Поросль

В комнату заглянула мать – ее распухшее и бледное лицо, напоминающее блин луны, на котором в складках кожи утопали заплывшие глаза, было совсем незнакомым.

– Чё горланите? В школу что, не надо?

– Надо, – тихо сказала Лидка и прошмыгнула к матери как бродячая кошка, ластясь под руку.

Мама была трезвой – вокруг нее стоял удушающий дурман перегара, но глаза оставались ясными. Обняв дочку одной рукой, другой мама взъерошила Лидкины волосы. Девочка прижалась к маме крепко-крепко, зажмурилась, запоминая этот момент.

Аяна, успевшая переодеться в платье, расчесывала свои черные волосы. Эти волосы всегда были гордостью девушки – тяжелые, густые и блестящие… Расческа застревала зубчиками в спутавшихся за ночь прядях, и Аяна фыркала, пытаясь выдрать волоски.

Конец ознакомительного фрагмента.