Портал в Империю Русь
Шрифт:
– Так, Гриша, включай свою чуйку, вспоминай, куда нас нёс ураган по твоим ощущениям, и ищи на карте острова вон с такой береговой линией и с таким взаимным расположением.
На капитанский мостик зашел капитан Конь.
– Где мы? – сразу же спросил он.
– Вот это мы и пытаемся понять, – сказал полковник. – Давай, Володя, принимай вахту, пока я тут занимаюсь. Мне нужен рапорт по состоянию дирижабля – двигатели, управление, все системы… И попытайся связаться с остальными. Выходи на связь каждые десять минут.
– Не могу понять, – сказал лейтенант. – Нас несло на северо-запад,
– Не паникуй, Гриша, – усмехнулся полковник. – По твоим ощущениям островов нет, а в иллюминаторе их видно, значит, они есть. В Атлантике не так много островов. Вот если мы были где-нибудь над Океанией, над Тихим, то есть, океаном, то там да – их сотни тысяч, наверное. А здесь мы их быстро найдем.
Полковник крутил карты так и сяк, менял масштаб, что-то бормотал, прикидывая, куда бы их могло занести…
– Ёлки-палки! – воскликнул он и снова метнулся к иллюминатору. Потом подошел к ноутбуку и сказал: – Смотри, лейтенант, узнаешь очертания?
– Фантастика… – проговорил Григорий. – Это же Бермуды!
– Они самые. А внизу как раз вот этот здоровяк – остров Мейн-Айленд. Капитан, сажай дирижабль на пляж вон той бухты, – полковник показал пальцем.
И тут в динамике громкой связи зашипело, забулькало, и раздался хриплый голос:
– Борту номер один и всем, кто меня слышит, борту номер один и всем, кто слышит: борт номер пять лейтенант Сидоренко на связи!
– Наконец-то! – воскликнул полковник. – Лейтенант Сидоренко, вы меня слышите?
– Так точно, товарищ полковник, есть помехи, но слышимость удовлетворительная.
– Докладывайте, лейтенант.
– Вышли из бури, повреждений нет, пострадавших нет. Местоположение выяснить не могу. Топливо на исходе.
– Как топливо на исходе?! Лейтенант, вы что сожгли всё горючее, пока вас несло ураганом?
– Так точно, товарищ полковник, мы пытались вырваться из шторма…
Грымжейко помрачнел. Он досчитал в уме до десяти, чтобы не сорваться на молодого лейтенанта, которому сам же и доверил дирижабль.
– Что у вас на радарах, лейтенант? – спросил полковник.
– Океан до горизонта во все стороны. Широту мы определили, а вот с долготой…
– Ваша широта?! – рявкнул полковник.
– 32 градуса, 17 минут северной широты.
– Григорий!
– Они на нашей широте, товарищ полковник, минута в минуту.
– Сидоренко. А почему вы не можете определить долготу, хотя бы приблизительно? У вас что, на борту нет часов?
– Я не договорил, товарищ полковник. Долготу мы можем определить очень приблизительно – незадолго до того, как мы вышли из бури, на борту остановились все часы – механические, кварцевые, электронные… Но когда точно они остановились – за час или, например, за два, никто не отследил.
– Ясно, – полковник задумался. – Приблизительный расчет долготы?
– От шестидесяти пяти до шестидесяти восьми градусов западной долготы.
– Они над саргассовым морем! – воскликнул Григорий. – Они пролетели дальше на запад миль на двести – триста. Или больше…
– Каков запас топлива? – спросил полковник.
– Миль на 200-300,
если не будет сильного встречного ветра.– Срочно меняйте курс! – приказал полковник. – Строго на восток, топлива вам должно хватить. Мы садимся на Бермудах. Конец связи.
Дирижабли флотилии полковника Грымжейко один за другим выходили на связь. Все они находились восточней Бермудских островов и севернее. И совсем неподалёку – в часах двух-трех лёта на крейсерской скорости. Все кроме одного – экипаж борта номер три капитана Нечипоренко на связь не выходил. Уже все вернулись, дотянул до Мейн-Айленда на последней горючке и борт лейтенанта Сидоренко. Борт номер три пропал.
* * *
В сумерках полковник и капитан Конь с командирами других дирижаблей сидели на пляже у костра, обсуждали текущее положение дел. Положение было сложным – горючего не так много, а до Южной Америки (точнее, до устья Амазонки) более трёх тысяч миль…
– Товарищ полковник! Товарищ полковник! – от дирижабля нёсся лейтенант Хмельницкий. Его заносило, он проваливался и буксовал в глубоком сухом песке, но скорость развил впечатляющую. – Товарищ полковник, борт номер три на связи! – задыхаясь доложил Григорий, когда добежал до костра.
– Пойдём, – коротко сказал Грымжейко. Офицеры тоже повставали. – Сидите, – сказал им полковник, – мы не договорили, я скоро вернусь.
– Товарищ полковник, – сказал лейтенант негромко, когда они отошли, – капитан Ничипоренко погиб. Все офицеры борта номер три погибли.
Грымжейко промолчал.
– Полковник Грымжейко на связи, докладывайте.
– Здравия желаю, товарищ полковник! Сержант Гаврилов. Я старший по званию на дирижабле… – и сержант рассказал, что борт номер три потерпел аварию при посадке. Их вышвырнуло на каменистую равнину перед самым концом бури, рули управления были уже повреждены, дирижабль в почти неуправляемом состоянии жестко приземлился на склоне небольшой горы. На борту много раненых, а капитанский мостик принял основной удар. Все офицеры находились там, никто не выжил.
– Почему так долго не выходили на связь? – спросил полковник.
Оказалось, что рация была разбита, её долго не могли починить, по сути, техники собрали её заново из осколков.
– Удалось определить местоположение?
– Так точно, товарищ полковник. То есть не точно… Инженер Фёдоров предполагает, что мы на одном из Бермудских островов. Скорее всего, это Мейн-Айлен, то есть один из островов, которые потом объединятся в Мэйн-Айленд, он так сказал.
– Позови-ка инженера Фёдорова, сержант, – приказал полковник.
– Я здесь, – прозвучал хрипловатый голос мужчины.
Инженер рассказал, что предположительно их дирижабль лежит у подножья большого каменистого холма у южной оконечности Мейн-Айленда.
– Есть возможность разложить костёр поблизости от дирижабля? – спросил полковник.
– Да, конечно, – сказал инженер.
– Давайте, жгите костер да побольше, мы сейчас вас заберем.
– Так вы… – у инженера перехватило дыхание от радости и волнения, и он не смог договорить.
– Да, мы все тоже на Бермудах. Готовьте раненых к переносу на наш дирижабль. Сержант!