Порочная игрушка
Шрифт:
Я пробегаю пальцами по волосам и рычу:
— Собираюсь его убить.
— Дюбуа?
— Господи, нет, Банни. Тревора. Этот ублюдок думает, что он охренеть какой умный.
Она поворачивается в моих руках и злобно смотрит на меня.
— Я думала, он мертв. Ты сказал мне, что убил его.
Нахмурившись, я качаю головой.
— Я соврал.
Игрушка издает сдавленный звук и, вскочив с моих колен, направляется к двери. Я должен пойти за ней и извиниться. Но прямо сейчас мне нужно исправить ситуацию.
— Пришли сюда Дюбуа, — говорю я ей вслед. — И надень что-нибудь презентабельное. — Я не хотел
Она уже одета в сексуальную одежду. Все, что она носит, сексуально.
Игнорируя эту мысль, я смотрю, как ее шикарная задница покачивается, пока она идет к выходу. В ответ получаю лишь «Иди в жопу, Брэкстон», перед тем, как дверь кабинета захлопывается за ней.
Позже, Банни.
ГЛАВА 17
Она
— Секрет в том, что прежде, чем отбить, нужно на ночь замочить куриное филе в обезжиренном молоке. Если ты купишь все, что нужно, я как-нибудь приготовлю ужин, — говорю я Кристине.
Она улыбается, и в уголках ее глаз появляются морщинки. Ей, должно быть, около шестидесяти, и она напоминает мне мою маму. Моя бедная мать была жертвой всю мою жизнь. Я скучаю по ней.
— Хорошо выглядишь, Джессика, — говорит она мне, когда таймер гаснет.
Все это время я сидела за барной стойкой и наблюдала за ее готовкой. Она порхает по кухне, как будто родилась для этого. Я могла бы наблюдать за ней и говорить с ней часами. Так же, как мы обычно делали с мамой.
— Спасибо, Кристина. По крайней мере, хоть кто-то в этом доме так думает, — говорю я со стоном. Я осматриваю свой «презентабельный» наряд и вздыхаю. На мне надеты темные узкие джинсы, бледно-розовый кашемировый свитер с оголенным плечом и пара балеток. После скотского поведения Бракса сегодня утром, я приставала к Карту, пока он, наконец, не сдался и не потратил несколько часов, чтобы привести меня в порядок.
Кристина ставит лазанью на подставку под горячее и останавливается передо мной. Она упирает руки в бока и, щурясь, смотрит на меня.
— Иногда ты слишком нахальна, но это к лучшему. Каким-то образом из-за этого мальчик сходит по тебе с ума. Я никогда не видела, чтобы Брэкстон привязывался к кому-то из своих девушек так, как он привязался к тебе. Старайся не доводить его, и не слишком дави. Тогда, думаю, ты сможешь остаться дольше, чем на дурацкие шесть месяцев, которые, кстати, на исходе. Ты нам нравишься. И вопреки тому, что ты думаешь, Бракс все понимает. Он понимает, что ты красива, умна и не похожа на других. Все остальные, даже Карт, не могут отрицать, насколько ты великолепна. Разыграй свои карты правильно, милая. А я с удовольствием тебя поддержу.
Улыбаясь, я соскальзываю со стула, чтобы подойти к ней. Она раскрывает свои объятия, и я крепко обнимаю ее. Вдыхая чесночный запах, я выдыхаю в ее волосы:
— Люблю тебя, Кристина. Ты напоминаешь мне о моей матери.
Она отстраняется и щелкает меня по носу.
— Твоя мать — счастливая женщина.
На глаза наворачиваются слезы, но я быстро смахиваю
их.— Мисс, мистер Кеннеди и его гость беседуют в кабинете. — Вялый голос Дюбуа прерывает наш разговор. — Он попросил, чтобы вы ждали его за столом. Кристина, я могу сказать ему, что ужин готов?
Как будто смутившись, она отходит от меня и начинает метаться по кухне.
— Лазанья только что из духовки. Можете сказать ему, что все готово.
Я ненадолго задерживаю на нем взгляд. Он выглядит как пижон в своем аккуратном костюме, и его презрение ко мне отчетливо написано на лице. Не понимаю, почему он так ненавидит меня. Не желая раздражать его, я киваю и иду в столовую. Когда я вхожу в комнату, одновременно со мной заходит Брэкстон.
И какая-то красивая темноволосая женщина.
— Это, должно быть, твоя новая игрушка. Приятно познакомиться, — говорит она с лживой улыбкой перед тем, как вернуть свое обожающее внимание Браксу.
— Банни, это Иветт. Она наш особенный гость. «Черное членство».
Он упоминал, что время от времени мы будем принимать гостей, но каждый раз, когда он приводил кого-то в дом, это заканчивалось катастрофой.
— Понятно. — Не могу скрыть разочарование в голосе. Она больше соответствует ему, в своем элегантном черном платье и с удлиненным каре. Она потрясающая, а я… нет.
Однако Бракс жадно пожирает глазами меня, как будто красавица здесь я, а не она. Иветт стреляет в меня глазами, как кинжалами, явно обозленная этим. Бракс невероятно сексуален, поэтому неудивительно, что рядом с ним большинство женщин начинают бороться за его внимание. Я до сих пор расстроена тем, что он лгал мне о Треворе. Чувствую угрозу от женщины рядом с ним, поэтому мне не терпится заявить свои права на него. Придется забыть о том, что я разозлена из-за лжи, и перестать вести себя, как капризный ребенок.
— Ты обо всем позаботился? — мурлычу я, когда подхожу к нему. Брэкстон напряжен, но, когда я скольжу рукой по его груди, он стонет. Оставляю мягкий поцелуй на его губах, а затем отхожу.
Он хватает меня за запястье, крепко удерживая.
— Банни.
Я улыбаюсь и невинно смотрю на него из-под ресниц. Он отпускает меня, но глаз не отводит в поиске скрытых мотивов. Мой мотив — женщина рядом с ним. Нужно показать ей, что он принадлежит мне. Взглянув на нее, я ухмыляюсь. Ее ноздри раздуваются, но она занимает свое место за столом, как будто бы мое присутствие не раздражает ее. Женщина хочет Бракса, и это хреново. Потому что он мой.
Брэкстон садится рядом, а она наклоняется и шепчет ему что-то на ухо. Он переводит взгляд на меня, и его голубые глаза становятся серыми от злости, а мне хочется перелезть через стол и повыдергивать ее ногти, которыми она вцепилась в его плечо. Она сказала ему что-то, чтобы разозлить, и теперь я ненавижу ее еще больше.
— Прошу прощения, — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь, и направляюсь к винному шкафу. Знаю, что Кристина еще не выбрала вино, так что я выберу сама — что угодно, лишь бы уйти от презрительного взгляда Иветт. Я как раз тянусь за бутылкой Луи Жадо, Пуйи-Фюиссе 2010 года (Louis Jadot, Pouilly Fuiss'e), когда чувствую его присутствие позади себя. Тепло, желание, гнев — три в одном. В этом весь он, когда не играет роль милого и симпатичного парня.