Пошел вон, Чернов!

Но потом замираю, прекращая дышать. Спит он крепко. И даже хорошо, что спит здесь, а не внизу. Ещё лучше, что спит без штанов. Слава богу, в трусах. Мне остаётся только аккуратно выбраться, умыкнуть его штаны и спуститься вниз. Да он вообще облегчил мне задачу своей наглостью.

Решаю полежать ещё немного, чтобы точно убедиться, что Чернов крепко спит.

Сглатываю, прикрывая глаза, пытаясь дышать ровно. Это невыносимо. Дышать им, чувствовать тело, тепло, дыхание. Мне и убить его хочется, и одновременно прижаться сильнее. Чтобы ещё несколько минут обмануться и почувствовать его последний раз.

Дыхание само собой учащается, грудь сдавливает. В горле встает ком. Я даже на секунду решаю простить его и…

Но всего лишь на секунду. Это мимолетная женская слабость. Простить Чернова невозможно. Нет в нашей вселенной такого варианта, где я смогу всё забыть и закрыть глаза. И от этого очень горько.

Хочется разбудить его и снова отхлестать по щекам, крича в лицо вопрос: «Что ты натворил?»

Ладно. Опасно мне с ним так лежать. Спит он крепко.

Аккуратно убираю его руку со своей талии и медленно отодвигаюсь от сильного тела подальше.

Руслан шевелится во сне. Быстро подставляю под его руку подушку и встаю с кровати. Снова замираю, не дыша. Смотрю на Руслана. Зараза такая.

Такой мощный, мужественный. А может, взять эту подушку и прямо сейчас его придушить? Коган, если что, поможет мне закопать труп. Ладно, живи, зараза, ребенка воспитывай. А меня больше не трогай.

Дожидаюсь, когда он опять начинает равномерно дышать. На цыпочках обхожу кровать и поднимаю его штаны.

Раздаётся бряканье ремня.

Черт!

Снова замираю.

Вроде пронесло. Сжимаю пряжку ремня, быстро на цыпочках выскакиваю из комнаты и несусь вниз...

Глава 6

Руслан

Принято думать, что всё лучшее у нас впереди. Мне тоже так казалось. А теперь чаще и чаще ловлю себя на мысли, что лучшее со мной уже случилось, только я этого не осознал. Не удержал…

Комы хочу. Нет, умирать пи*дец как не хочется. Жизнь я люблю, какая бы дерьмовая она ни была. Я хочу полной прострации и вакуума. Отключить мозги. Совсем. Чтобы ни о чем не думать. Не вспоминать, не сожалеть, не искать пятый угол. Не любить… Дайте, что ли, мне кто-нибудь наркозу.

Нет, вины с себя я не снимаю. Оправдывающих факторов не ищу. Я конкретная сволочь. Мудак, предатель, мразь, скотина… Как там она еще меня называла? Всё так. Всё верно.

Я, может, и попытался бы как-то объяснить свое блядство, если бы хоть что-то помнил.

У нас со Славой так быстро всё закрутилось… Что меня снесло этим ураганом на хрен.

Увидел ее впервые и уже не смог пройти мимо. Слава, как потом оказалось, роковая женщина. Красивая – это банально сказано. Она породистая. Шикарная. Глаза, губы, волосы, да и, чего греха таить, с фигурой там тоже всё отлично: грудь, бедра, талия, ноги. Ох, эти шикарные длинные ноги. Как они обалденно смотрелись на моих плечах. Но внешность – не главное. Внутри этой женщины такой пожар, что меня спалило моментально. Язык ее острый, улыбка, взгляды, манеры. Загадка, мать ее. В ней столько всего хотелось разгадать. И, естественно, меня понесло. Я таких женщин не встречал. И, естественно, во мне взыграло что-то от самца, который должен был обязательно уложить эту самку к себе в кровать. Это ведь такой эксклюзивный экспонат для моей коллекции. Я готов был поставить на кон всё, лишь бы заполучить объект вожделения. Поставить этот кубок на пьедестал, на первое место.

А коллекция у меня была обширная. Я в этом «спорте» с пятнадцати лет.

Ну люблю я всех женщин. Недолго, правда, но люблю. Так, пару ночей, максимум неделя, если девочка зашла, и пошел дальше делиться собой. Самоуверенный мерзавец, да. Я себя оху*нным считал. Мачо. И мне всё нравилось. Никаких других отношений и обязательств не предусматривалось. Зачем?

Я живу один раз и для себя. И мне нравилась такая жизнь. Только для себя. Найти себе бабу на один раз, либо на неделю – никогда не составляло труда. Я уболтаю в шесть секунд кого угодно. Неважно, замужем она или монашка. И мне никогда не хотелось чего-то большего. Ни в молодости, ни теперь, когда мне уже давно за тридцать. Никогда не хотелось чего-то серьезного, фундаментального – семьи, детей и всей вот этой лабуды, навязанной социумом. Я всегда был убежденным холостяком, эгоистом и бабником. Мне чертовски нравилась моя разгульная жизнь. Сам себе хозяин и никому, кроме родителей, ничего не должен.

Любовь…

Пфф… Я вас умоляю. Нет, я люблю женщин. Только недолго, в моменте. Когда кончаю.

А если по-честному. Ну какая, к чёрту, любовь? Вы серьёзно? Я вроде не маленькая принцесса, чтобы верить в ванильные сказки. Зачем привязываться к одной женщине, если их много? Я хочу осчастливить всех. И успеть попробовать всех. На самом деле в таком убеждённом блядстве мне всегда нравились эмоции. И я не хотел их терять.

Вспомните ваши первые встречу, свидание, секс. Это почти всегда феерично и эмоционально, азартно и ярко. А потом…

А потом люди привыкают, и начинается банальная скучная бытовуха. А я так не хотел. Моя жизнь – всегда праздник. Да и кто мне запретит проживать жизнь, как я хочу?

Всё было так, пока я не встретился взглядами с Ярославой Андреевной.

Нет, поначалу она меня, конечно, впечатлила, но я даже не полагал, насколько эта женщина изменит мое мировосприятие. Слава словно вскрыла меня наживую, без анестезии, только я боли не чувствовал на эйфории.

И понеслось. Игра была увлекательной и азартной. И я выиграл. Чем был безмерно горд. Ярослава Андреевна – женщина, которой стоит гордиться и хвастаться. Неделя, две, три. А меня всё не отпускало. Я весь в ней, как в первый раз. Это тоже было в новинку. Всё ждал, когда начнется рутина и меня отпустит. Но, словно голодное животное, не мог ей нажраться. Эта женщина знает, как посадить мужика на короткий поводок. И вот тут меня сорвало.

Чтобы Чернова на поводке баба держала? Да ну на хрен! Я же такой охрененный. Когда окончательно осознал, что влип, как эгоистичная сволочь решил себе доказать, что ни хрена я не стану зависим от юбки. Мужик, ничего не скажешь…

И тут, как говорится, Остапа понесло…

Клуб, алкоголь, пьяный угар, кураж… Не знаю, откуда взялась эта девка. Я вообще плохо ее помню, в тот момент всё слилось. Но чётко помню, что трахнул ее… Даже не помню, что получил от этого удовольствие… Ну трахнул и трахнул… А оказалось, с последствиями.

Теперь этому последствию почти три месяца, и зовут его Владислав Русланович.

Ах, как бы мне хотелось, чтобы это был не мой ребёнок. Как бы кощунственно это ни звучало. Я даже не помню, предохранялись ли мы или нет. Но был уверен, что да. Не верил Лариске до последнего. После рождения сына сделал ДНК-тест. И, как последний мудак, молился, чтобы ребенок был не мой. Ведь если факт, что я в пьяном угаре засунул хрен в другую бабу, еще можно как-то стереть, то ребёнка уже не сотрёшь.

Но ребенок мой. Всё.

И нет, я не отказываюсь. Беру на себя ответственность. Даже как-то проникся к маленькому комочку. И, естественно, всегда буду участвовать в его жизни. Чего уж теперь. Это мой сын, как бы он ни был зачат. Он не виноват, что его отец – полный мудачина.

Пытаюсь не просто проникнуться, а привыкнуть к мысли, что я отец.

Бля… Не осуждайте меня. Мужчине вообще очень сложно поначалу принять ребёнка. Каждому отцу нужно время, чтобы осознать, что это его плоть и кровь. Матери носят свое чадо девять месяцев и сливаются с ними в единое целое. А когда ребёнок рождается в муках: здравствуйте, мы уже знакомы. Отец же видит этого маленького человека впервые.