Джин не сделала ничего, чтобы предотвратить такую возможность. И Майкл не жалел об этом. Хотя он знал, что брак, заключенный из-за беременности, - дело рискованное, но все же предчувствовал, что их любовь должна перерасти в брак. А мысль, что любимая женщина носит его ребенка, придала бы ему жизненных сил.

–  Моя семья приезжает на этот уик-энд, - объявил он ей во вторник вечером, после того как они вернулись с концерта.
– Я бы хотел, чтобы ты с ними познакомилась.

Они сидели, потягивая содовую, в его единственном большом кресле на заново отделанной и снабженной навесом и перилами веранде. Майкл почувствовал, как Джин напряглась.

–  Я не знаю, - поколебавшись, заговорила она.
– Они ведь приедут в первый раз осмотреть дом. И ты их давно не видел. Может, тебе лучше побыть с ними одному?

–  Я могу их видеть точно так же, если ты будешь рядом со мной.

–  Но у тебя и без того много забот. И я тут буду совсем не нужна.

–  Кто мне больше всех нужен, так это ты. Тогда я смогу расслабиться и спокойно общаться с ними.

–  А где ты их всех разместишь?
– Она знала, что он заказал мебель пару недель назад.
– Сколько человек будет: четверо взрослых и трое детей?

–  Да.
– Ему было приятно, что она помнила точную цифру.
– Мебель привезут в четверг. Две двуспальные кровати для каждой из больших спален. А ребята устроятся в спальных мешках на полу в любой из остальных комнат.