Порезы

– А что это будет за фильм?
– Спросил Лестер.

– Триллер. Ну знаете, вроде "убей-их-всех". Я буду играть подругу девушки, которую в течении почти всего фильма насилуют и пытают.

Ее соски выпирали из под ткани футболки, словно кончики двух пальцев. Лестер скрестил ноги.

– А кто режиссер?
– Спросил он.

– Сэм Портер.

– Неужели? Он снимает очень даже неплохие картины. А что насчет продюсера?

– Хэл Фишер.

– Серьезно? Эй, да тебе предстоит работа с большими парнями.

Эмили Жан вернулась в комнату с бокалом в руке.

– Держите, мистер Брайант.

– Она протянула ему Мартини.

– Благодарю вас.

– Так вот, - сказала Мэй Бет, - сценарий основан на одном горячем бестселлере, наверняка вы о нем слышали. "Зови Это Сном" Эвана Кольера? Так что, по всей видимости, это будет и в самом деле великое кино. Просто не могу поверить, что получила роль в таком фильме. Судя по всему, продюсер увидел меня в "Стеклянном Зверинце" и решил, что я идеально им подхожу, поэтому...

Ее перебил звонок телефона.

– Бьюсь об заклад, что это Джимми, - сказала она.
– Прошу прощения.

Когда она вышла из комнаты, Лестер сказал:

– У вас очень красивая дочь, Эмили Жан.

– О, спасибо. Это точно.

– Она просто копия своей матери.

– Ну!
– Она издала нервный смешок.
– В этом я немного сомневаюсь.

– А я нет. Я в самом деле уверен, уверен, что это так.
– Он засмеялся и глотнул Мартини. То было просто ужасным. Он всегда не переносил вкус джина. Но все-же сделал еще один глоток.
– Вы, должно быть, очень ею гордитесь. Такой карьерный взлет в таком юном возрасте...

– Я даже не могу передать словами, как горжусь ей, мистер Брайант. И, скажу честно, даже немного завидую. Если вы знаете, когда-то я тоже была актрисой.

– Этому я нисколько не удивлен.

– Я играла Линду Ломан. Один сезон. В Театре Уилшир, может слышали? Я вообще много кого играла в...
– Она запнулась и посмотрела на вернувшуюся дочь.

– Это был Джимми, - сказала Мэй Бет.
– Он уже ждет меня, так что, пожалуй, мне пора выходить. Было очень приятно с вами познакомиться, мистер Брайант.

– И мне тоже, Мэй Бет. Удачи на съемках. Или я должен сказать, "Ни пуха ни пера"?

– К черту. Надеюсь, когда-нибудь еще увидимся.

– Прошу прощения, мистер Брайант. Я хотела бы проводить ее до двери.

– Конечно.

Эмили Жан вышла из комнаты вслед за дочерью. Через несколько минут она вернулась и села на диван, туда же, где совсем недавно сидела Мэй Бет. И точно так же скрестила ноги. Ее ярко-рыжие волосы, имели еще более красноватый оттенок, чем у дочери, по всей видимости, благодаря салону красоты.

– Сидя так, вы выглядите, как точная копия Мэй Бет.

– Боюсь только, что гораздо старше и некрасивее.
– Она нервно хихикнула.
– Как вы думаете, "усталь" - это слово? Мне это кажется довольно сомнительным, не так-ли?

– Очень в этом сомневаюсь, - сказал Лестер, улыбнувшись.

– Я тоже.
– Она взяла пачку сигарет.
– Скорее для его формулировки больше подойдет слово "усталость".

– Думаю да.
– Лестер встал. Доставая из кармана рубашки спичечный коробок, он подошел к дивану.
– Позвольте за вами поухаживать, - сказал он и чиркнул спичкой.

Эмили Жан, с сигаретой во рту, наклонилась вперед, и обхватив его ладонь, коснулась кончиком сигареты пламени.

Хоть ее сигарета уже зажглась, некоторое время она продолжала держать свою руку на его. А затем отпустила ее и сказала:

– Спасибо.

– Всегда пожалуйста.

Он сел рядом с ней и вытер потные ладони о штанины. Сквозь едкий запах дыма в воздухе улавливался тонкий аромат ее духов.

Таких же духов, какими пользовалась Никки.

– Очень хорошие духи, - сказал он.
– Сказать честно, мои любимые.

Она выдохнула струйку дыма и посмотрела, как та растворяется в воздухе.

– Своим визитом вы подарили мне невероятное удовольствие, мистер Брайант.

– Лестер, ладно?

– Если хочешь, - сказала она. А затем улыбнулась ему.
– А я боялась, что ты избегаешь меня после той выходки в Виллоу Инн.

– Мне понравилось быть там с тобой.

– Так же как и мне, Лестер.

– Я рассказал тебе некоторые вещи, которые обычно не рассказываю никому.
– Он сделал глоток мартини и поморщился. Затем наклонился вперед и поставил бокал на стол. Посмотрев Эмили Жан в глаза, он сказал: - Я хочу сказать, что был тогда в немного странном настроении. Обычно я не разговариваю о подобном.... ни с кем. О Хелен и о всем таком. Понимаешь?

– Конечно же понимаю.
– Она похлопала его по руке. А затем отвернулась, и, протянув руку к столику, затушила сигарету в пепельнице. Потом она повернулась к Лестеру и обняла его.

Боже мой, это происходит!

Дрожа, она прильнула своими губами к его. Ее губы казались немного прохладными после коктейля, но рот внутри был теплым. Она всосала его язык в себя.

Целуясь и обнимаясь, они немного подались в сторону, и боком растянулись на диване.

Лестер задрал ее свитер вверх и расстегнул замок бюстгальтера в то время как ее руки были заняты расстегиванием его брюк. Ее груди оказались полными, а так-же мягкими и гладкими, как бархат. Он почувствовал, как его брюки соскользнули вниз. А затем пениса коснулись прохладные пальцы.

– Ого-го, - сказала она.
– Какой большой и толстый...

– МАМА!

Эмили Жан вздрогнула. Ее рука дернулась.

– Боже!

– Все в порядке, дорогая.

Лестер повернул голову и увидел стоящую за диваном и глядящую на них Мэй Бет. С того ракурса, где она находилась, ей было видно все. Ее взгляд, казалось, застыл на пенисе Лестера. Она несколько раз моргнула, облизала губы и пробормотала:

– Моя машина не заводилась и...
– На мгновение она запнулась, а затем выпалила: - БОЖЕ мой!
– И бросилась прочь.

– О, дорогая, - пробормотала Эмили Жан.
– Мне очень жаль, мистер Брайант. То что произошло, конечно, очень прискорбно. Я думаю, что сейчас вам лучше уйти.

28. Приключения Чарльза

Раскольников как раз собирался зарубить старуху, когда тишину в доме Яна взорвал звонок в дверь. Он встал, нервно хихикнул, закрыл "Преступление и Наказание" и посмотрел на настенные часы.

Десять минут первого.