Портрет Ласточки

– Я думала, что все служители закона – бесчувственные существа, наподобие големов, – Ови подошла поближе и увидела аккуратный профиль, будто слепленный со статуи какого-то молодого учёного. Повернувшись к ней вполоборота, Кирицас одарил её взором чрезвычайно редких для холодного севера янтарно-зелёных глаз.

– Значит, вы знаете немногих, – проговорил тот. – Лёдериц и её отряд далеко не самые лучшие из нас, но поверьте, атессира, есть люди куда хуже. И в зависимости от того, как академия ведёт себя с Квольцетаром, городская ратуша и принимает решение о том, на какой чаше весов нужно положить груз.

– И куда можно отнести ваш отряд, мессир? – спросила молодая волшебница.

– К золотой середине, – юстициар вновь повернулся к магистру и продолжил пить чай.

– В чём твоя нужда, Ласточка? – напомнил о цели визита Хольбериц.

Она в общих чертах обрисовала ситуацию, всё ещё боясь рассказывать лишнее перед служителем закона. Понимая это, заместитель ректора стал задавать наводящие вопросы, а итоговую картину сложил довольно быстро, сказав:

– Никто из тех, кого ты опрашивала, не обманывал тебя. Даже я не знаю, где сейчас Лёдериц и её лучшие ищейки, не говоря о моём добром друге и племяннике. Архимаг дал ей право на полный доступ ко всем помещениям и корпусам, а потому штаб может менять своё местоположение в зависимости от того, какую часть академии старшина захочет исследовать.

– Строго говоря, юстициары ищут везде. Но в первую очередь, разумеется, их интересует этот корпус. Самый большой, здесь больше всего людей и, ходят слухи, здесь самые глубокие и красивые подвалы.

Девушка вспомнила о своей находке в подземельях. Сдерживая желание спросить у магистра что-то о мозаичной галерее внизу, она спросила:

– Как же мне найти моего друга? За нарушение порядка в академии дают только домашний арест, для которого есть небольшой корпус с отдельными помещениями. Но это и близко не тюрьма, в которую, я уверена, госпожа Лёдериц намерена упрятать Илеса.

– Продолжай свою работу, Ласточка, – заявил Кирицас, потряхивая чашку с остатками чая. – Я могу помочь тебе, но потом спрошу с тебя высокую цену.

– Это... противозаконно, – не сразу сказала Овроллия.

– Задержание твоего друга – тоже, – с ноткой иронии проговорил он.

– Магистр, правильно ли это?..

– За помощь нужно платить, Овроллия, – спокойно ответил он. – Его не связывают никакие обязательства перед академией. Значит, можно сказать, ты нанимаешь его.

– Но у меня нет денег больше, чем то, что прислали мои покровители из родного королевства!

– У тебя есть ум и волшебная птица, о чём мне поведал дядя, – юстициар продолжил общение взглядов с коротконогим магистром. – С помощью такого инструментария ты способна найти убийцу и...

Ови поняла мотивы этого юноши, сошедшего в реальный мир с искусно написанного портрета. В один момент его прекрасные светлые локоны для неё засалились, покрылись мелкими, подобными снегу крупинками. Профиль огрубел, щёки обвисли, а на носу появилась горбинка. Вместо истончаемого военной мантией приятного аромата горных трав в лёгкие ударил букет самых противных человеческому обонянию запахов – гнили, ветхости и сырости. Относительно юный для акадари мужчина в один миг постарел для молодой чародейки.

Они продолжили разговор, пока она обдумывала сказанное. Внезапно, спустя какое-то время, из глубоких мыслей её вырвал шум в коридоре. Она распознала спокойные голоса академских стражников, а также грубые и злобные крики тех самых юстициаров, с которыми они спорили. Но вместе с тем кто-то вторил юстициарам, поддерживал их.

– Не выходите, я разберусь, – Хольбериц вскочил из-за стола, взял с полки серванта боевой жезл и направился к двери, однако его перехватил племянник со словами:

– Не нужно! Давай я попробую, ведь...

Ови приготовила к бою ладонь, как дверь перед её носом затрещала. В коридоре раздались остервенелые крики. Распахнув дверь, она впустила внутрь бездыханное тело женщины-стражницы. Перешагнув через неё, девушка присоединилась ко второму стражнику и начала обездвиживать прячущихся за колоннами юстициаров. Скрываясь в дверном проёме, волшебница крикнула союзнику, который защищался за полуколонной напротив кабинета:

– Выбейте окно! Позовите остальных со двора!

– Тогда сюда набегут и они! – ответил тот и дал волну чар из жезла в сторону противника.

Ласточка прочитала про себя заклятье и с двух рук наугад пустила шоковую волну. Раздался сдавленный крик, кто-то приказал «оттащить назад». В ответ по академикам начали прилетать боевые чары – с потолка посыпалась лепнина, одна из стоящих в коридоре статуй лопнула, словно разбившись с большой высоты, а дверной проём и полуколонну стали полосовать в труху и крошку.

Овроллия почувствовала, как её пытаются затащить внутрь, потому с гневом вырвалась, осыпав чужую руку искрами, и разрядила парализующее заклятье в один из силуэтов вдали коридора. Попала, но попали и в неё.

Она почувствовала, как сковывает всё тело. Стражник осмелился подбежать к ней, на что сам получил в бок и завалился сверху. Голоса вокруг сливались в непередаваемую катавасию, и голос перепрыгнувшего через неё и безымянного чародея магистра потонул в этой уродливой симфонии. Девушка повернула голову и увидела, как Хольбериц точными и уверенными движениями наносит удары и прячется за дверным косяком. Один раз юстициары попали и по нему, на что он скривил лицо и что-то сказал. Ови поняла, что оглушена и теряет сознание.

***

Пробудилась от шлепков по лицу. Перед глазами мельтешили два силуэта в причудливых головных уборах.

– Влей ещё, она всё ещё вне себя! – приказал знакомый женский голос.

Горло стало выжигать, будто её заставили проглотить раскалённое железо. Ови откашлялась, поднялась на руках и проморгалась. Её поставили на ноги и отряхнули, она поняла, что находится в кабинете Хольберица.

– Мессира Альцира, это вы? – удивилась она, когда смогла разглядеть людей вокруг.

– Вставай, с тобой хотят поговорить.

Альцира и один из преподавателей, чьё имя Овроллия не помнила, вывели её наружу, и картина произошедшего заставила её невольно вздрогнуть. По всем стенам и даже потолку коридора висели юстициары, прижатые чародейскими хватами, будто заключённые в пыточных камерах. Незнакомая на вид магия исполняла роль ошейников и браслетов, позволяя стражам порядка только крутить головами.

– Кто, о милостивая Вари, сотворил это? – спросила она вполголоса, но ответ увидела в стороне.

Опираясь на трость, в центре коридора стоял Паристо, ведя беседу со старшиной юстициаров. Лёдериц, как заметила Ови, имела взгляд не столь холодный и бестрепетный, как раньше, и в голосе её звучали нотки страха, будто она боялась попасть в магическую блокаду вслед за подчинёнными.