Порочного царства бог

Мне казалось, что до могилы Марс мы шли долго, а обратно вернулись в мгновение ока. Вот уже и ворота, вот и светящееся окно сторожки. Попрощавшись со смотрителем, мы быстро достигли парадного входа особняка. На пороге Клифф замешкался.

— Ну что, вот и все?.. — неуверенно спросил он.

— Все.

— Значит, спокойной ночи?

— Спокойной ночи, лорд.

— Тогда входим, только тс-с-с! — он приложил указательный палец к моим губам. — Армстронг не должен нас услышать!

— Хорошо, — шепотом ответила я. Мне и самой не хотелось встречаться с суровым дворецким Кавендиша.

Мы тихо проскользнули за дверь, оставили в прихожей пальто и шляпы и миновали холл. Около лестницы Клифф бессильно облокотился о меня.

— Можно?.. Малек, я так хочу спать. Просто падаю с ног…

— Ладно, — скрипнула зубами я. Конечно, в том, чтобы поднимать своего пьяного возлюбленного на второй этаж, нет ничего необычного: в некоторых семьях, говорят, жены только этим и занимаются… Но главное, что сумасбродный день наконец подошел к концу. Жду не дождусь, когда можно будет закрыть за Кавендишем дверь и вздохнуть с облегчением!

Тихо пыхтя и стараясь не шуметь, мы преодолели один лестничный пролет, другой… Поднялись на второй этаж и, крепко держась друг за друга, поползли дальше. Ближе к третьему в мою голову закралась мысль — что-то не так.

— Лорд Кавендиш, — прошипела я. — А разве ваша спальня не на втором этаже?

— На втором, — также тихо ответил он.

— Но ведь вы поднимаетесь выше…

— Да, поднимаюсь, — не стал отрицать очевидного он.

Я моргнула и, как и на кладбище, попыталась скинуть его руку со своих плеч. И опять не смогла. Крепко придерживая меня, Кавендиш продолжал идти по лестнице — пошатываясь и напевая, но теперь у меня появились сомнения: это я веду его в постель или наоборот?..

Снова накатила паника. Вдруг приключения еще не закончились, и самое плохое еще впереди?.. Лестница оборвалась, и мы оказались на мансардном этаже. По дороге к комнате я затрепыхалась.

— Вы не туда идете, лорд! Ваша спальня этажом ниже! Вам нужно спуститься!!!

— Это мой дом, куда хочу, туда и иду! — возмутился в ответ Кавендиш и открыл дверь МОЕЙ спальни.

— Но это… — у меня просто пропал дар речи. — Это неправильно! Так нельзя!

Я ухватилась за дверной проем, не желая входить, но Клифф втолкнул меня внутрь и сам завалился следом, хорошенько двинувшись о косяк: вход не был рассчитан для людей его роста.

— Что вы делаете?! — уже не таясь, вскричала я, когда он закрыл дверь. В такой ситуации не понятно, кто представляет бОльшую опасность: Армстронг или сам Кавендиш?

— Ложусь спать, конечно же! — заявил маркиз. Потом взялся рукой за лоб и жалостливо сморщился. — Ох, Малек… И почему рядом с тобой мне кажется, будто меня приложили по голове чем-то тяжелым?..

— ДА ПОТОМУ ЧТО ВАС И ПРАВДА!.. — я не успела договорить: не зажигая света, Клифф оттеснил меня к кровати.

— А, не важно! Давай, раздевайся. Ты ведь не собираешься спать в одежде? — и он пьяно полез ко мне, дернув мой жилет и оторвав все пуговицы.

Я попыталась оттолкнуть его, но потеряла равновесие, и мы оба упали на постель. Тяжелое тело рухнуло на меня сверху, но прежде, чем я успела решить, как повести себя дальше (биться или дать слабину и покориться?..), Клифф приподнялся на коленях.

Он бережно переложил меня на подушку, и только тогда повалился рядом. Обхватил обеими руками — стиснул так крепко, что о бегстве можно было даже не помышлять — и доверчиво уткнулся лицом мне в затылок.

— Я скучаю по тебе, Марс… — пробормотал он и в ту же секунду провалился в сон, а я замерла, глядя широко открытыми глазами в темноту и наконец давая волю слезам.

Да, он скучает по ней и любить всегда будет только ее, но…

Сейчас-то ведь он со мной?

* * *

Своей возлюбленной позабыт, В холодном доме совсем один, Жестоким горем, сижу, убит — Твой преданный паладин. И сердце бьётся едва-едва, И гулок стук его в тишине — Твои зелёные рукава Мне грезятся в полутьме. Я был послушным твоим слугой, Ни в чём нельзя меня обвинить. Не мог помыслить я о другой, Не мог тебе изменить. Во всём для меня ты была права Я видел и слышал тебя одну. Твои зелёные рукава Держали меня в плену. О, сколько платьев, шарфов, колец Тебе я, любимая, подарил… Сорил деньгами, и, наконец, Совсем себя разорил. За то осудит меня молва, Но деньги — пыль, и богатство — вздор, Когда зелёные рукава Ласкают усталый взор… Прощай же, дева моей мечты, Господь да хранит тебя в том краю, Где без меня продолжаешь ты Беспечную жизнь свою. Но, может, услышав мои слова, Меня пощадит милосердный бог. Твои зелёные рукава На мой возвратив порог.

13. Клифф

Я сошел с ума…

Еще даже не проснувшись, я уже понимал, что ни разу за последние месяцы — нет, годы, столетия!.. — я не спал так крепко и безмятежно. Сон был хорошим: предчувствуя, что вот-вот вернусь в свой темный и порочный мир, я плотнее закутывался в него — заворачивался, как в одеяло, желая продлить прекрасные минуты в созданным моим мозгом раю. Этой ночью привычных терзаний или апатии так и не случилось — ее наполняло только чудесное, доброе, правильное.

Только Малек.

Только крохотный, чудный мальчишка, стоящий передо мной на коленях и вытворяющему своим маленьким чутким ротиком поразительные ве…

ТВОЮ Ж МАТЬ!!!

Мышцы тела среагировали моментально, сжавшись и подбросив меня в воздух. Начиная свой полет, я еще спал, а заканчивая его и приземляясь — уже судорожно оглядывался по сторонам, вычленяя из окружающей действительности необычные детали интерьера.

Боже мой, где я?! Что за низкий покатый потолок и огромное окно, из которого дует, словно из ледяной преисподней? Почему я лежу на узкой и короткой кровати, и главное, почему рядом, раскинувшись, сладко спит главный герой моих неприличных снов?!

От моей возни Лукас проснулся. Парень потянулся, глубоко вздохнул и открыл чистые, словно безмятежное утреннее море, глаза. Заметил меня, уловил мой молчаливый ужас и насторожился. Явно не осознавая, что делает, высунул кончик влажного розового языка и облизал пересохшие со сна губы.

Я повторно дернулся, отпрыгивая от него как можно дальше, и свалился с кровати.

— ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? — возопил я, вскакивая на ноги и понимая, что совершил роковую ошибку: видок у меня был совсем не тот, чтобы появляться перед Малькольмом "во всей красе" (хотя, именно что тот).

— Я? — сонно переспросил Малек: ему было явно не до моих красот, слишком уж он удивился. — Сплю в своей постели…

— А почему ты это делаешь рядом со мной, я тебя спрашиваю? — я сдернул с него одеяло и наспех замотал себя ниже пояса. — И почему на мне только исподнее?!

Лукас заметно смутился, провел рукой по волосам. Сам-то он был одет, в отличие от меня!

— Я раздел вас, лорд Кавендиш, — проблеял он. — Когда вы… — ну, помните?.. Подумал, в одежде неудобно…

— Как ты мог?! — рявкнул я. — Неужели тебе самому не стыдно, а? С виду такой юный и неопытный, а на самом деле… Зачем быть таким? Все эти твои… — я неопределенно махнул рукой, имея в виду его бесподобные волосы и губы. — Просто кошмар!