Порочная луна

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало просто остаться, черт возьми, в своей комнате.

Поднося дымящуюся кружку к губам, я откидываюсь на стойку, потягивая кофе с добавлением специй и наблюдая, как Мэтти готовит Луне завтрак.

— Во сколько ты хочешь собраться вместе, чтобы просмотреть отчеты? — небрежно спрашивает он, беря виноградную гроздь и начиная обрывать ее со стебля.

— Когда угодно, — бормочу я, делая большой глоток кофе.

По пути вниз он обжигает мне горло, хотя я не уверен, из-за температуры напитка или из-за того, что он обжигает.

— Я найду тебя, когда закончу внизу.

— Круто, — отвечает он. — Я обновил твой календарь этим утром, назначил встречу для руководителей групп на четыре сегодня.

Я выгибаю бровь в его сторону.

— Кто созвал собрание?

— Я, — отвечает папа, заходя на кухню и вставая рядом со мной, чтобы взять кофейник. — Я бы рассказал тебе об этом вчера вечером, но ты был не в том состоянии, чтобы обсуждать деловые вопросы.

Мои губы кривятся в хмурой гримасе, когда я смотрю, как он наполняет кружку кофе, его взгляд поднимается, чтобы встретиться с моим.

— Сегодня утром у тебя найдется несколько минут, чтобы поболтать? — спрашивает он, ставя кофейник в кофеварку и обхватывая рукой чашку, чтобы поднести ее ко рту.

— Позже, — бормочу я, все еще раздраженный тем, что он только что подколол меня к трезвости. Или к его отсутствии. — Надо спуститься в подвал.

Папа бросает на меня подозрительный взгляд, когда опрокидывает свою чашку и делает глоток, его кадык дергается, когда он глотает и снова ставит ее перед собой.

— В последнее время ты довольно часто бывал там.

— И? — я открываю ответный огонь, немедленно переходя к обороне.

— Что ты выяснил?

Я пожимаю плечами, делая еще один большой глоток кофе по-ирландски, чтобы выиграть время и подумать, как ответить.

— Пока есть несколько вещей, — неопределенно отвечаю я, проглотив это. — Все еще работаю над тем, чтобы завоевать ее доверие.

Он хмурит брови.

— Почему?

— Потому что это единственный способ получить ответы.

Папа издает горлом насмешливый звук, снова поднося кружку к губам.

— Я могу придумать другие способы.

Волна гнева пронзает меня от его намеков, и мне требуется больше усилий, чем обычно, чтобы подавить его. Я знаю, какие «другие способы’ он имеет в виду, и я отказываюсь выбивать из нее информацию. Возможно, это было бы эффективно, но в то же время это чертовски варварски — наша цель здесь — уничтожить монстров в мире, а не стать ими.

— Только не с ней, — ворчу я, стиснув зубы от желания наброситься на него.

Мы с отцом всегда ладили, но в последнее время отношения между нами становились все более напряженными.

— Ты сказал, что позволишь мне высказаться, — напоминаю я ему.

— Я знаю, и это так, — холодно отвечает он. — Я в тебе не сомневаюсь.

Намек на снисходительность в его тоне заставляет меня встать дыбом.

— Нет? Тогда в чем дело? — спрашиваю я, скептически глядя на него.

Папа тяжело вздыхает, качает головой и поворачивается, чтобы поставить чашку с кофе на стойку.

— Просто будь осторожен, сынок, — бормочет он, бросая на меня многозначительный взгляд. — Может, они и выглядят так, но они не люди. Они будут манипулировать тобой, если им представится такая возможность.

— Ты думаешь, я этого не знаю? — рычу я, поворачиваясь, чтобы бросить чашку с кофе в раковину.

Как бы хорошо все ни складывалось, весь этот разговор оставил неприятный привкус у меня во рту. Я резко поворачиваюсь лицом к отцу, прищурившись.

— Просто переходи к сути того, что ты хочешь сказать.

Он сжимает губы в тонкую линию, одаривая меня одним из тех суровых отцовских взглядов, от которых моя кровь закипает только сильнее.

— У нас в пути девять новых солдат, они должны прибыть прямо перед полнолунием. С тридцатью из нас мы сможем уничтожить стаю на севере в течение следующего месяца, при условии, что ты сможешь добыть необходимую нам информацию об их слабых местах.

Я отталкиваюсь от стойки, отворачиваюсь и ворчу:

— Я с этим разберусь, — эффективно заканчивая разговор и поворачиваясь, чтобы убраться отсюда к черту, прежде чем он сможет начать его снова.

Мэтти все еще наносит последние штрихи на поднос, но я хватаю его со стойки перед ним, разворачиваюсь и направляюсь в подвал.

После выполнения всех действий по вводу кода входа и включению света, я спускаюсь по ступенькам и обнаруживаю Луну, расхаживающую по своей камере. Она останавливается, когда видит меня, ее губы приоткрываются, как будто она собирается заговорить. Она, должно быть, передумала после того, как увидела расстроенный взгляд в моих глазах, храня молчание, пока я топаю к двери в ее клетку.

— Назад, — хрипло приказываю я, нащупывая ключи в кармане джинсов.

Она отодвигается подальше от двери, и я быстро открываю ее, приоткрывая ровно настолько, чтобы уронить поднос на пол внутри. Как только я это делаю, я снова захлопываю ее, громкий лязг отдается эхом в моем черепе.

Я планировал провести здесь некоторое время этим утром — возможно, заставить ее заплатить за трюк, который она выкинула прошлой ночью, угрожая ее брату, которого она, кажется, так любит, — но последнее, что мне нужно, это чтобы мой отец подумал, что я слишком поглощен этим заданием, чтобы выполнять свою роль его заместителя. Мне нужно переориентироваться на текущую миссию, а это значит, что я должен просмотреть аккаунты и доски объявлений и заняться делами, прежде чем возобновить свои игры с этим приводящим в бешенство существом.

Я запираю ее камеру, бросая на нее последний беглый взгляд, прежде чем развернуться на пятках и направиться обратно наверх. Я даже вешаю ключи на крючок рядом с дверью, прежде чем ввести код, впервые за несколько дней придерживаясь протокола. Не дай Бог, мой отец обнаружит их пропажу и спросит, почему я почувствовал необходимость сохранить их.

Выйдя из подвала, я заскакиваю в свою комнату, чтобы взять ноутбук, и выхожу во внутренний дворик, полагая, что глоток свежего воздуха может облегчить стук в голове. Плюхнувшись в одно из адирондакских кресел у камина, я открываю крышку своего ноутбука, барабаня пальцами по деревянному подлокотнику, пока он загружается.