После меня

Я закрываю глаза и вздыхаю. В полдень в среду я могла бы сходить: работа в этот день у меня начинается в два. Ли хочет со мной видеться, но если я буду и дальше работать здесь, в кинотеатре, то встречаться с ним по вечерам не смогу. Ему в конце концов надоест меня все время ждать, и он начнет встречаться с кем-нибудь другим. Я не могу так рисковать. Не хочу, чтобы эта моя новая жизнь так быстро закончилась. Она ведь мне уж очень нравится. Я быстренько отправляю ответ, чтобы вдруг не передумать.

Спасибо. Я соглашусь на эту работу, если ты уверен, что я с ней справлюсь. Так и быть. Я свободна завтра вечером, а потом аж в понедельник на следующей неделе. X

Я запихиваю телефон обратно в карман и тяжело вздыхаю. Выходит, я сделала это. Да, сделала. Сейди очень сильно расстроится, если я отсюда уволюсь. Я это знаю. Но я также знаю, что не могу продолжать работать здесь, если хочу, чтобы мои отношения с Ли развивались. Они должны развиваться. Я видела свое будущее, и я хочу для себя такое будущее. Ну, конечно же, кроме его трагического конца. Но его я могу изменить. Я должна его изменить. Но сначала мне нужно позаботиться о том, чтобы все, что ему предшествует, произошло на самом деле.

Мой телефон снова издает звуковой сигнал: еще одно сообщение от Ли.

Это замечательно. С тобой проведет собеседование Карл. Надень что-нибудь модное, но сугубо женское. И ботинки, которые я тебе купил. Ты произведешь на него сногсшибательное впечатление. Завтра вечером я занят на работе, поэтому мне, похоже, придется ждать до понедельника. X

Я не уверена, что смогу надеть что-то сугубо женское. Честно говоря, я даже и не знаю, что это означает — «модное, но сугубо женское». В любом случае я более чем уверена, что у меня нет ничего такого, что подходило бы под это описание. Мне придется пройтись по магазинам в обеденный перерыв и купить себе что-то. В силу моего плачевного финансового положения это весьма затруднительно, но я должна как-то умудриться это сделать. Мне необходимо выглядеть соответствующим образом. Я не могу подвести Ли, отправившись на собеседование в лосинах.

Я устраиваю себе обеденный перерыв, когда Сейди еще возится на кухне. Если я зайду в какой-нибудь магазин одежды здесь, в торговом центре, я могу успеть вернуться на работу еще до того, как Сейди заметит, что я ушла. Я бегу вниз по эскалатору. Так, «Примарк» мне вряд ли подойдет. Я смотрю на манекен в витрине «Френч коллекшн». На манекене — черная юбка с белой блузкой из легкой, почти прозрачной ткани. Я захожу в магазин, осознавая при этом, что мой нынешний внешний вид этому магазину не очень-то соответствует. Я жду, когда продавщица, взглянув на меня, усмехнется — как это было в фильме «Красотка». Но она этого не делает. Она улыбается и спрашивает, может ли она мне чем-то помочь. Я говорю ей, что мне нужна модная, но сугубо женская одежда, чтобы пойти на собеседование по поводу трудоустройства. Уже через несколько минут я стою в примерочной, таращась на свое отражение в зеркале. Черт возьми, я выгляжу как настоящая секретарша. И это меня раздражает, пусть даже именно такую одежду я и попросила.

— Я беру это, — говорю я продавщице, выйдя из примерочной.

Я даже не гляжу на цифру на аппарате для оплаты кредитной картой, когда ввожу свой ПИН-код. Сколько бы мне ни пришлось заплатить, оно стоит того, если я смогу быть рядом с Ли.

Джо Маунт -> Джесс Маунт

02 августа 2017 г.

Знаешь, я едва не отказался везти тебя на кладбище. Когда приехал представитель похоронного агентства и я увидел на улице катафалк, мне захотелось его прогнать — сказать, чтобы он уезжал и что я оставляю тебя у себя. Я даже не задумался о возможных последствиях. Это не имело значения. Что имело значение — так это то, что я не хотел хоронить тебя на кладбище. Мне кажется, что до сегодняшнего дня я по-настоящему не верил в то, что ты умерла. Пока не увидел твое тело в гробу. Я заплакал, Джесс, зарыдал в голос. Плакал все время, пока стоял рядом с катафалком и пока шла церемония погребения. Я, конечно, не единственный, кто плакал. Думаю, что у всех в тот или иной момент текли слезы. Но я среди всех этих людей был единственным, кто хоронит свою дочь.

Прощание с тобой — это самое тяжелое из всего, что мне когда-либо приходилось делать. Я знаю, Ли прощался со своей женой, но это не одно и то же. Он, возможно, когда-нибудь найдет себе другую жену, а я никогда не найду себе другую дочь.

Гаррисон тоже никогда не найдет себе другую маму. Один из самых болезненных моментов состоит в том, что он не будет помнить тебя. Впрочем, я буду рассказывать ему о тебе, когда он подрастет. И обо всех глупых и безрассудных вещах, которые ты говорила и делала. О вещах, которые приводили меня и маму в ужас. А также обо всем прекрасном. О том, как ты делала комнату светлее уже одним своим появлением. О том, как нежно ты смотрела на него, Гаррисона, даже тогда, когда провела всю ночь на ногах совсем без сна.

Спокойной ночи, Джесс. Я очень горжусь тем, что у меня была такая дочь, как ты.

Джесс

Среда, 3 февраля 2016 года

Прошло довольно много времени, прежде чем я перестала плакать и стала морально готовиться к тому, чтобы увидеть папу. Я плеснула несколько раз в глаза холодной водой, а затем подняла голову вверх, глядя на потолок, и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

Когда я наконец-то спускаюсь на первый этаж, мне приходится остановиться, чтобы вновь взять себя в руки, прежде чем зайти на кухню. Часть меня хочет каким-то образом заколдовать папу, лишив его способности что-либо чувствовать, — в общем, сделать что угодно ради того, чтобы он так не страдал. Единственным малюсеньким утешением для меня стало то, что, что бы Сейди ни рассказала полиции, это не помешало меня похоронить. Я не думаю, что папа выдержал бы, если бы мои похороны пришлось отложить. По крайней мере, он увидел, что я упокоилась с миром, как бы трудно ему при этом ни было.

Я тихонько прокашливаюсь. Папа оборачивается и улыбается мне.

— Доброе утро, милая, — говорит он. — Ты сегодня рано.

— Да. Подумала, что позавтракаю с тобой сегодня, прежде чем принимать душ.

Его улыбка становится более широкой.

— Вот и прекрасно. Как насчет яичницы и гренок?

— Годится, — говорю я.

Он начинает суетиться. Он никогда не выглядит более счастливым, чем когда находится на кухне. Мама подолгу сидела здесь и смотрела на него аж до самой своей смерти. Она как-то сказала мне, что это улучшало ее самочувствие намного эффективнее, чем все когда-либо предлагавшиеся ей лекарства и курсы лечения.

— Я сегодня уеду раньше, — говорю я.

— Чтобы встретиться с Ли?

— Не совсем. Я пойду на собеседование в его компанию по поводу трудоустройства.

Папа прекращает суетиться так же резко, как и начал. Он убирает сковородку с огня и поворачивается ко мне:

— Ты мне об этом ничего не говорила.

— Я приняла решение лишь в понедельник.

Папа хмурится все сильнее и сильнее.

— Но я вообще-то думал, что тебе нравится работать в кинотеатре… Или не нравится?

— Нравится, в какой-то степени. Но мне очень трудно встречаться с Ли, ведь я почти все время работаю в вечернюю смену.

— Ничего страшного. Люди, знаешь ли, проходили вместе и через мировые войны. Если у него серьезные намерения относительно тебя, то это вовсе не будет проблемой.

— Да, это верно, но сейчас нет войны, и проблема все-таки есть.

Он пожимает плечами и качает головой. В подобных ситуациях в разговор обычно вмешивалась мама, сглаживая острые углы и успокаивая нас обоих. Я скучаю по ней в такие моменты еще сильнее.