Посланец Небес, или Заберите его обратно!

Местный представитель власти, сухощавый мужчина с военной выправкой, как раз зачитывал приговор.

– ...обвиняется в неправомерном для простолюдина использовании магического дара и вызове противозаконных явлений, именуемых знамениями...

Ругнувшись себе под нос, я начала пробиваться через небольшую толпу. Монаху-теневику работать локтями по статусу не положено, потому приходилось приколдовывать по мере способностей, щедро мешая отведиглаз с лёгким ментальным внушением. Ох, и вернётся же мне эта щедрость с откатом... Чикира, умничка, взмыла вверх, позволяя смотреть её глазами и обещая, вдруг что, немного задержать действо. Но Чика - синица. Сколько времени она может выиграть? Да и поневоле задумаешься - не прибьют ли её эти весёлые ребята? А существа ближе у меня тут, если подумать, и нет вовсе...

– Я не виноват! Это подстава! Мне эти знамения подкинули!
– голосил наш пророк, мужчина лет тридцати и какой-то немного... скользкой наружности. Впрочем, что бы я понимала в том, какие должны быть эти самые пророки? Особенно местные? После близкого знакомства с избранными и ангелами мне уже и удивляться нечему. Да и чья бы крыса тут шебуршала? Я сама, как ни крути, - всем монахам монах, ага.

Хоть плачь от умиления и восторга.

– ... также обвиняется в обмане простого люда, введению в заблуждения с целью обогащения...

Не поняла. Мне попался пророк-мошенник? Ну что сказать, для земной истории - ничего нового, такие ребята по сей день возникают то тут, то там. Но здесь же магия, боги реальные, опять же... Не могут же они пророком назначать, кого ни попадя? Или это вообще не он, а знамения касались кого-то другого?! Впрочем, в любом случае надо вытащить этого молодчика с плахи - хотя бы ради того, чтобы разобраться в ситуации.

– Люди добрые!
– заголосил мой пророк, воздев закованные в кандалы руки.
– Разве же я хотел чего-то плохого? Я же лечил вас от болезней!

Толпа взорвалась бурей негодования.

– Чёт эти твои эликсиры не очень помогли!
– заорала какая-то бабка.
– Мой как пил, так и пьёт!

– А где бабкины серьги?..

– Совратил мою дочь, когда нанялся сиделкой к тёще!..

– Верни деньги, изверг!

Ух ты. Мне вот прямо интересно: это всё сейчас - проявление коллективного бессознательного? Или наш пророк действительно - вор, обманщик и совратитель? Ох, как же я вляпалась-то... Но всё, что остаётся - разбираться по ходу дела.

Повинуясь моему мысленному приказу, Чика стремительно спустилась вниз и выдрала бумагу из рук местного чиновника. Экая она умница! Ну что, начнём?

Сделав шаг вперёд и оказавшись у самой плахи, я вытянула руку вперёд, забирая бумагу, и склонилась в глубоком поклоне. Как там нас учат на уроках красноречия? Выдерживайте ровный тон и никогда не теряйте самообладания...

– Пусть будет Тень вам покрывалом, уважаемые!
– сказать надо не слишком громко и не слишком тихо, внушительно, чтобы все тут же повернулись ко мне.
– Смиренно прошу прощения, что прерываю торжество правосудия. Однако, боюсь, произошла чудовищная ошибка.

Чиновник при виде меня слегка скривился. И, надо сказать, чисто по-человечески я его понять очень даже могу: ситуация для него складывается неприятная, двойственная. С одной стороны, дура лекс и всё тому подобное - он уже зачитывает обвинения и, по идее, переиграть их будет непросто; с другой стороны, негласное международное соглашение давало монахам Тени неприкосновенность и некоторые права. Явись я раньше, мы с чиновником могли бы всё тихонько уладить... с другой стороны, он бы попросил встречи с избранным - и кого ему предъявлять в таком случае? Так что имеем, что имеем.

– Пусть будет Тьма вам матерью, - говорил чиновник вполне дружелюбно, что уже радует.
– О какого рода ошибке вы говорите, посвящённый?

Тут надо очень осторожно подобрать слова, о да. Ещё раз поклонившись, я проговорила:

– Меня ужасно огорчает сама мысль о тех преступлениях, в которых был призван виновным этот человек, но одно могу сказать совершенно определённо: будучи пророком, вписанным в Книгу Судьбы, он имеет полное право колдовать. Ведь любой, кто в книге упомянут, сразу же получает титул в нескольких странах и, как итог, является благородным господином.

По толпе прошёлся удивлённый ропот. Свежеименованный пророк вытаращился на меня, как скептик на летающую тарелку. Эх, вот что-то мне подсказывает, что никакой особенной святости он за собой не ощущает... Впрочем, надо отдать ему должное: парень быстро перенастроился и напустил на себя вдохновенный вид.

Ну хоть актёр хороший! В нашем деле это всяко лучше, чем совсем ничего.

– В связи с этим, - продолжила я, - Совершенно очевидно, что его не совсем благовидные деяния могут во многом быть продиктованы неким божественным вмешательством, которое никому из нас не дано уразуметь... и всё, что им сделано, было сделано для некой более высокой цели, которая рано или поздно станет очевидна...

Толпа заворчала. Ничего, я ещё не закончила!

– Но, конечно же, мирские дела остаются мирскими. И нет ни единого сомнения, что людям, пострадавшим в результате этого недоразумения, положена денежная компенсация... если, конечно, многоуважаемый господин согласится проявить милосердие и пересмотреть это дело с новой точки зрения. Это было бы милосердно и благородно, потому что спасение этого мира без пророка совершенно невозможно. Я говорю от имени избранного, которого сопровождаю; мы с ним вместе смиренно ожидаем вашего решения.

Ещё один поклон в сторону чиновника, чтобы не нанести никакого урона его репутации... и теперь я, кажется, сделала всё, что могла.

Толпа одобрительно зашушукалась. Им, понятное дело, хотелось хлеба и зрелищ, но старая добрая алчность в среднестатистической массе всё же перевешивает жажду крови. Какую выгоду можно получить с болтающегося на верёвке мертвеца? Вот то-то же...

– Что же, - кашлянул чиновник.
– Посвящённый, ваши слова, разумеется, в корне меняют дело. Если все пострадавшие согласны на компенсацию, то...

К моему разочарованию, согласны были не все.

– А как же моя дочь?!
– возмутился стоящий в первом ряду мужчина, судя по костюму, не последний человек в этом поселении.
– Если уж этот проходимец и впрямь благородный, то пускай женится на ней! Её всё равно теперь никто не возьмёт!

Э... внезапно.

Чиновник бросил на меня быстрый вопросительный взгляд. Ха! Мне бы кто сейчас что посоветовал! Меня тоже жизнь к такому не готовила.

– Так что, господа хорошие?
– не унимался оскорблённый отец.
– Я суду все доказательства предоставил, чин-чином!