После и вместо

Не проходит и недели после взбаламутившего глэйдеров появления Терезы, как лифт вновь утробно скрипит, поднимаясь из глубин неведомого подземелья. Галли матерится сквозь зубы, почесывая подбородок и недобро зыркая на Томаса. Алби хмурится, а Минхо неопределенно передергивает плечами: когда лифт вообще успел опуститься и как сделал это настолько беззвучно, не понял никто.

Они распахивают тяжелые створки и оттуда, как гривер из засады, легко (можно сказать - изящно) выпрыгивает парень. Странный какой-то - мокрый с головы до ног, словно только что из реки вылез, в нелепом обтягивающем костюме, который Чак, тихонько хихикая, назвал “гимнастическим трико”. Незнакомец сжимает в руках какую-то стальную херовину и скалится белозубой улыбкой.

— Привет, ребятки! Чего приуныли? Эй, красотка, полегче, лук опусти. Я вам не враг, - парень поднимает руку, как бы демонстрируя, что не нападает, а другую, с зажатым странным оружием (трезубец это что ли?), отводит назад.

А потом все происходит одновременно - Тереза выпускает стрелу, Чак тонко истошно вопит, зажав уши и глаза пухлыми ладошками, а парень перехватывает стрелу налету, сжав двумя пальцами. Смотрит с интересом, как на диковинное насекомое.

— Недурной выстрел, амазонка. Вот только вряд ли страшен тому, кто вышел живым не только из Голодных Игр, но и умудрился не пасть в Квартальной Бойне.

Он будто говорит на каком-то неведомом языке - слова вроде бы и понятны по отдельности, но вместе складываются в какую-то нелепицу, абсурд, горячечный бред.

— Что этот шнурок кланкоголовый там бормочет?
– Галли ни к кому особо не обращается, но поглядывает на новенького, набычившись, явно готовый прыгнуть в любую секунду.
– Все пошло наперекосяк, как только тут появился этот ваш Томми, - кривляясь, он выделяет имя особой интонацией, за что немедленно зарабатывает от Ньюта предупреждающий взгляд.
– Потом - девчонка, которой даже имя вспоминать не потребовалось. Откуда мы можем знать, что она не одна из тех, что засунули нас в этот гигантский капкан? Блять, да вы на салагу этого мокрого только гляньте, у него же на роже написано все. А ты, Ньюти, поостерегся бы, уведет твоего сахарного мальчика, и останешься ни с чем. И вообще…

— Галли, захлопнись, пока я тебя не захлопнул, - Алби прыгает вперед (ловко, как те переродки-пантеры, думает Финник) и протягивает смуглую ладонь для пожатия.
– Я - Алби, вроде как присматриваю за всем этим бардаком здесь. Ты, наверное, не помнишь еще…

— Нет времени, друг. Мое имя - Финник Одэйр, и все вы в смертельной опасности, потому что Кориолан Сноу сотрет Лабиринт с лица земли в ближайшие пару суток. Именно поэтому больше не приходит вакцина и не присылают новых ребят. Именно поэтому стены Лабиринта меняются хаотично, а гриверы ведут себя, как ужаленные. Тереза, - он мягко улыбается, кивая на замершую с приоткрытым ртом девушку, - пыталась помочь, не повезло, потому что память ее сохранилась только частично.

— Ты меня знаешь?

— Что ты несешь?

— Шанк, да тебя нехило так головой приложило в лифте.

— Просто запрем его на всякий случай в Яме…

Они орут все сразу, перебивая друг друга, брызжа слюной, вопя и толкаясь. Финник же с интересом смотрит на загорелого паренька, усыпанного родинками, как ночное небо - звездами, как Арена - ловушками изобретателей Сноу. Томас, кажется, так его назвал самый хмурый из мальчишек. Томас - единственный, кто сейчас не вопит, не паникует, а смотрит на новенького словно бы ожидая чего-то. Томас, а еще щуплый блондин, что, как радар, считывает настроение друга и вперивает в Финника выжидающий взгляд.

— Томми, - тихо, но твердо зовет мальчишка и тянет того за рукав.

— Я думаю, этот парень знает, что говорит. Похоже, у него есть план, как вытащить нас из Лабиринта, - и обращается уже к Одэйру, чуть повышая голос: - Почему ты не потерял память и что здесь вообще происходит?

— Подожди, - Тереза кидается к новенькому, расталкивая глэйдеров руками, хватает (пытается ухватить) за воротник, но пальцы соскальзывают с гладкой ткани, и она просто колотит по твердой груди кулачками.

– Откуда ты знаешь меня? Кто ты такой? Откуда ты взялся?

— Тише-тише, сестренка, не устраивай сцену, мальчики не привыкли к твоему взрывному и капризному характеру. Ну же, улыбнись. Ты все вспомнишь сразу, как мы выберемся отсюда. Бити обещал похимичить с какими-то схемами. Я не очень понял, но руки у него золотые. Учитывая, что Вайресс ему помогает и на вашем спасении настаивает Китнисс…

— Послушай, шанк, как там тебя, ты сказал? Финник? Так вот. Мы ни хера не понимаем. Быть может, с начала и по порядку?

И он рассказал. Он говорил долго, не пытаясь испугать притихших мальчишек, но разя каждым словом, как ядом гривера - не неведомого чудовища, отнюдь, всего лишь изощренным механизмом, созданном для развлечения скучающих богатеев. Государство Панем и двенадцать дистриктов, провинции, задыхающиеся от голода и нищеты. И Капитолий - столица, где зажравшаяся публика требует все новых яств, все более изысканных зрелищ. Голодные Игры, собирающие на Арене девчонок и мальчишек, убивающих друг друга, все еще веселили Президента Сноу и его холуев, но капитолийцы требовали чего-то нового, необычного, страшного… И получили Лабиринт, населенный чудовищами, которых практически невозможно убить…

— Но что то вышло из-под контроля, и гриверы могут вырваться в Капитолий. Лабиринт уничтожат вместе со всеми, кто находится здесь. А потом лаборатории ПОРОКа начнут новый виток испытаний.

— Почему мы должны тебе верить?

— Потому что я выведу вас отсюда, рискуя собственной шкурой? И кто-то из вас, возможно, даже поймет, мотивы моих поступков, - добавляет странный парень, косясь в сторону шушукающихся Ньюта и Томаса.

— Ты пришел спасти кого-то из наших парней?
– охает Чак, расплываясь в пухлощекой улыбке.
– Ты влюблен в одного из них? Возможно, это наш Томас или, может быть, Ньют? Но знаешь, у них вроде как любовь, хоть и скрывают тщательно, но…

— Успокойся, малыш. Не претендую я на ваших парней, просто должен спасти всех вас, вытащить ваши задницы из мышеловки, что скоро зажарится вместе с котом, понимаешь?
– Финник улыбается грустно каким-то своим мыслям и задумчиво крутит гладкий золотистый браслет на запястье.
– Там, за стенами, есть девушка. Можно сказать, Чаки, я делаю это ради нее. Чтобы она могла жить в мире, где можно засыпать без страха уже не проснуться или проснуться в камере пыток…

Чак всхлипывает, но парень ободряюще треплет его по плечу, а потом взъерошивает мягкие кудри, как бы говоря: “Не бойся, прорвемся”.

— И как мы выберемся? Мы пытались три года, многие - дольше…

— Мы просто пройдем этот чертов Лабиринт до самого выхода.

========== 19. Финник/Китнисс ==========

Комментарий к 19. Финник/Китнисс

https://pp.userapi.com/c630228/v630228352/37cc1/x92DU_6a1wc.jpg

— Огненная Китнисс? Та самая? Надо же, я польщен.

Он смотрит насмешливо, с вызовом, а у нее руки чешутся от желания стереть надменную ухмылку с этого идеально-сладкого лица. Такого приторного, что пересыхает во рту и дико хочется пить, как… как на Арене в тех ее снах.

— Финник Одэйр? Сердцеед и любимец всех старых кошелок Капитолия? Из чьей пропахшей нафталином койки вылез на рассвете, сладенький?

Он не вздрагивает, нет, слишком хорошая выдержка и годы тренировок, но лицо застывает резиновой маской и чуть бледнеет золотистая кожа. Надо же, Китнисс Эвердин, твоя стрела попала в цель.

— Язычок острый, наверное, в дедушку? Должно быть, Сноу очень гордится тобой, возлагает надежды. Не удивлюсь, если именно ты станешь преемником. Новым Президентом.