Портал в Империю Русь

«Так я за ним долго буду по пляжу гоняться, – соображал полковник, – а я уже стар для этого». И он решил попробовать поймать вождя на контратаке. Еще чуть-чуть попрессовав его, он сделал вид, что ему нужна передышка и замедлился. Вождь обрадовался, что старикан выдохся и снова заплясал вокруг. Исполнив свою ритуальную джигу, вождь попытался повторить финт с серией ударов ногами, стоя на руках. Полковнику только того и надо было – он не стал сражаться с ногами вождя, а, резко присев, сделал ему подсечку по рукам и сразу же встал, не дожидаясь, реакции противника. И правильно – вождь не упал после подсечки, а, перекувыркнувшись, вскочил на ноги. Но полковник уже ждал его и пробил троечку: левой в корпус, правым крюком в челюсть (без акцента) и левым крюком в висок, но уже с переносом всей тяжести тела на правую ногу… Ну то есть вложился-таки в этот удар. Вождь рухнул на песок. Полковник стоял и смотрел на него. Вождь не двигался, из носа у него на песок стекала струйка тёмной крови. Полковник наклонился и приложил пальцы к артерии на шее. Пульса не было. «Твою ж мать!» – полковник выругался. Теперь непонятно, чего ожидать от туземцев.

Тихо подошли к вождю двое воинов и унесли его к своим. Полковник понял, что надо что-то делать, как-то развивать успех, что ли. Он направился к индейцам. Те сделали по шагу назад и замерли, склонив головы и поглядывая на него исподлобья, но не с ненавистью и не со страхом, а с каким-то уважением, будто полковник сделал что-то очень крутое и классное.

Грымжейко показал на своих солдат, потом показал свои запястья, наклонился и указал себе на щиколотки.

– Живо! – гаркнул он.

Несколько воинов побросали свои копья и побежали к бойцам отряда полковника. Они перерезали веревки у солдат и так же бегом вернулись, чтобы исполнить другие приказания нового вождя.

Полковник ударил себя кулаком в грудь, потом показал на свою одежду, похватав себя за рубаху и штаны, потом отобрал у одного из индейцев копье и показал на него пальцем… Полковник всё показывал на разные вещи индейцев и тыкал себя в грудь, а те стояли и хлопали глазами, уважительно кивая ему.

– Он что, – спросил Звонов, – пытается им сказать, что теперь все их вещи это его вещи?

– Понятия не имею, – снова сказал Григорий.

Но тут из деревни пришли трое мужчин и принесли всё, что индейцы забрали у солдат – оружие, рации, приборы ночного видения… Бойцы подобрали всё и встали в шеренгу, взяв автоматы наизготовку.

– Отставить! – приказал полковник и усмехнулся. – Теперь это моё племя. Григорий, вызывай борт номер один. Лейтенант Белевич, бери бойцов и разложи здесь костёр, да чтобы дыму побольше.

Не успели Белевич с бойцами разжечь огонь, как со стороны острова высоко над деревьями показалась туша дирижабля. Индейцы в ужасе упали ниц, не издав при этом ни звука.

Дирижабль приземлился, вышел капитан Конь с десятком солдат.

– Что случилось? Почему не выходили на связь, Александр Николаевич? – начал он сходу спрашивать, но Грымжейко его остановил:

– Потом расскажу. Все на борт! – скомандовал он. – Летим отсюда нахрен, – и бойцы бегом направились к дирижаблю.

Полковник остановился и поглядел на лежащих на песке индейцев. «Прилетел бы капитан чуть раньше, не пришлось бы этого парня убивать», – подумал он. Полковник не сожалел о том, что сделал, но неприятное чувство от убийства вождя оставалось. И чтобы его отогнать, полковник подумал о том, что с него и с его товарищей наверняка содрали бы кожу, если бы вождь взял верх в бою. Полковника передернуло. Он плюнул в песок и поднялся на борт.

Уважаемые читатели! Прошу вас оставлять свои комментарии, ставить сердечки и подписываться,

меня это стимулирует писать продолжение.

Глава 26

Тринидад

Дирижабль полковника вернулся на безымянный островок. Грымжейко принял доклады от командиров других воздушных судов и нахмурился: количество топлива сокращалось быстрее расчетного. Вместе с Григорием они снова вернулись к выверению маршрута. Прежде всего ему нужна была нефть. Но до ближайшего месторождения в Бразилии он мог не дотянуть, а по последним расчетам так уже точно не дотягивал, даже если потоки воздуха будут благоприятствовать его воздушному флоту. И поэтому полковник медлил с отлётом – он искал решение. Варианты были, но Грымжейко они не устраивали. Да и не так-то их много. Например подлететь-таки к базе Великого княжества в Венесуэле и обратиться к Валерию Ивановичу, надеясь на его милость, попросить ссудить ему топлива в счет будущих отчислений княжеству… Поклониться Великому князю… Но это означало бы вновь испытывать его терпение, а главное – это значило бы сильно понизить свой вес в его глазах, уронить свой рейтинг, и без того полученный от Князя взаймы, чуть ли не ниже плинтуса. Был еще вариант подлететь к ближайшему месторождению нефти на Тринидаде в южной части Малых Антильских островов, но воинственные карибы могут доставить слишком много проблем. Их можно было бы, конечно, перебить, устроив им армагеддон – у полковника была такая возможность, но… Грымжейко был советским офицером, а не осатанелым нацистом, геноцида он хотел избежать.

Решение пришло неожиданно. Полковник не хотел рассказывать своим соратникам о том, как ему удалось убедить вождя племени на Барбуде вступить с ним в поединок, и даже как ему в голову пришла такая мысль. Потому что тогда пришлось бы рассказать им и про свой сон над Саргассовым морем – как явился к нему погибший капитан Нечипоренко, это ж мистика такая, что смахивает на помешательство. Не хотел Грымжейко, чтоб на него глядели, как на человека, мягко говоря, со странностями. Но лейтенанту Хмельницкому он всё же рассказал. И своему первому помощнику капитану Коню. Уж больно они наседали, особенно капитан. И его молчание о произошедшем на Барбуде начинало тоже выглядеть странно.

– И что, Нечипоренко тебя прям подробно проинструктировал? – капитан покачал головой, пораженный рассказом.

– Ну как? – задумчиво проговорил полковник. – Это сон был… Я и отнесся к нему, как ко сну – мало ли какая чушь приснится. А тут совпадения пошли – индейцы напали, потом мы в засаду угодили… Я очнулся в яме связанный… И у меня, как я понял, не оставалось другого выхода – не ждать же, чего придумают с нами сделать эти карибы. Вдруг они реально кожу живьем сдирают. И я воспользовался советом мертвого капитана из сна.

– Ну круто, – сказал Конь. – Ты этим спас и себя, и всех ребят.

– И они, товарищ полковник, – восхищенно сказал Григорий, – выбрали вас вождем?

– Да хрен их знает, Гриша. Вождем или богом, но они покорились, как я понял. А ты сам говорил, что для карибов это странно – их во времена Колумба испанцы долго не могли утихомирить.

И тут полковника осенило: с помощью покоренного племени карибов усмирить племена на Тринидаде, и малой кровью причём.

– Григорий, давай прокладывать маршрут на Тринидад, там топливо для дирижаблей добудем. Но только завтра с утра надо слетать на Барбуду, придется мне-таки принять правление – сыграть роль вождя или бога.

Капитан с лейтенантом изумленно посмотрели на своего командира, тот им рассказал свой план.

* * *

Утром на пляж перед деревней карибов опустился дирижабль. Полковник ждал. Через час примерно из мангровых зарослей начали выходить люди. Они не были вооружены, а в руках несли дары – мясо, рыбу, клубни маниока, фрукты, ожерелья из ракушек… И тогда полковник вышел со взводом солдат. Причем сначала вышли солдаты, они выстроились в две шеренги с автоматами с примкнутыми сверкающими на солнце штыками, а когда полковник вышел и прошел между шеренгами, солдаты приветствовали его десятикратным «ура». Получилось достаточно эффектно, и карибы преклонили колени и склонили головы, протягивая перед собой свои подношения.

Полковник с солдатами прошествовали в поселение индейцев – это несколько домов, довольно много – племя было большое, вокруг главного мужского дома, где жил вождь и его элитные воины. Нового вождя карибы уже успели выбрать или он сам назначил себя вождем – довольно крупный и мощный мужчина, но с мягкими женоподобными чертами лица. Однако взгляд у вождя был тяжелый и властный. Грымжейко три дня провел в поселении, общаясь с главными – статусными – индейцами на языке жестов. Как ему удалось объяснить им, что от них требуется – осталось загадкой, но на четвертый день большой отряд карибов – 32 копьеносца во главе с вождём вышел с полковником на пляж, где их уже поджидали пять дирижаблей. Из прибрежных зарослей индейцы вытащили свои лодки – лёгкие пироги из коры. Пироги привязали снизу к гондолам дирижаблей, а индейцев распределили в воздушных судах. И флотилия полковника Грымжейко взяла курс на Тринидад.