Портрет с девятью неизвестными

– Он не сам задушил себя, – сказал инспектор ровно, его голос был наполнен холодной уверенностью. – Здесь замешано что-то другое.

Пьер, стоящий чуть в стороне, сжал кулаки. Его взгляд метался по комнате, но он не смотрел на тело.

– Это место убивает нас, – пробормотал он.

Катрин повернулась к нему, её глаза наполнились слезами.

– Это все картина, – ответила она, её голос звучал, как шёпот. – Это картина. Она не отпустит нас, пока не завершит своё.

Катрин, резко развернулась и побежала из комнаты. Её шаги, гулко отдававшиеся в коридоре, разносились эхом нарастающего страха. Ренар хотел остановить её, но не успел – она уже исчезла за поворотом. Он и сам знал, куда она направилась.

Вестибюль встретил Катрин тусклым светом и мёртвой тишиной. Картина маркиза де Сада, висевшая на своём привычном месте, словно ожидала её. Она остановилась, её дыхание было тяжёлым, а ноги казались налитыми свинцом. Картина, казалось, жила собственной жизнью. Её краски становились ярче, а фигуры, стоящие вокруг маркиза, становились всё более отчётливыми.

Катрин подошла ближе, и её взгляд тут же упал на новую фигуру. Раньше она была размытым силуэтом, безликой тенью. Теперь же из краски проступало лицо. Её сердце замерло, когда она увидела это. Лицо Эмиля. Оно было таким же искажённым, как в последние мгновения его жизни, а глаза, казалось, продолжали смотреть прямо на неё, обвиняя, вопрошая.

Она сжала руки в кулаки, чувствуя, как по телу пробежала волна ужаса.

– Ты и его забрала, – прошептала она, обращаясь к картине. Её голос дрожал, но в нём звучал гнев. – Сколько ещё ты заберёшь?

Но картина, конечно, не отвечала. Её тени продолжали мерцать, а лицо Эмиля на холсте оставалось неподвижным, застывшим в вечной муке.

В это время Дюрок и Пьер находились в комнате Эмиля. Инспектор, казалось, уже принял решение. Он обернулся к Пьеру, его взгляд был сосредоточен и холоден.

– Мы должны перенести его, – коротко сказал он.

Пьер, который всё это время стоял у двери, молча кивнул. Его лицо оставалось напряжённым, а взгляд был направлен в пол. Он понимал, что это необходимо, но каждая часть его существа сопротивлялась этому.

Они вдвоём подошли к кровати. Тело Эмиля казалось пугающе лёгким, словно с него уже сняли всё, что делало его живым. Дюрок схватил его за плечи, а Пьер подхватил за ноги. Их движения были чёткими и размеренными, но в них чувствовалась скрытая тяжесть.

Коридоры отеля встретили их всё той же холодной тишиной. Только гулкие шаги нарушали её, добавляя этому процессу ещё больше мрачности. Пьер шёл чуть позади, его руки сжимали безжизненное тело Эмиля, но в глазах читалась боль.

Морозильная камера, скрытая в глубине кухни, встретила их ледяным воздухом. Когда дверь открылась, внутри стало ещё холоднее. Полки, уже занятые телами других жертв, тянулись мрачным напоминанием о том, сколько жизней уже забрала картина.

– Его место… здесь, – сказал Дюрок, указав на свободную полку.

Пьер молча кивнул, но его руки дрожали, когда он поднимал тело, чтобы положить его на холодный металлический лист. Когда всё было закончено, он отошёл назад, прижавшись к стене.

– Ещё одно, – глухо произнёс он. Его голос звучал так, будто он говорил не только с Дюроком, но и сам с собой. – Мы всё ближе к её завершению.

Инспектор закрыл дверь камеры. Глухой звук замка эхом разнёсся по пустому коридору. Он посмотрел на Пьера, но ничего не сказал. Оба понимали, что с каждой минутой они становились всё ближе к точке невозврата.

Глава 16

Катрин лежала на своей кровати, прикрывшись тонким одеялом. Тусклый свет настольной лампы разливался по комнате, окрашивая стены в мягкий золотистый оттенок. Она смотрела в потолок, её взгляд был отрешённым, но в нём читалась тревога. Ренар лежал рядом, его рука едва касалась её плеча, будто стараясь подарить ей хоть немного тепла.

Тишина комнаты казалась слишком громкой, наполненной гнетущими мыслями, которые никто из них не решался произнести вслух. Катрин медленно повернула голову, чтобы посмотреть на Ренара. В его лице читалась усталость, но он старался не показывать этого: его взгляд оставался мягким, сосредоточенным на ней.

– Ты не спишь? – тепло спросил он.

Катрин слегка покачала головой.

– Как я могу спать? – выдохнула она. Её голос был полон скрытого напряжения, которое она уже не могла сдерживать. – Всё это… Всё, что происходит. Я чувствую, что я… следующая.

Ренар нахмурился, его рука осторожно сжала её плечо. Он хотел что-то сказать, но замолчал, ожидая, что она продолжит.

– Каждый раз, когда кто-то умирает, – продолжила Катрин, её голос дрожал. – Это становится всё ближе. И теперь… я чувствую, как что-то тянется ко мне.

Ренар приподнялся на локте, его взгляд стал серьёзным. Он искал в её глазах ответы, но находил только страх.

– Это только твоё чувство, Катрин, – тихо произнёс он. – Мы ещё живы. Пока мы здесь, мы можем бороться.

– Бороться? – с горечью переспросила она. Её глаза блестели от едва сдерживаемых слёз. – Как мы можем бороться с ЭТИМ? Это место убивает нас. Картина забирает каждого. Ты видел её. Она живая, она… ждёт.

Ренар ничего не ответил. Он знал, что её слова были правдой. Каждая смерть приносила картине новую силу, а они оставались лишь жертвами, запертыми в ловушке.

Катрин села, обхватив колени руками. Её плечи слегка подрагивали, но она пыталась сохранять самообладание.

– Если это случится с тобой… – начала она, и тут её голос стал тише. Она замолчала, не в силах закончить.

Ренар сел рядом мягко опустив руки на её плечи. Он посмотрел на неё, и в его взгляде была смесь сочувствия и решимости.

– Этого не случится, – сказал он твёрдо. – Я здесь. Я не оставлю тебя.

Катрин покачала головой, её глаза наполнились слезами.

– Я не смогу пережить это, – прошептала она. – Если ты уйдёшь, я… Я больше не выдержу.

Она подняла глаза на него, и её взгляд был полон эмоций, которые она больше не могла скрывать.

– Я люблю тебя, Александр, – произнесла она едва слышно, но каждое слово звучало искренне. – Я не могу потерять тебя. Не сейчас. Не здесь.

Ренар замер на мгновение. Он выглядел так, будто хотел что-то сказать, но вместо этого просто обнял её, притягивая к себе. Его руки были сильными, но в их движениях ощущалась забота.

– Ты не потеряешь меня, – сказал он тихо, его голос дрогнул. – Что бы ни случилось, мы справимся. Вместе.