Портал в Империю Русь

Лисин, правда, и не думал спасать Бреганцене и ссориться с папой римским, но сказал так, чтобы успокоить своего «агента».

* * *

Уже несколько месяцев поступали тревожные сигналы от епископа Вероны через его шпионов в Ватикане: кардиналы науськивают папу римского выступить против Великой Руси. Папа Иннокентий IV считал себя наместником Всевышнего, мощь которого была больше мощи царей земных. Поэтому папа активно вмешивался в чисто мирские дела. Он назначил Афонсу III правителем Португалии, и предложил свою защиту Оттокару, сыну короля Богемии. Папа даже выступил на стороне короля Генриха III против дворян и епископов Англии. И только император Фридрих II сдерживал папу в его стремлении властвовать над миром. Но не Фридриха боялся Иннокентий IV, потому что Фридрих был богобоязненным человеком и никогда не выступил бы открыто против папства как представительства Господа Бога на земле. Император всего лишь укреплял собственную власть, он играл по правилам, позволяя себе лишь политическое давление, и даже военную мощь империи использовал с осторожностью, усмиряя выходящие из-под его контроля города. К тому же Фридрих был болен и, как доносили папе его шпионы при дворе императора, жить ему оставалось год-два.

Другое беспокоило Иннокентия: могущественное Княжество, покорившее моря и даже небо, Княжество, которое играет по своим собственным правилам. Княжество, которое ни в какой мере, абсолютно не подчиняется католической церкви, даже не исповедует ни одной религии… Это совершенно невероятное государство, в котором религии вообще нет на государственном уровне. Папе докладывали, что в княжестве Великая Русь есть верующие христиане, мало, но есть. Но религия в этом государстве не играет никакой роли. Сперва папа решил было, что Великая Русь поклоняется дьяволу. Бенедикт, кардинал диоцеза Порто был сторонником этой идеи и склонял папу выступить с анафемой против чужаков, вторгшихся в Европу из Азии, обвинив их в сделке с дьяволом и поклонении ему. К Бенедикту присоединились еще несколько кардиналов Италии и Франции. Но Иннокентий медлил – обвинения эти были очень серьезными и могли стать началом крестового похода против Великой Руси. А с Великой Русью воевать – это не язычников в Прибалтике гонять и даже не мусульман из Иерусалима вышибать. Папа уже много знал о вооружении русичей.

Но католическая церковь в то время не была монолитной и сплоченной папским единоначалием. Кардиналы неустанно вели подковёрную борьбу друг с другом, да и с папой, – чуть ли не каждый из них мечтал взойти на престол наместника Божьего. Однако, Иннокентию первое время удавалось сдерживать особо рьяных кардиналов-борцов с дьяволом, он умело перетасовывал их, раздавая сильным приходы более слабых, приближая к себе одних и отдаляя других. Но под давлением Фридриха Папское государство трещало по швам, и Его Святейшество уже сам начал задумываться, не объединить ли разваливающуюся католическую церковь новой идеей – войной с Великой Русью. Папа начал подготавливать почву для самого славного крестового похода против самого дьявола. Он еще не собирал войска, не объявил анафему, он собирал единомышленников среди кардиналов и епископов.

Князь Балтийский Лисин Решил не ждать, когда Иннокентий IV сплетет свою паучью сеть, он тайно вывез в Гамбург епископа Вероны Джакопо Бреганцене и еще нескольких шпионов из окружения самого папы римского. Для того, чтобы разрушить планы Иннокентия, мало было простого сбора информации, нужны были другие методы. Первым делом, шпионов снабдили «жучками» – микрокамерами и мини-микрофонами – и научили, как ими пользоваться. Джакопо оказался сообразительным и сведущим во внутрицерковных интрижках, и сам предложил интересный план: записывать тайные переговоры между кардиналами, а после прослушивания записей определять, как их можно использовать. Если запись компрометировала Преосвященство перед папой, следовало ознакомить с ней папу. Если запись компрометировала врага Великой Руси перед другим Преосвященством, то её следовало передать в соответствующие руки, и так далее.

– Но как мы передадим Иннокентию записи разговоров кардиналов? – покачал головой Лисин. – Вы же не можете сказать: «Я подслушал их разговор и записал вот на это устройство». Папа же вроде полагает нашу технику дьявольской…

– Вы недооцениваете Иннокентия, Ваша Светлость, – елейно улыбнулся Джакопо, чтобы сгладить дерзкие слова. – Папа не так уж сильно боится дьявола. Боюсь, что если бы враг рода человеческого предложил папе безраздельную власть над миром, тот не раздумывая принял бы от него скипетр Вельзевула. В этом бренном мире всё продаётся и покупается. Я не скажу, что за этим стоит Великая Русь, я скажу, что я купил устройство, записывающее разговоры нелояльных папскому престолу кардиналов.

– То есть вы беретесь доносить папе от своего имени? В частном, так сказать, порядке? – уточнил Лисин.

– Да, Светлейший Князь, – улыбнулся Джакопо.

– Отлично.

Когда Лисин и его помощник Остряков остались наедине, Остряков спросил:

– А если мнительный папа всё решит расспросить нашего епископа более детально? Скажем, под пытками?

Лисин пожал плечами:

– Ну что ж, епископ нас сдаст, и папа в очередной раз удостоверится в нашем могуществе, когда до него дойдет, что мы следим за ним и за его кардиналами и знаем все их грязные тайны.

* * *

Негативные настроения против Великой Руси среди высоких чиновников католической церкви подогрела начавшаяся культурная экспансия Великого княжества в Европе. Причем, как оказалось, самого Иннокентия IV этот вопрос интересовал меньше всего, а вот духовенство на местах сильно обеспокоилось. Из университетов уходили лучшие ученики, в среде аристократии появилась мода на русский язык. А когда кардинал Бенедикт увидел портрет лиссабонского вельможи, который тот привез из Парижа, он возликовал: самое время потребовать от папы объявить Великую Русь сатанинской державой. Бенедикт пригласил к себе кардинала Анджело Содано, к мнению которого прислушивалось итальянское духовенство.

– Смотрите, – сказал Бенедикт, сорвав покрывало с портрета, стоявшего на треногой подставке посреди просторной залы.

Содано осмотрел полотно и покачал головой:

– А я знаю этого человека, – сказал он. – Это же синьор из Лиссабона… э… фамилию только запамятовал.

– Вы посмотрите, как нарисована эта картина, – Бенедикт нахмурился, досадуя на непонятливость Содано.

– Изрядно нарисовано, – кивнул священник. – На картине синьор, как живой, того гляди сейчас моргнет или скажет что-нибудь.

– Именно! – воскликнул Бенедикт. – Так невозможно нарисовать!

– Ну почему же невозможно? – пожал плечами Содано. – Вот же нарисовано…

– Но не без дьявольского наущения! Знаете, как они это делают?

– Кто они?

– Художники из княжества Великая Русь. Я разузнал, да они и сами не скрывают: они красками накладывают тени и этим придают своей картине объем и дьявольское сходство с человеком.

– Тени? – рассеянно переспросил Содано.

– Тени! Ибо сатана тенью и тьмой творит, тогда как Господь Бог – Словом и Светом!

– Послушайте, – поморщился Содано. – Оставьте для других ваши проповеди. Я думал, вы меня пригласили для более серьёзных разговоров. Папа теряет один город за другим, власть церкви слабеет, тогда как силы Фридриха крепнут день ото дня. А вы мне картины показываете… Разве что деревенский священник может увидеть в этом, – Содано показал пальцем на портрет, – руку дьявола. Нам сейчас не охота на ведьм нужна, нам нужен новый папа, который смог бы спасти нашу церковь от дальнейшего разложения.

– Уже видят. И не только деревенские священники, – улыбнулся Бенедикт. – И это нам весьма на руку.

– Что видят? – не понял Содано.

– Ту самую руку дьявола. Ропот раздается по всей Европе: почему папа римский терпит слуг сатаны? Почему не объявит священную войну с диаволом? А папа никогда ее не объявит, потому что он слеп и глух. Он полагает, что у него один враг – Фридрих II.

– И не без оснований… – проговорил Содано.

– Но если мы привлечем достаточное количество кардиналов на нашу сторону, мы заставим папу отречься от Святого престола.