Поражения, которых могло не быть

Что касается потерь люфтваффе под Сталинградом, то, согласно советским данным, они составили за период воздушной блокады группировки Паулюса 1200 самолетов, но 80 % пришлось на бомбардировщики и транспортные самолеты [301] . По немецким данным, в ходе операции по снабжению армии Паулюса люфтваффе потеряли 266 Ju 52, 165 Не 111, 9 Fw 200, 5 Не 177, 42 Ju 86 из в общей сложности 1900 самолетов [302] , потерянных за всю битву, правда, из них 1000 составили транспортные самолеты и применявшие в этом качестве Не 111 [303] (правда, данные по потерям двухмоторных бомбардировщиков и одномоторных истребителей люфтваффе нуждаются, на наш взгляд, в тщательно уточнении).

301

Светлишин НА. Войска ПВО в Великой Отечественной войне. М.: Наука, 1979. С. 117.

302

Павелек С.М. Люфтваффе. 1933–1945. Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. С. 106.

303

Павелек С.М. Люфтваффе. 1933–1945. Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. С. 105.

Таким образом, основные потери люфтваффе на Восточном фронте пришлись все-таки на Сталинградскую битву, как и говорил Геринг. Эти потери были даже более крупными и болезненными для немецких ВВС, если принимать во внимание уничтожение большого количества Не 111, нежели Курская битва. Однако соотношение количества боевых вылетов и потерь люфтваффе в целом было таким же, как для всех остальных периодов воздушной войны на Восточном фронте, кроме операций лета 1944 — весны 1945 г.

Таким образом, по интенсивности вылетов немецкая авиация на Восточном фронте превосходила, несмотря на погодные условия, действовавшие на Средиземноморском ТВД подразделения. Правда, самолетов у немцев на Средиземноморье было меньше.

Однако если мы сопоставим количество боевых вылетов на Восточном фронте и других ТВД с потерями люфтваффе, то увидим сильную разницу. В ходе подготовки операции «Геркулес» (второе воздушное наступление против Мальты), длившейся полгода, «Ось» потеряла 525 самолетов, из них 175 итальянских. В первый день Курской битвы люфтваффе, совершив вылетов на 1000 больше, чем во время всего второго наступления против Мальты, люфтваффе потеряли однозначно в несколько раз меньше самолетов. За всю Курскую битву, в которой немецкой авиации противостояли 2792 советских самолета, люфтваффе потеряли 681 самолет. Во время «Геркулеса» люфтваффе противостояли не более 1000 английских самолетов.

Настоящей «мясорубкой» для люфтваффе стала Италия после ее официального выхода из войны. Вся тяжесть прикрытия промышленных центров Северной Италии («альпийского рубежа») легла на измотанный 2-й флот Киссельринга, имевшем на начало сентября 1943 г. 300 боевых самолетов. Тем не менее с сентября 1943 по 8 мая 1945 г. немецким пилотам удалось совершить в зоне Средиземноморья 3500 боевых вылетов.

Потери флота Киссельринга были ужасающими, только за сентябрь 1943 г. 503 самолета, в октябре того же года — 285 машин [304] (при этом суммарное количество боевых вылетов 2-го флота было меньше, чем у люфтваффе в Курской битве). То есть как только на фронт в Италии прибывало пополнение, его тут же бросали в бой. Таким образом, успех антигитлеровской коалиции в воздушной войне объясним не столько количеством выпущенных самолетов, хотя это есть тоже важный фактор, сколько принципами применения авиационных соединений и потерями пилотов и техники на каждый вылет. Конечно, важную роль сыграла география. Заняв всю Северную Африку и затем Сицилию, западные союзники получили преимущество в Средиземноморье, теперь они могли сконцентрироваться на стратегических операциях против Италии и Германии, имея сравнительно небольшое время подлета к ключевым целям, включая немецкие аэродромы.

304

Павелек С.М. Люфтваффе. 1933–1945. Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. С. 152.

Геринг был прав, когда после войны утверждал, что люфтваффе погубила непродуманная стратегия Гитлера. Хотя ошибочность стратегии воздушной войны сводилась также к непоследовательности в выпуске боевой техники.

Приобретший влияние на Гитлера во время Сталинградской битвы генерал люфтваффе Мильх затормозил программу модернизации истребительной авиации, когда в конце 1942 г. ставился вопрос о переоснащении истребительных соединений реактивными истребителями, которые были еще в конструкторской разработке. Мильх сослался на то, что перестройка выпуска займет время, которое остро необходимо для выпуска обычных истребителей, хотя в 1942 г. немецкое авиастроение дало крен в сторону строительства двухмоторных истребителей, которые явно уже были не нужны в большом количестве. Скорее всего, двухмоторные истребители готовились опять-таки к борьбе с Англией.

Когда на Восточном фронте во время Сталинградской битвы остро не хватало одномоторных истребителей, Мильх готовил к запуску программу массового выпуска новых двухмоторных истребителей Me 410. В 1943 г. на вооружении люфтваффе было 641 Ме110, больше, чем в предыдущем году [305] . Мильх также готовил заменить Bf 109 на Fw 190, хотя, как показали бои на Восточном фронте в последнем квартале 1942 г., в этом не было острой необходимости.

Принятая генералом Мильхом стратегия перевооружения люфтваффе оттянула сроки появления на вооружении немецкой авиации реактивных истребителей. Свою роль сыграла и стратегия создания «оружия возмездия», реализации которой требовал Гитлер. В первом полугодии 1945 г. немцы запустили по целям в секторе контроля западных союзников 13 000 ракет V-1 и V-2. К счастью, у этого оружия была слабо разработана система наведения, вследствие чего уничтожить порт Антверпен Гитлеру так и не удалось.

305

Павелек С.М. Люфтваффе. 1933–1945. Ростов-на-Дону: Феникс, 2012. С. 110.

Первый реактивный самолет разработал еще до войны Эрнст Хейнкель. Испытательный полет его детища Не 178 прошел в конце августа 1939 г. Однако первая приостановка разработок и внедрения реактивной авиации произошла из-за приказа Гитлера, запрещавшего исследования новой техники, которые нельзя было включить в производство ранее, чем через полгода. Вопреки приказу В. Мессершмидт и Э. Хейнкель разрабатывали реактивные модели.

В 1943 г. Гитлер дал согласие на подготовку к выпуску реактивных самолетов, но с условием, что это будут бомбардировщики, хотя до этого разрабатывались истребители. Правда, Мессершмидт и не думал выполнять приказ Гитлера, хотя и для налаживания выпуска истребителей у германского авиапрома не хватало ресурсов — мощностей для строительства реактивных двигателей. Скорее всего, генерал Мильх был хорошо проинформирован об этой проблеме, поэтому он скептически отнесся к «реактивному проекту».

К осени 1944 г. немцам удалось произвести небольшое количество реактивных двигателей, которые были очень несовершенны. Причина такого положения с двигателями заключалась в возникшем в 1944 г. дефиците вольфрама, не позволявшем наладить двигатели с длительным сроком эксплуатации.

Самый лучший немецкий реактивный истребитель Me 262 появился на поле боя осенью 1944 г. Но этих самолетов было мало, чтобы изменить ситуацию. В марте 1945 г. люфтваффе имели только 55 боеготовых Me 262. Из 1300 выпущенных к концу войны истребителей этой модели только 400 успели принять участие в боях, что объяснимо многими факторами. Во-первых, требование Гитлера в декабре 1944 г. переделать эти истребители в штурмовики, что забрало времени на переоборудование машин и переподготовку пилотов. Во-вторых, окончательная сборка истребителей осуществлялась люфтваффе на специальных базах в тылу, что затягивало процесс включения машин в боевые действия. В-третьих, из-за проблемы «грубой сборки» до половины Me 262 требовали доводки после поступления на вооружение в люфтваффе и оставались в ангарах в конце войны.

Еще одной важной причиной провала программы по созданию реактивной авиации в нацистской Германии стало традиционное для немецкой военной мысли увлечение поиском альтернативных вариантов. Тот же В. Мессершмидт разработал дешевый истребитель Me 163 «Комета», который имел ограниченный радиус действия, но мог развивать большую скорость при наборе высоты. Этот самолет предназначался для дневного перехвата тяжелых бомбардировщиков. В 1943 г. начался выпуск этих истребителей. В общей сложности их было произведено более 300 штук, но из-за взрывоопасности особо топлива и сложностях в пилотировании этот самолет почти не применялся в боях. Были и другие разработки реактивных самолетов.

Еще одной проблемой люфтваффе был относительно небольшой бомбовый залп, который к осени 1942 г. перестал соответствовать требованиям войны. Впрочем, воздушные штурмы Ленинграда и Кронштадта в 1941 г. выявили эту проблему. Люфтваффе не готовили к крупным стратегическим операциям, поэтому бомбовый залп их самолетов оставался таким же, как и в середине 1930 гг. Гитлер отказался от разработки особо крупных бомбардировщиков, когда Западные союзники шли по этому пути.

В первой декаде июля 1941 г. количество затраченного люфтваффе взрывчатого материала достигло рекордной за всю предыдущую историю германских ВВС отметки, 16 тыс. т, чего не было даже во время крупнейшего воздушного наступления против Англии в начале 20-х чисел октября 1940 года, когда люфтваффе затратили 4 тыс. т взрывчатых веществ [306] . В середине сентября люфтваффе расходовали взрывчатого материала в объеме 17 тыс. т [307] . В конце августа 1942 г. было расходовано 19 тыс. т. Но после пика около 16 сентября 1942 произошел резкий спад затрат люфтваффе взрывчатого материала [308] . Показатели Сталинградской битвы будут превзойдены только во время операции «Цитадель» — чуть более 25 тыс. т за сутки [309] .

306

ЦАМО РФ. Ф, 500. Oп. 12450. Д. 43. Л. 2.

307

ЦАМО РФ. Ф, 500. Оп. 12450. Д. 43. Л. 2.

308

ЦАМО РФ. Ф, 500. Oп. 12450. Д. 43. Л. 2.

309

ЦАМО РФ. Ф, 500. Оп. 12450. Д. 43. Л. 2.

Резкий обвал после 16 сентября 1942 г. в объемах затраченных люфтваффе боеприпасах говорит не в пользу особо крупных, по сравнению с другими периодами, потерях германских ВВС в воздухе и от ударов по аэродромам, но о том, что в снабжении немецких военно-воздушных соединений произошли изменения к худшему, что сказалось на результативности немецких бомбардировщиков в Сталинградской битве.

В первом полугодии и июле-августе 1942 г. люфтваффе стали большой проблемой для советских сухопутных войск и BMC. 28 июня 1942 г. началось крупное летнее германское наступление на Дону, Красная армия приступила к быстрому отходу за Дон, имея в своем распоряжении только 11 переправ, оснащенных старыми мостами. Для того чтобы отрезать 9,21,57,28 и 38 советские армии, IV флоту Рихтгоффена было достаточно разрушить эти переправы, но не хватило сил, и к 12 июля 1942 г. большая часть советских сил все-таки переправилась через Дон. 11 июля в распоряжении Красной армии оставались только 3 переправы, которые можно было использовать для перевозки войск на правый берег.