Пошлые истории

Старрррррумор: Две звезды: Маргарита и Григорий – новая идеальная пара? (смотреть фото)

ЛиТТЕрра: Роман Маргариты Пилатовой и Григория М. бьет рекорды по продажам. Вы можете заказать «Моральный ущерб» на нашем сайте со скидкой 5% прямо сейчас.

Михаил Пилатов долго читал новостную ленту. Маргарита подписывает книги в детском доме. Маргарита обнимается с фанатами в аэропорту Альска. Маргарита целует новую книгу, которая написана в соавторстве с этим сопляком. Он скидывал звонки своего агента. Тот был в ярости. Рейтинги Пилатова падали. Одно из издательств разорвало контракт на публикацию его книги – собственницей издательства была женщина, которая явно любила Марго, а к нему была в лучшем случае равнодушна. Пиар-менеджер Пилатова рвал на себе волосы, но ничего сделать не получалось. Они пытались пропихнуть в новости позитивную новость о Пиалтове, но не выходило. Как назло вылезла официантка из «Пуделя», где они праздновали день свадьбы. И в красках расписала, какой Пилатов хам и как была мила Маргарита.

Пилатов листал новостную ленту. Люди превозносили его жену и поливали его дерьмом.

Он увидел фото крупным планом. Она бежала в легком платье по какой-то деревне с букетом желтых роз. Он удивился свежести ее лица. Он вспомнил, какой воодушевленной и влюбленной она была на их свадьбе – невинная дурочка. Он вспомнил, как она была готова исполнить любую его прихоть. И как она исполняла одну его фантазию за другой. Он помнил ее страх остаться одной – этот страх был осязаем, его можно было резать ножом и есть его, как торт, таким ее страх был сладким для него. Он вспомнил, каким был удивленным ее взгляд, когда он предложил ей в постели поменяться ролями.

На следующем фото она, мокрая, обнаженная, в мурашках, целовала этого сопляка. Пилатов оторвал взгляд от телефона. Бросил взгляд на их совместное фото. А следом швырнул со всей силы в это фото телефон.

17

– …мой отец не был лохом, – сказал Гриша. – Но он был далеко не дворянских кровей. А может, и дворянских. Кто же знает. Он был сиротой.

Они лежали на кровати, периодически вздрагивая от редких криков диких петухов. Гриша смотрел сквозь потолок, куда-то в прошлое. Маргарита смотрела на то, как вздрагивает теплая вена у него на шее.

– Бабушка его не жалела?

– Ну, если и жалела, то скрывала это отлично. Она растила мать как принцессу. Знаешь, видела ее замужем за каким-то интеллигентом из большого дворянского гнезда. Она мне как-то описала идеального зятя. Худощавый, жилистый, с бледной кожей, легко цитирует Шекспира и Гёте, перенял семейное дело и успешно его ведет. На зиму уезжает со всей семьей на юг. Батя был пацан. Ну то есть понятно, что он был мужик, но какой-то прямо пацан, знаешь? Лохматый, с извиняющимся взглядом. Вообще не знающий, что такое высокомерие. Весь в шрамах, как кот с помойки – говорила бабушка. Кожа смуглая – к нему солнце липло недуром. Бабушка говорила, это черта крестьян. Ну и он только шутки шутил, никаких Шекспиров. И дела у него семейного не было. И денег на юга тоже.

– Да ладно, не из-за этого твоя бабушка его не любила.

– А из-за чего, по-твоему?

Марго вздохнула.

– Думаю, они поженились, а ты родился раньше, чем через 9 месяцев.

Гриша усмехнулся.

– Откуда ты знаешь?

– Твоя бабушка же сказала «попортил» – этот глагол сложно истолковать по-другому.

– Ну да. Но она его в принципе не любила. И ставила ему в пику ..ну этот же дом. Типа, что за бред, прятаться от светской жизни в деревне, да еще и полузаброшенной. Только это не его была идея.

– Да?

– Ага. И всё, за что она его костерила, за всякие странные выходки – это все были выходки матери. Но получал за них стабильно отец.

– Забавно.

– Да не очень. Она ведь и в аварии той винит его. Хотя ей говорили, что за рулем была она. А она не верит. И говорит, что за рулем всегда был он. Видимо, это защитный механизм. Но знаешь, я много думал. Я почти уверен, что не ненавидит она его так, как говорит.

– А ты у бабушки часто был?

– Да! Каждые выходные. Я обожал тусоваться у нее. Столько классных древних штук по всем комодам. Странные книжки. Рассказы такие, как будто из совсем другой эпохи. Да они и были из другой эпохи. Я как будто в сказку на выходные переезжал. А после аварии я, естественно, жил с ней.

– А что сейчас?

– Не знаю. Пару лет назад меня укусила та же муха, что, видимо, укусила маму. Я захотел полной самостоятельности. Побыть оторванным ломтем. Это странная тяга была, я сам ее не могу объяснить. Я думаю, я, как и мама, просто дико боюсь одиночества. И мне казалось, что лучше самому нарваться на врага. Чем ждать, когда он обрушится. А он ведь обрушится. А еще я дико боялся, что окажется, что я просрал жизнь. Я просто смотрел на бабушкину биографию и понимал, что никогда не потяну. И рассказы про деда. Слишком высокая планка. И я опять же решил сработать на опережение и сразу облажаться, целенаправленно, чтобы потом не было сюрприза. Это глупый максимализм. Но я тогда и умным не был. Да и сейчас тоже не блещу.

18

Бабушка устроила королевский прием. Впрочем, по-другому она гостей не принимала. Маргарита вошла в квартиру и присвистнула.

– Знаете, Тамара Павловна, я вот миллионерша, но у меня куда все скромнее, – искренне удивилась Марго.

– Девочка моя, ну так я миллиардерша, – с абсолютно серьезным лицом произнесла бабушка. Они с Маргаритой поиграли в гляделки, наконец, бабушка сдалась и рассмеялась. – Просто над этой квартиро й работало не одно поколение. На самом деле, все не так шикарно, как выглядит. Но антиквариата много.

– А теперь представь, мы с Даней тут тусовались почти каждые выходные. Понимаешь, да, на какой урон бабушка подписывалась, впуская нас сюда.

– Помнишь, – Даня улыбнулся, – как мы однажды варили макароны в шлеме какого-то немца, которому было несколько веков?

– Нет… – сконфуженно пробормотал Гриша, опасаясь бабушкиной реакции.

– Я помню! – хохотнула бабушка. – Маленькие вандалы. Еще и колу залили в старорусский самовар. Но за это спасибо. Самовар после реставратора таким чистым не возвращался. Кстати, о шалостях. Григорий. Ты прислал мне свой рассказ, «Лекарство». Я не успела его прочитать. Но на каждом углу говорят, что «ВЫкрик» выиграл, если не ошибаюсь…. «Грязный…» нет, не помню. Грязный что-то. Ты мне врешь?

Гриша почувствовал, что у него в организме случилось резкое обезвоживание. Язык не двигался.

– «Грязный секс»! – выпалила Маргарита, глядя на бледного Гришу.

– Извините? – переспросила бабушка.

– «Грязный секс». Это рассказ, который получил суперприз, гран-при. Это рассказ Дани.

– Да что ты? – бабушка удивленно посмотрела на Даню.

– Д-да, – согласился Даня.

– Но…

– «Лекарство» заняло первое место, – продолжила Маргарита с улыбкой продажника. – Просто Даня стеснялся своего рассказа из-за его пошлого названия и содержания.

– Я бы тут уж застеснялась, – ухмыльнулась бабушка. Даня покраснел. Он не привык, чтобы чужие родственники его не хвалили.

– …И они с Гришей поменялись рассказами, подписались под рассказами друг друга. Грише ничего не страшно! Он не побоялся ни осуждения, ни хайпа…– Маргарита посмотрела на Гришу с внезапной гордостью. Гриша закашлялся так, что на глазах выступили слезы.

– Вот как, – бабушка достала мундштук. – Ну что ж. А я уж боялась обмана. Пойдемте ужинать.

До трех утра они ели, пили чай, вспоминали истории из даниного и гришиного детства, бабушка рассказывала о молодости всех своих родственников до десятого колена. В три они поняли, что сил бодрствовать нет.