Поросль

– Привет! А чего без губ своих? – спросила красавица Таня, и Федя, еще один их одноклассник, противно загоготал. Споткнувшись, Машка замерла на полпути, прижала ладонь к губам, пораженная одной-единственной мыслью – и как она не подумала?! Они ведь наверняка захотели с ней погулять только потому, что сегодня она была такой смелой, такой красивой и заслужила быть рядом с ними…

– Сестра отобрала помаду, – сбивчиво пробормотала Машка, и они все разом засмеялись. Она засмеялась тоже – не зная, над чем и почему, но желая быть вместе с ними.

Вместе.

– Ладно, погнали! Юлька не придет, – отозвался староста Димка и спрыгнул прямо на рельсы. Они все прыгнули следом – и только Машка осталась на перроне, испуганно топчась на месте.

– Это же не опасно?..

– Ты что, боишься? – спросила Таня, глумливо прищуривая глаза. Машка узнала этот взгляд – так всегда смотрела Аяна, когда ей стыдно было за проделки сестер и братьев.

– Нет, не боюсь, – решительно сказала девочка и спрыгнула на пути. Вся их компания бросилась вперед – они побежали по шпалам, лавируя между железнодорожными светофорами и стрелками, пытаясь скорее скрыться от чужих глаз. Машка знала, что детям запрещено гулять по путям, но бежала вместе со всеми.

Вместе. Ведь это самое главное, так?..

Вокзал в их городе был обшарпанным и вечно пустым – Машка никогда не ездила на поездах, но всегда хотела попробовать. Она помнила, как однажды, будучи совсем маленькой, ходила куда-то с Викторией – в то время за детьми на правах старшей еще присматривала именно она, – и маленькая Машка в предвкушении замирала у путей, дожидаясь поезда. Большой и черный, грохочущий и свистящий, поезд пролетал стрелой мимо них, а Машка взвизгивала от восторга…

– Это электричка, – сказала тогда Виктория, крепко держа девочку за руку. – Как трамвай, только быстрый. И ездит далеко.

– Круто, – уважительно отозвалась Машка, огромными глазами глядя на неведомую электричку.

– Если хочешь, то помаши рукой, и пассажиры тебе ответят, – предложила Виктория, присаживаясь на корточки рядом с сестренкой.

И Машка принялась махать изо всех сил, приветствуя незнакомых людей из красивой электрички.

Теперь девочка повзрослела, она давно не то чтобы не виделась, а даже и не разговаривала с Викторией, и та электричка из детства осталась лишь счастливым воспоминанием. Потом, много лет спустя, они на вокзале провожали Викторию в новую жизнь – мать не пошла, она снова была в запое. Петьки еще и в помине не было, а с больным Ильей сидела все та же соседка. Виктория обнимала всех, гладила по плечам, смеялась и обещала, что выучится и найдет работу, а потом заберет их всех в большой город, и они будут жить там весело и счастливо.

Аяна сказала чуть позже, что это все неправда, а Виктория просто подарила глупой малышне эту мечту. Но мечту маленькой Машке подарила именно Виктория, и Аяна отобрать ее уже не могла. Машка теперь обеими руками за мечту эту, иллюзорную и детскую, держалась, надеясь в один прекрасный день забыть и о вечно плачущем Петьке, и о дерущейся Аяне, и о злом Саньке.

Сейчас Машка бежала по шпалам следом за Таней Марычевой, глядя, как солнечные лучи напитывают распущенные волосы одноклассницы сияющим золотом. Далеко позади остались и вокзал, и платформа, и случайные пассажиры, с осуждением глядящие на юных разбойников. Паутина из шпал тоже осталась позади, и теперь ребята бежали по прямой, по одним-единственным рельсам, улюлюкая и хохоча, и Машка хохотала вместе с ними.

Мимо потянулись хилые лесопосадки и безбрежное золотистое море выгоревшей степи – по бокам насыпей торчали облезлые сорняки и чахлые карагачи, все еще сохраняющие в серо-зеленых резных листочках летнее тепло. Машка бежала, полной грудью вдыхая запах какого-то прогорклого масла, горной пыли и нагретого за день воздуха, и ощущала себя вдруг такой счастливой, такой бесконечно радостной, что на глазах выступали слезы – то ли от восторга, то ли от ветра, бьющего прямо в лицо.

Наконец-то их гонка завершилась, и пятиклассники съехали по насыпи под карагачи, замерли там, переводя дух. Таня Марычева глянула на тоненькие золотистые часики на запястье, прищурилась:

– Пять минут. Кто первый?..

– Я пойду, – отозвался решительно Димка, приглаживая рукой растрепавшиеся волосы.

– Куда пойдешь? – глуповато спросила Машка и улыбнулась от уха до уха. Федя снова хохотнул.

– Сейчас увидишь, – отозвалась Таня, и глаза ее вспыхнули.

Забравшись по насыпи на рельсы, Димка воткнул белоснежные наушники – его голова мигом начала рвано подергиваться в такт музыке, стоило только щелкнуть по иконке в телефоне. Вот так, двигаясь под музыку, он и побрел по рельсам, смотря вперед потемневшими глазами.

Лицо его стало бледным и сосредоточенным.

Машка с ребятами отошла чуть дальше и теперь пристально следила за Димкой. В груди у девочки поселилось неприятное чувство – вокруг шепчущаяся ковылем степь, полуголые деревья, ветер гонит сухую листву по рельсам. Димка бредет вперед, ничего не слыша.

– А если поезд? – взволнованно спросила девочка, и в то же мгновение Таня схватила ее за рукав свитера – аккуратно, одними пальцами за самый край, но удержала на месте.

– Тише. Смотри.

Димка шел вперед. Воздух вокруг него начал едва уловимо вибрировать, знаменуя приближающийся поезд, и у Машки волоски зашевелились на руках.

– Это же опасно! – брякнула она поспешно, но ее оборвал Федя:

– Заткнись!

Позади Димки показался длинный черный поезд, грохочущий и приближающийся с каждой секундой. Машка зажмурилась, зажимая себе рот рукой. Таня все еще держала ее за рукав, и от касания этих теплых пальцев в любое другое время у Машки бы дыхание перехватывало, но сейчас она слишком волновалась за Димку.

Что они задумали?!

Поезд завыл протяжно – сработал оглушающий гудок. Машинист заметил бредущего по путям подростка и принялся сигналить, предупреждая его. Димка шел вперед – спина окаменела, воспаленными глазами он всматривался в друзей, и Машка, приоткрывшая один глаз всего на миг, подумала, что он смотрит только на нее.

Все ближе и ближе поезд. Заскрипели тормоза – машинист попытался остановить огромный поезд, прекрасно понимая, что уже не успеет.

Машка, не выдержав, закрыла лицо руками, сгорбилась к самой земле. Конечно же, она не могла увидеть, как Федя за ее спиной резко махнул рукой, и в ту же секунду Дима отпрыгнул в сторону, сдергивая с головы наушники.

Поезд, продолжая механически визжать, промчался мимо, обдав Машку теплым воздухом. Дрожа, она все-таки открыла глаза и тут же увидела, как к ним бежит раскрасневшийся Димка.

Живой Димка.

– Блин! – в восторге закричала Таня, прижимая к себе Димку с таким трепетом, словно между ними была настоящая симпатия. Димка крепко обнял Таню в ответ. – Всего пару секунд оставалось! Ты так крут!

Димка лишь хохотнул, стирая испарину с багрового лба.

– Я следующий, – вызвался Федя, явно ревнующий к столь восторженному вниманию. Машка стояла в молчании, вытаращив глаза, и явно ничего не понимала.