После меня

— Послушай, — говорит он, вставая. — Извини, если я сказал что-то не так. Я переживаю за тебя.

— Я знаю. Но тебе необходимо позволить мне жить своей собственной жизнью.

— Я постараюсь.

— У меня есть разрешение на то, чтобы развлечься?

— Да, конечно.

— Вот и хорошо. Потому что именно это я и собираюсь делать.

— Но ты тогда дай мне разрешение за тебя переживать. Потому что я буду это делать — нравится тебе это или нет.

— Со мной все будет в порядке. У меня сейчас самое классное в жизни время.

Папа кивает и делает шаг вперед. Я знаю, что он сейчас меня обнимет, и изо всех сил пытаюсь отогнать от себя картинку, как он плачет на моих похоронах.

— Напиши мне, когда приедешь туда, — говорит он, обнимая меня.

Затаив дыхание, я пытаюсь сдержать уже угрожающие выступить на моих глазах слезы.

— Мне пора, — говорю я.

— Да, конечно. Давай я помогу тебе вынести чемодан и познакомлюсь с этим твоим молодым человеком.

Я колеблюсь. Мне очень не хочется развеивать волшебные чары, позволив моему папе вмешиваться. Но я также знаю, что мне не хочется уезжать на отдых в такой напряженной нервной атмосфере между мною и папой.

— Хорошо, — говорю я и выхожу вслед за папой на улицу.

Ли, увидев нас, выходит из машины и идет нам навстречу.

— Здравствуйте, мистер Маунт, — говорит он, протягивая руку. — Я — Ли. Рад с вами познакомиться.

Папа крепко пожимает ему руку.

— А я рад познакомиться с вами. Пожалуйста, называйте меня просто Джо.

— Хорошо.

Мы некоторое время стоим на тротуаре в неловком молчании.

— Это вообще-то хороший выбор — поехать в Италию, — говорит папа.

— Да, отправься в Италию — и не ошибешься. Там где-то вроде бы живут ваши родственники, да?

— На юге, возле Неаполя. Мы ездим повидаться с ними, когда у нас есть такая возможность.

Дело в том, что мы почти каждое лето ездили на отдых к ним, когда я была ребенком, но в то лето, когда умерла мама, я не смогла заставить себя сесть в самолет, и с тех пор мы были там лишь два раза. Отчасти потому, что очень утомительно ехать туда и обратно на поезде.

Я смотрю на папу. По его лицу видно, что он вдруг вспомнил и о том инциденте с самолетом.

— А у тебя, случайно, не будет проблем с…

— Не будет, — поспешно говорю я. — Все нормально. Нам уже пора ехать.

— Хорошо, — говорит папа. — Ну что же, желаю вам обоим замечательно провести время.

— Так оно и будет, — говорит Ли. — И не переживайте — я намереваюсь очень хорошо заботиться о вашей дочери.

Папа кивает. Слова Ли его, похоже, успокоили. Мы садимся в машину, и Ли заводит двигатель. Когда автомобиль трогается, я машу папе на прощание.

— Он, похоже, неплохой человек, — говорит Ли.

— Да, именно так. А ты сумел произвести хорошее впечатление на отца своей девушки. Я думаю, ты ему понравился.

— Это потому, что я не сказал ему о своем намерении насиловать тебя каждый день.

— Думаю, ты поступил правильно.

— А еще я покажу тебе достопримечательности, — говорит Ли. — В свободное от изнасилований время.

— Я на это надеюсь. Мы не можем вернуться домой без фотографий. Иначе люди догадаются, чем мы там занимались.

Мой телефон издает звуковой сигнал: пришло сообщение от папы.

Мне он нравится. Думаю, понравился бы и маме. Желаю тебе хорошо развлечься. Люблю тебя. XX

Он всегда это делает — ставит значок поцелуев от них обоих, то есть два значка. Как будто мама все еще с нами. Я смотрю в окно, и по моей щеке течет одинокая слеза.

ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ

Джо Маунт

4/09/2017 07 : 11

Вчера вечером я ходил на твою могилу. Я ходил туда с лопатой, потому что решил, что не могу больше этого выдерживать. Я собирался выкопать тебя, чтобы еще раз на тебя посмотреть. Мне понятно, что это было безумием. Но, как ты сказала мне однажды, если человек влюблен, он совершает безумные поступки. А я люблю тебя по-прежнему, Джесс. Я люблю тебя с того момента, когда впервые услышал биение твоего сердца через стетоскоп акушерки. С того момента, когда я почувствовал, как ты лягнула меня в ладонь из живота мамы. С того момента, когда ты появилась на свет, громко крича, и у меня перехватило дыхание, потому что в тот миг я понял, что ты всегда будешь самым важным человеком в моей жизни.

Поэтому я взял лопату. Ты, наверное, и не помнишь, что у меня была лопата. Я хранил ее в сарайчике для инструментов на заднем дворике. Чаще всего я использовал ее для того, чтобы убирать снег. Я не помню, чтобы я когда-то ею что-то копал, но я всегда считал, что у мужчины должна быть лопата.

Я положил ее с собой в машину. А когда приехал на кладбище, я взял ее с собой, чтобы идти к могиле. Лишь тогда мне впервые пришло в голову, что это безумная идея. Было темно, два часа ночи (в последнее время я плохо сплю), а потому мне можно было не переживать, что поблизости могут оказаться какие-либо люди (даже те, кто выгуливает собак). Я постоял какое-то время, поставив одну ногу на лопату, как бы уже приготовившись копать. А потом я в самом деле начал копать. Я копал как одержимый, но через несколько минут я понял, что не смогу сделать это. Я не захотел беспокоить тебя, Джесс. Я ведь похоронил тебя в быстро разлагаемом микроорганизмами гробу из древесины ивы, потому что тебе всегда нравились эти деревья, и мне вдруг пришло в голову, что если мне удастся докопать до гроба, то моя лопата, возможно, легко проткнет крышку. Твой гроб, возможно, уже сгнил, и в таком случае тебя там уже ничто не защищает. А может, гроб окажется уже таким размякшим, что моя лопата пройдет через него насквозь. И я не смог решиться побеспокоить тебя, Джесс. Я не смог пойти на этот риск, как бы сильно я не хотел вернуть тебя себе и снова побыть рядом с тобой.

Я бросил лопату, упал на кучу выкопанной мною земли и заплакал. Я плакал так, как не плакал еще никогда — даже на твоих похоронах. Потому что я очень скучаю по тебе, Джесс. Скучаю больше, чем ты можешь себе представить. До меня в этот момент как бы наконец дошло, что я уже никогда не смогу вернуть тебя себе. Мне было очень тяжело, когда умерла твоя мама. Я едва не сошел с ума. Но мне удалось это выдержать, потому что у меня была ты. Теперь же, когда у меня нет и тебя, жизнь, похоже, потеряла всякий смысл. Я как бы оплакивал вас обеих. Поэтому я сел между вашими могилами и стал с вами разговаривать. Я говорил обо всем том, что только смог вспомнить о вас. Когда наступил рассвет, я все еще находился там. Я находился там и тогда, когда появились первые из тех, кто выгуливает собак. Ко мне подбежал какой-то кокер-спаниель и лизнул меня в лицо.

Его хозяин подошел ко мне и стал извиняться. Он спросил, все ли со мной в порядке. Он, наверное, подумал, что я какой-то опасный тип — сижу на кладбище в семь часов утра с лопатой. А я просто посмотрел на него и кивнул. Он кивнул в ответ, хотя, конечно, видел, что со мной не все в порядке, и, позвав свою собаку, пошел себе дальше.

А я отправился домой, Джесс. И поставил лопату обратно в сарайчик для инструментов. Я, возможно, уже не буду пользоваться ею никогда. Даже для того, чтобы чистить снег. Потому что каждый раз, когда я буду смотреть на нее, я буду невольно думать о тебе. И о том, что я уже никогда не смогу тебя увидеть.

Джесс

Суббота, 5 марта 2016 года

Я стою в туалетной кабинке в аэропорту «Лидс-Брадфорд» и читаю папину публикацию. У меня по лицу рекой текут слезы. Мой папа. Разумный, здравомыслящий человек, который никогда не делал в жизни ничего безумного. И вот ему приходит в голову такая безумная идея, как взять лопату и попытаться посреди ночи выкопать меня на кладбище. Моя смерть явно выбила его из колеи. Для него это, возможно, закончится нервным расстройством. Я имею в виду, что ни один человек не может такого выдержать. Умирает твоя жена, а вслед за ней — дочь. И у него не осталось никого, с кем можно было бы поговорить. У него нет друзей. Во всяком случае, друзей в моем понимании этого слова. У него друзья только мужчины — те, с которыми он вместе работает. Он не ходит с ними никуда, он не звонит никому из них. Единственный близкий человек, который остался в его жизни, — это Гаррисон, но с ним не поговоришь. Кроме того, я не уверена, что папе часто позволяют видеться с Гаррисоном, если тот находится на попечении Ли и Анджелы. От мысли о том, что моего сына воспитывает Анджела, мне становится не по себе. Это не та жизнь, которую я ему желаю. Однако если меня рядом с ним нет, то я, конечно же, ничего не могу с этим поделать.