Портал в Империю Русь

– Слушаюсь, Ваше Величество! – щелкнули каблуками офицеры.

* * *

Через три месяца после закрытия проходов в ущельях, окружающих стойбище Горелое, такое название ему дали после ковровой бомбардировки, в ущелье вновь стали скапливаться войска монголов. Уже под наблюдением дронов монголы очистили пожарище, оставшееся от прежнего лагеря, погибших похоронили в кургане и разбили новый лагерь в паре километров от прежнего. Во время второго налета на уничтоженный лагерь было захвачено множество пленных – около трех тысяч воинов и рабов. Их допросы дали более полную информацию о «Внутренней Монголии». Как оказалось, с «другой стороны горы» расположена точно такая же долина с двумя выходами на запад и восток. И там стоит точно такой же лагерь, поскольку такая долина может прокормить только один тумен воинов и пару тысяч рабов. Там пасутся лошади, козы и овцы, они обеспечивают людей мясом, молоком и шкурами. Монгольская империя занимает весь евразийский континент с востока на запад и с юга на север, все государства покорены монголами. Уровень жизни у монголов за счет этого улучшился, из-за этого резко возросла рождаемость населения, что повлекло взрывной рост потребления продуктов питания. А с этим возникли проблемы – монголы могли кормиться только со степи, у которой ресурсы ограничены. Это и повлекло за собой экспансию монголов на весь континент. Но и завоеванные ресурсы быстро приходили в упадок из-за интенсивной эксплуатации земель и быстрого роста монгольского населения. Все эти факторы привели к тому, что уровень жизни всего населения упал, и император был вынужден ограничить рождаемость из-за опасности голода. Открытие прохода между гор позволило монголам добывать новые ресурсы – продукты питания текли рекой через гору. Установка заграждений в ущельях вызвала гнев императора, и он отправил воевод, чтобы убрать препятствия. Но они не успели накопить силы для штурма заграждений, как были уничтожены.

Об этом доложил на совещании совета безопасности начальник генерального штаба Никитин.

– Однако нам предстоит с монголами схватка не на жизнь, а на смерть, – констатировал Никитин.

– У нас избыток зерна, мы его выращиваем около двадцати миллионов тонн, при потребности в десять миллионов. Ориентировались на экспорт в СССР, а он сам наладил его производство и сам его экспортирует. Давайте покупать у монголов рабочую силу за зерно – пробиться через наши заслоны они не смогут, а почему бы нам не торговать с ними? – спросил Миронов.

– Рабов покупать? Это как-то не по-человечески, – возразил Никитин.

– Привлекать мигрантов, которые за работу будут получать зарплату и покупать на нее зерно, – уточнил Миронов. – Рабов охранять надо, а наемных работников не надо.

– А где будем их использовать – на строительстве дорог? – спросил Никитин.

– Ну а где же еще можно использовать неквалифицированную рабочую силу? Еще на плантациях, но везти их в Южную Америку для этого нерентабельно – проще негров привезти из Африки. А дорог нам надо очень много, в том числе и от Томска до Порт-Артура, – ответил Миронов. – И нам надо захватить сам портал, изучить его свойства.

– Хорошо, попробую изучить этот вопрос и отправить с таким предложением нескольких пленных монголов, – ответил Никитин. – Надо сразу определить расценки на их работу, чтобы сформировать конкретное предложение. То есть определить стоимость рабочей силы.

– У нас норма потребления зерновых семьсот двадцать пять килограммов на человека, включая корма животным, – сообщил премьер-министр. – Исходя из разумности, зарплату следует установить, как двойную норму питания – одну работник потребит сам, на вторую будет содержать иждивенцев. Тогда месячная оплата будет сто двадцать килограммов зерновых, то есть четыре килограмма в день.

– Что-то уж очень много получается – два человека не съедают четыре килограмма пшеницы, – возразил Никитин.

– Ну почему? Килограмм пшеницы – это две булки хлеба. Чтобы вырастить полкило мяса надо потратить два килограмма овса или комбикорма. Еще килограмм пойдет на другие зернобобовые культуры. Вот вам и дневной рацион на двоих, – посчитал премьер-министр.

– Но это по нормам двадцать первого века. В средневековье таких норм не было, раза в два ниже. В Германии в средние века потребление мяса было сто двадцать килограммов на человека в год. Хм, это триста граммов в день. А после перехода к капитализму сократилось до двадцати килограммов в год.

– Давайте не будем спорить, обозначим как норму для одного человека шестьдесят килограммов зерновых за месяц работы, – закончил дискуссию Миронов. – А их иждивенцев пускай они сами кормят, за свой счет – больше работать будут. Мы еще золотом, серебром и медью можем им платить за их работу, это тоже надо учесть и передать наши монеты монголам для оценки. Да, действительно, мы будем платить за работу деньгами, а уж работник сам будет решать, что ему покупать. Так будет намного проще, а зарплата у них будет как у работников аналогичной квалификации на Руси. Надо только обозначить стоимость зерна пшеницы, овса и других злаков, чтобы они понимали цену наших монет у нас.

– Вас понял, Ваше Величество, – ответил Никитин. – Сформулируем такое предложение и отправим с пленными для передачи императору Монголии. Но, боюсь, нам придется еще не один раз уничтожить эти лагеря, чтобы до них дошло, что пробить наши заслоны им не под силу.

– Берите побольше пленных, придумайте ловушки для них, – посоветовал Миронов.

Через неделю были написаны письма императору Монголии параллельного мира и отправлены с двумя пленниками на конях в свое стойбище. Теперь оставалось ждать ответа императора. Наблюдение за порталом, точнее, за выходом из пещеры с ним, велось круглосуточно. И это дало свой результат – ночью было обнаружено прибытие тумена воинов и началась переправка через портал требушетов в разобранном виде. Но разведка легко установила, что это за странные длинные брусья перевозят на повозках. Повозки сопровождали высокопоставленные чиновники – это было видно по обращению к ним рядовых воинов. Требушетов оказалось немало – примерно дюжина, их распределяли по колонне, которая готовилась к выходу со стойбища в сторону западного выхода из долины. За ночь было завезено еще три десятка баллист, несколько подвод с горшками, разведчики вычислили, что в них должен быть греческий огонь. Утром командир батальона майор Киреев решил нанести удар по сгруппированному тумену – было видно, что переговоры вести монголы не планируют. Но все же решил согласовать это с вышестоящим начальством.

– Товарищ полковник, – обратился он к командиру полка, – монголы переправили через портал тумен воинов и больше сорока метательных орудий – явно не для переговоров, надо бы обнулить хотя бы эти орудия.

– Так! Уничтожьте эти орудия и боеприпасы к ним, – распорядился полковник Сибирцев.

– Есть уничтожить! – обрадовался майор, инициатива была одобрена.

Через десять минут дирижабль ЛКВ-10 с установкой «Град» на борту поднялся на высоту пятьсот метров для стрельбы из «Града», беспилотник наводки уже был на месте. Майор наблюдал на экране за лагерем монголов с беспилотника наводки. Стала формироваться колонна с направлением движения к западному выходу, в голове колонны были тяжеловооруженные воины. Ближе к ее хвосту разместились повозки с частями требушетов и снарядов. Причем повозки группировались – три повозки с частями одного требушета, за ними следовали три повозки с горшками, затем снова повозки с частями требушетов.

– Сержант Кокорев! Навести прицел на первую повозку с горшками, затем перенацелить следующую ракету на последнюю повозку с горшками! – скомандовал майор. Маркер на экране переместился на повозку с горшками, вплотную следующую за первой повозкой с частями требушета.

– Лейтенант Григорьев, управляемым снарядом по повозке – огонь! – дал майор команду командиру дирижабля. И, подняв голову, наблюдал, как из направляющих вылетела ракета и улетела на восток, к стойбищу монголов. Через тридцать секунд он увидел на экране вспышку взрыва, затем огромное зарево – воспламенилась горючая смесь из разбитых горшков. Оператору пришлось поднять и увести в сторону дрон – настолько мощный был восходящий поток горячего воздуха от горящей смеси. Майор наблюдал, как огнем занялись все первые повозки с требушетами, за ними начали гореть и взрываться повозки следующего ряда – огонь поглощал все новые жертвы, продолжая распространяться. Воины и обслуживающий персонал требушетов, уцелевший от первого взрыва, разбегался в разные стороны.

– Это мы удачно попали, – удовлетворенно отметил майор своим подчиненным. – Молодцы, орлы! Второй ракетой огонь!

Вторая ракета попала в хвост колонны с требушетами, который находился в полукилометре от головы колонны. Мощный взрыв разметал горящие горшки по округе, от них воспламенились остальные телеги со снарядами, огонь распространился на всю колонну.

– Молодцы, орлы! – вновь похвалил майор подчиненных. – Продолжаем наблюдение, доложить если появятся существенные изменения обстановки, – с этими словами он покинул КП (командный пункт) батальона.

Огонь буйствовал еще два часа и начал утихать по мере сгорания всех горючих материалов в округе и выгорания «Греческого огня». Вся артиллерия монголов просто перестала существовать, сгорели все телеги вместе с лошадьми. Множество обгоревших останков людей и животных лежало вокруг колонны, монголы начали растаскивать их, хоронить убитых. Пришедший тумен был рассредоточен в паре километров от базового лагеря.

Майор Киреев зашел в штаб батальона.

– Капитан Самойлов, доложите о принятых мерах по пленению монголов.