Порочный Торн

Бормоча заклинание, он накладывает на меня маскировку, и когда я смотрю в зеркало козырька, то удивлённо поднимаю брови. Декс сделал так, что я выгляжу… собой.

— Милая попытка. Ничего не сработало.

Машину наполняет смех.

— Сработало. Ты не видишь этого, но сейчас выглядишь как совсем другая женщина. Любой, кто на тебя посмотрит, не узнает. Поэтому, давай, пойдём развлечёмся, прежде чем начнём бороться за твою жизнь.

Мы выбрались из машины и зашагали в сторону звуков, доносимых из клуба. Даже из-за угла они были громкими, но фантастическими.

— Должна признать, этим мне бы хотелось заняться в Новом Орлеане. А вместо этого я заработала мигрень и проклятие.

— Большие планы?

Жму плечами.

— Там был Киллиан. — Не знаю, зачем говорю это. Я в том парне не заинтересована.

Декс вздыхает.

— У тебя и шанса нет с этим парнем.

— Почему? — обижаюсь я. Знаю, что у меня более пышные формы, чем может показаться некоторым, но я люблю своё тело.

— Он гей.

— Нет.

Декс усмехается и бросает на меня взгляд, говорящий, что я очень ошибаюсь.

— Нат, тебе действительно нужно чаще куда-нибудь выбираться. Киллиан точно гей.

— Знаешь это из личного опыта?

Он подносит пальцы к губам, делает жест, как будто запирает их на воображаемый ключ и выкидывает его. Затем берёт меня за руку и тянет в оживлённый клуб.

Стены из красного кирпича, тёмные углы, громкая соул-музыка и люди, двигающиеся в такт — всё это обрушивается на меня одним махом. Прекрасная какафония шума и жизни.

— Хочешь выпить? — перекрикивает Декс музыку.

Я киваю, но он не спрашивает, чего именно я хочу. Вместо этого Декс оставляет меня бродить по пространству. Я медленно брожу, исследуя лабиринт, из которого состоит клуб. В конце коридора я нахожу второе помещение, на этот раз со сценой и старой люстрой, а также бархатными кабинками и зеркальными стенами. Это напоминает мне о пивнушках двадцатых годов. Я закрываю глаза и раскачиваюсь в такт музыке, позволяя соблазнительным звукам завладеть собой, пока чьё-то присутствие за спиной не заставляет остановиться. Я поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с самым красивым мужчиной из всех, что видела. Небрежно взъерошенные тёмные волосы, пристальный, проницательный взгляд, сильная челюсть, жёсткая линия рта — всё как я люблю. Он пахнет потрясающе, знакомо, но в то же время и нет.

Но когда он наклоняется и шепчет:

— Вот мы и встретились снова. — Моя кровь течёт одновременно горячая и холодная. Сайлас. Но на мне же чары. Он не должен был меня узнать. — Не могу сказать, что расстроен, встретив тебя снова, Натали. — Его слова накрывают меня теплом и возбуждением. Этот голос — именно то, чего я жаждала со вчерашнего вечера, как чёртов наркотик — смертельный и абсолютно разрушительный.

— Я оказалась права.

— В чём?

Он обнимает меня за талию и притягивает к себе. Мы раскачиваемся под музыку.

— Горячее британское масло, — мой голос наполнен дымкой влечения.

На протяжении песни мы больше не разговариваем. Напряжение между нами притягивает тела ближе. Это похоть. Единственное объяснение. Но нет же ничего плохого в том, чтобы иногда потакать своим желаниям, правда? На его губах мелькает едва заметная улыбка. Хватка на талии становится крепче. В глазах Сайласа голод.

— Ты тоже это чувствуешь. Потребность. — Он опускает голову, трётся губами о мою щёку, затем проводит по уху. — Желание. Похоть.

О, боже. Моё дыхание становится частым и прерывистым. Я чувствую. Чувствую каждый дюйм его прижимающегося ко мне тела. Я ему не отвечаю, но и не отталкиваю.

Сайлас выпрямляется, по-прежнему удерживает меня и смотрит мне в глаза.

— Ты ушла.

— Как и ты.

На такой мой вызов он приподнимает бровь.

— Верно. Это казалось… безопаснее.

— Боишься, что я тебя убью?

— Вроде того. Ты похожа на того, кто разбивает мужчине сердце.

Я краснею.

— Мне такого раньше не говорили.

— Правда? Удивительно. Я бы рискнул сказать, что в твоих устах звучит колдовство.

У меня на мгновение перехватывает дыхание, пока цитата не всплывает в памяти.

— Шекспир. Так ты клеишь женщин?

— Возможно. Раньше срабатывало.

Я отстраняюсь от него, не доверяя разуму контроль над телом. Не могу скрыть улыбку.

— Ты меня преследуешь?

— О чём ты? Преследую?

— Я о том, что ты находишь меня на кладбище, приносишь в гостиницу, затем внезапно мы видимся в Бостоне? Кажется немного странным. Ты же не ждёшь, что я поверю, что мы случайно две ночи подряд встречаемся в одном и том же месте в одно и то же чёртово время?

— Что ж, во-первых, я здесь потому, что что-то продолжает меня к тебе тянуть. Я пытался уехать. А вместо этого, вот он я… снова притащился за тобой.

— Притащился за мной?

— Да.

Он запускает руку в волосы, затем хватает меня за запястье и тянет из клуба. Когда мы оказываемся на улице, от холодного воздуха моя кожа покрывается мурашками. Я не возражаю, когда мужчина скидывает с себя пиджак и накидывает мне на плечи. Боги, он так вкусно пахнет.

— Бергамот, — бормочу я.

— Что?

— Ты так пахнешь. Как чай эрл грей и… что-то тёмное.

— А ты пахнешь молнией и дождём летним вечером.

Я хмурюсь.

— Хочешь сказать, я пахну болотом?

Он смеётся.

— Нет. Ты пахнешь жизнью, о которой я мечтаю.

— Сайлас, спасибо, что не оказался серийным убийцей.

— Откуда тебе знать, что я не такой?

Моё сердце дико колотится.

— Ты меня пощадил. Не причинил вреда. Зачем ты со мной играешь?

— Потому что, похоже, не могу держаться от тебя подальше.

— Ну, так и не держись.

Ухмылка касается уголка его губ и мне так хочется её с них сцеловать. Но затем Сайлас напрягается, как будто кто-то его спугнул. Его хватка на моём запястье крепче, чем хотелось бы, и он тащит меня в переулок и прижимает к стене.

— Что ты…

Сайлас заставляет меня замолчать, прижимаясь губами к моему рту, одну руку запуская в мои волосы, а другой удерживая меня на месте. Я должна с ним бороться, но его поцелуй был так мне нужен. Всего несколько мгновений назад я лелеяла эту мысль. Его губы оторвались от моих слишком быстро, а затем он прошептал мне на ухо: