После меня

Я бросаю взгляд на край стены рядом с окном. Там сейчас краска вместо обоев. Я все еще вижу их, мысленно конечно. Все еще слышу звуки, которые раздавались, когда я соскребала этот кусочек обоев. И в глубине души мне все еще стыдно.

Я прячусь за шторой, когда автомобиль Ли останавливается на противоположной стороне проезжей части. Выйдя из машины, Ли обходит ее и открывает дверь со стороны переднего пассажирского сиденья. Он ведь джентльмен, наш Ли — насчет этого никогда не было никаких сомнений. Сначала я вижу ее ноги — точнее, высокие ботинки, которые появляются из автомобиля. Ботинки на толстой грубой подошве с большими громоздкими каблуками, которые в нынешние времена носят многие девушки. Она одета в платье-тунику горчичного цвета и черную куртку с подкладкой. У нее длинные, слегка растрепанные волосы. Она улыбается Ли. Он берет ее за руку и захлопывает дверцу автомобиля.

Я быстро спускаюсь на первый этаж. Проходя мимо зеркала, я бросаю на себя взгляд. Я чуть-чуть подправила «маску», которую «надела» на свое лицо сегодня утром — просто чтобы слегка освежить ее, но чтобы при этом не было заметно, как я старалась. К тому моменту, когда Ли вставляет ключ в замочную скважину, я уже нахожусь на кухне. Услышав, как он громко говорит «Привет!», я выхожу в коридор.

— Привет, милый, — говорю я, целуя его.

— Мама, это Джесс. Джесс, это Анджела.

Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Она, похоже, очень сильно нервничает. Я все еще хорошо помню знакомство с родителями Саймона. Оно проходило в очень официальной обстановке, и у меня, когда мы сидели за обеденным столом и ели, упала с вилки на пол горошина. Я тогда не знала, как мне следует поступить: то ли наклониться и поднять ее, то ли сделать вид, что ничего у меня не падало.

— Мне очень приятно с тобой познакомиться, — говорю я, легонько целуя ее в щеку. — Заходи и чувствуй себя как дома. У нас тут не нужно придерживаться никаких формальностей.

Она улыбается мне, и ее плечи, похоже, слегка опускаются. Ли берет у нее ее куртку. Он прав: ее лицо — удивительное. У нее слегка средиземноморская внешность, большущие глаза и высокие скулы. Она — завидная девушка. Но и Ли, конечно же, тоже завидный парень. У них, несомненно, родится потрясающе красивый ребенок.

Они идут вслед за мной на кухню.

— Я сейчас подам на стол йоркширские пудинги, — говорю я.

— Да, тебе обязательно нужно их попробовать, Джесс, — говорит Ли. — Они самые вкусные во всей нашей стране.

— Не говори так, — улыбаюсь я ему. — Я уверена, что мама Джесс прекрасно умеет готовить йоркширский пудинг.

Они переглядываются. У меня появляется ощущение, что я сказала что-то не так.

— Извини, мне следовало бы предупредить тебя об этом, — говорит Ли. — Мама Джесс умерла семь лет назад.

— Ой, мне очень жаль, дорогая. Я ляпнула нечто неуместное…

— Ничего-ничего, — говорит Джесс. — Вы просто этого не знали. Она была замечательной мамой, но у нее не получалось готовить йоркширские пудинги, поэтому она перестала это делать и попросту покупала их в магазине.

Она улыбается, говоря это, но ее голос немного дрожит. Она мне нравится. Очень нравится.

— Она, должно быть, очень сильно гордилась тем, что у нее такая красивая дочь, как ты, — говорю я. — Это платье сидит на тебе очень хорошо. Да и цвет тоже приятный.

Ее щеки слегка розовеют. Она бросает взгляд вниз, на свои ноги. Эта девушка, похоже, не отличается чрезмерной самоуверенностью. В ней даже чувствуется застенчивость, а это, пожалуй, не часто встретишь в девушках в нынешнее время.

— Спасибо, — говорит она. — Мне это подарили.

Произнося эти слова, она бросает взгляд на Ли. Он ей явно очень нравится: это прямо-таки написано на ее лице. С ней нам с Ли может повезти. Очень даже может.

— Я рада, что он относится к тебе должным образом. Ну да ладно, а чего бы вам хотелось выпить? У меня есть красное и белое вино.

— Мне только кофе, спасибо, — говорит Джесс.

— И мне, — говорит Ли. — Вчера лег спать поздно.

— Да, конечно, я совсем забыла про вручение наград, — говорю я, ставя на плиту чайник. — Как прошло мероприятие?

— Хорошо, спасибо, — говорит Ли. — Мы теперь официально признаны самой лучшей компанией среди малого бизнеса в Лидсе.

— Это замечательно! Молодцы. А вам дали что-то вроде памятного подарка?

— Да. Но я оставил его дома. Красивая штуковина. Как раз подойдет для нашего офиса.

— А еще мы сидели за столом лорд-мэра, — говорит Джесс. — Он вел себя очень любезно. Ничуть не чопорно.

Ли был прав. Она действительно очень близка к земле. На нее, похоже, это мероприятие произвело большое впечатление. Подозреваю, что она участвовала в таких мероприятиях не чаще меня. А я в них вообще не участвовала.

— Получается, вы с Ли пообщались с весьма солидными людьми, да?

Она кивает и слегка пожимает плечами с таким видом, как будто ей и самой в это не верится.

— И Джесс, конечно, была самой красивой в том зале, — добавляет Ли.

Она снова краснеет и опускает взгляд. Ли берет ее за руку. Он тоже, похоже, немного смутился.

— Я уверена, что это правда, — говорю я, ставя на стол кофе. — Ну ладно, вы вдвоем пока садитесь за стол, а я пойду посмотрю, готовы ли пудинги.

Они готовы. Я подаю их со своей домашней подливкой. Им обоим — по большому пудингу. Я помню, как нахмурилась Эмма, когда пришла в первый раз. По-видимому, такие большие йоркширские пудинги не принято делать на юге, откуда она родом. Джесс же съедает все до последней крошки. Она расправляется со своим пудингом быстрее всех.

— Ух ты, это было очень вкусно, спасибо, — говорит она.

— Спасибо тебе, приходи еще, — шучу я.

— О-о, она обязательно еще придет, — говорит Ли.

Я замечаю, какое у него выражение глаз, когда он это говорит. Он настроен серьезно. Уж эту девушку он от себя не отпустит.

Когда мы все расправились с пудингами, я достаю из духовки говядину и Ли начинает ее разрезать. Он перенял эту роль у отца, когда его место в этом доме стало свободным. Ли в то время еще даже не был подростком. Мой маленький мужчина. Так я его раньше называла. Сейчас он, конечно, уже совсем не маленький. Из него получится замечательный отец, я уверена. И вот теперь — впервые за долгое время — у меня появилась реальная надежда, что это и в самом деле произойдет.

— А где ты живешь, Джесс?

— В Митолройде. Это возле Хебден-Бриджа. Я живу вдвоем с папой.

— Он, получается, не нашел себе какую-нибудь другую женщину, да?

Она отрицательно качает головой:

— Нет, он слишком предан маме. Я не думаю, что в его жизни будет еще какая-то женщина.

— Вы, должно быть, очень дружны с ним?

— Да. Думаю, что очень дружны.

Это хорошо, конечно, когда человек очень дружен со своими ближайшими родственниками. Если, конечно, она не настолько дружна со своим отцом, что не захочет его покинуть.