Порченная кровь

Райнер замер, на него внезапно нашел порыв вдохновения. О боги, вот оно! Превосходно... конечно, при условии, что остальные подыграют.

— Думаешь, вот так вот от нас отделаешься? — закричал он. — Думаешь, мы допустим, чтобы ты просто вышел и предупредил графиню, где мы и что делаем? — Райнер захохотал. — Ты, самоубийца-эгоист! Можешь сколько угодно хотеть пожертвовать собой ради благого дела, но я же сказал — мы Черные сердца, нас заботит лишь собственная шкура, а остальные могут идти и повеситься. Думаешь, я позволю сентиментальному идиоту остановить меня, когда спасение в двух шагах? Камень у нас. Остается принести его Валарису — и мы свободны!

— Тогда вперед, — сказал Август, по-бычьи наклоняя голову. — По крайней мере, умру на правильной стороне.

Он нагнулся, чтобы подобрать копье, но Райнер оказался быстрее. Он схватил небольшой бюст Магнуса Благочестивого и, прыгнув на пикинера, обрушил святого ему на голову. Август свалился навзничь, и Райнер пнул его в пах. Он застонал и, обхватив себя за ноги, забился, будто жук, упавший на спину.

Все замерли в изумлении. Райнер со смехом отбросил бюст и беспечно отвернулся.

— Убей его, Нефф. Убей, как ты убил того предателя Эхерта.

— А? — переспросил Дитер, и Райнер уж было решил, что тот сейчас испортит всю игру, но вор усмехнулся и вынул кинжал. — О да, с превеликим удовольствием!

Он обратился к Халсу и Павлу:

— Подержите его, ребята, дайте художнику поработать.

В глазах Халса забрезжила догадка. Он ухмыльнулся и толкнул Павла локтем.

— Давай, парень. Как Эхерта, точно.

— А! — наконец дошло до Павла. — Как Эхерта!

Они схватили Августа за руки и за ноги, Дитер склонился над ним и занес кинжал.

— Что ты делаешь? — завопила Франка, пытаясь схватить его за руку. — Вы все рехнулись, что ли? Так нельзя!

Йерген поймал ее и крепко обхватил, зажав рот рукой.

Райнер застонал. Франка подавала Манфреду обед и не слышала, как Дитер рассказывает историю про мнимую смерть торговца Эхерта. Она не поняла, что это трюк. Она билась в могучих руках Йергена, а кинжал Дитера поднимался и опускался, разбрызгивая кровь. Глаза ее над толстыми пальцами Йергена сверлили Райнера. Он с ужасом видел в них ненависть и отчаяние.

Гетцау смотрел на расстоянии — не хотел быть слишком близко, чтобы не разрушить иллюзию. Если Павел и Халс сообразят, они скажут Августу, чтобы притворился мертвым, и было крайне важно, чтобы Райнер не услышал их шепота, не то все пропало. С того места, где он стоял, все выглядело достаточно жутко. На самом деле, казалось, что все по-настоящему и Дитер что-то напутал и действительно убивает пикинера.

Вскоре вор поднялся; кинжал и руки его были в крови. Он ухмыльнулся Райнеру:

— Готово, трепач.

Райнер подошел ближе, все еще не уверенный, что Август не убит. Талабхеймец лежал неподвижно, в искромсанной рубашке и с жуткими кровавыми ранами по всей груди. Райнер прикусил губу и быстро отвернулся, чтобы Август не успел вдохнуть.

— Так ему и надо, свинье. Пошли, надо закончить дело.

Франка обмякла в руках Йергена, не отрывая взгляда от тела Августа. В ее глазах стояли слезы

Райнер ткнул в нее пальцем:

— И молчи, мальчишка, а то будешь следующим! Понятно? — Он забрал ее у Йергена и толкнул к остальным. — Догоняй!

Теперь, когда Август «погиб», нести камень могли только шестеро: Павел, Йерген и Дариус с одной стороны, Халс, Герт и Дитер — с другой. Они с усилием подняли его и пошли прочь из сокровищницы. Франка брела словно в тумане, Райнер вел ее держа за плечо.

На полпути через комнату охраны они услышали топот бегущих по коридору ног, и тут же ворвался стражник, которого капитан посылал наверх.

— Капитан! Что-то не так. Люди наверху не дали мне...

Увидев Райнера и его спутников, он замер. И этот — совсем мальчишка...

Йерген выпустил свой конец копья и достал меч. Райнер махнул ему рукой и сам заговорил с пареньком:

— Ваш капитан умирает в сокровищнице. Помогите ему.

Мальчик растерялся.

— Я не...

— Иди туда или умрешь здесь! — крикнул Райнер.

Парнишка вздрогнул и бросился в сокровищницу, описав вокруг Черных сердец широкую дугу.

Райнер занял у камня место Дитера.

— Запри его.

Тот кивнул и, когда они вынесли камень из комнаты, опустился на колени и своими инструментами запер замок.

Они пронесли камень по лестнице до последней площадки перед дубовой дверью. Там уже грудой лежали тела стражей, которых убили и свалили сюда люди Данцигера и Шарнхольта. Райнер дал товарищам знак расчистить проход.

— Сейчас будет битва в нашем вкусе, — прошептал он. — Держитесь незаметно, пока я не позову.

Он снова надел маску с клювом и медленно зашагал по лестнице, пока остальные обнажили мечи. Достигнув двери, он принялся бить в нее кулаком.

— Братья! Братья! Откройте именем лорда Данцигера! Откройте именем Слаанеша!

После чьего-то краткого спора ключ в замке повернулся. Райнер надеялся, что этот спектакль удастся ему лучше, чем предыдущий.

— Братья! — закричал он людям Данцигера, когда дверь открылась. — Нас предали! Лорд Шарнхольт убил лорда Данцигера и украл камень! Убейте предателей!

Служители Слаанеша и Тзинча встревоженно глядели друг на друга, держа руки на рукоятях.

— Убийцы! — крикнул один из людей Данцигера.

— Это ложь! — закричал один из людей Шарнхольта. — Слаанешитская ложь! Покажите нам тело!

Райнер выругался. Да они собрались спорить, а не сражаться! И он атаковал ближайшего тзинчита.

— Я тебе покажу тело! Ко мне, за Слаанеша!

Он рубанул человека поперек груди. Фанатик в кирасе практически не пострадал, но желаемое воздействие было обеспечено. Он замахнулся на Райнера, двое его товарищей — тоже, и люди Данцигера взревели и в ярости бросились защищать Райнера. Две стороны столкнулись, меч к мечу, выкрикивая проклятия и обвинения.

Райнер отразил атаку противника и отступил за спины своих «союзников». Никто не обратил на него внимания, все слишком сосредоточенно убивали друг друга. Он подобрался к двери и поспешил к товарищам, которые обеспокоенно смотрели на него.