После Нуля

Без особого желания, но этот план был одобрен. Оно и понятно, мало кому хочется несколько месяцев гнуть спину на стойке века. Но желание обезопасить себя от всевозможных угроз, взяло верх, и все согласились. То, что угрозы могут и обязательно возникнут в будущем, никто не сомневался, и нежелание вкалывать от рассвета до заката, таская тяжести, было пересилено мечтами о спокойном будущем. Не сказать, что живя тут, в частных домах, у нас была лёгкая жизнь. Работы хватало и тут, но то, что нам предстояло, было поистине тяжёлым испытанием, с которым мы могли справиться только все вместе.

***

– Ну что, какой план?
– спросил меня Кривой после собрания.
– Во сколько выходим, каким путём идём?

– Выходим на рассвете. Обойдём вокруг и расположимся чуть в стороне, на возвышенности, где старая подстанция.

– озвучил я свой план.
– Пару часов наблюдаем, а потом выдвигаемся. Но тоже, не прямо, а немного в обход, через левую сторону.

– Там же склон, который к заболоченному озеру уходит.
– удивился такому решению Буран.
– Хоть там и сотня метров, но по сырой земле, плюс уклон - мы же заебёмся идти.

– Вот вы взрослые мужики, много сражений прошли уже, - перебил Бурана сын.
– А рассуждаете как дети. Вы наверно забыли, а может, не знаете, тогда я вам напомню. Во всех ситуациях, которые мы пережили, за общиной следили. И следят сейчас, я уверен в этом. Поэтому идти нужно сейчас. Тайком. Сходить туда быстренько и к рассвету вернуться.

– А если там засада?
– спросил я этого молодого умника.
– Ночной бой в меньшинстве мы не вывезем.

– Если их там будет много, то мы в любом случае не справимся.
– ответил Слава.
– А так, хоть немного обезопасим общину.

Мне дико не понравились возражения моего сына, поэтому я решил проявить настойчивость и сделать всё по-своему, даже если это будет в корне не правильно.

– Мы пойдём утром, как я и сказал. А если тебе это не нравится, то ты можешь остаться дома. Ясно?
– жёстко озвучил я своё решение.

– Ясно, папа, ясно.
– недовольно ответил сын.
– Вы идёте утром, а я остаюсь дома.

После этих слов, он развернулся и ушёл в дом, оставив меня остывать от злости, до которой ему удалось меня довести, всего парой фраз.

– Зря ты так с ним.
– озвучил Буран своё мнение.
– Он во многом прав.

– Не твоё дело, как я общаюсь с сыном.
– резко ответил я ему.
– Занимайся воспитанием своей дочери, а со своим я разберусь. Всё, отбой. Выходим на рассвете.

Всё то время, что мне удалось поспать, я мучился в кошмарах. Полчища всевозможных пауков, от самых обычных, привычных обитателей наших домов, подвалов и чердаков, до мерзких, белёсых, полупрозрачных тварей, покрытых противной слизью, с мерзкими мохнатыми лапками и мордами и десятками глаз, противно скрипя и пощёлкивая хелицерами, ползли на меня со всех сторон. Каждый из них, пытался забраться на меня, ухватиться за мою одежду и забраться по неё. Я, словно одержимый, разил мечом эту живую волну, накатывающую на меня со всех сторон, давил их ногами, пытался стряхнуть с себя тех, кто уже успел залезть на меня, но всё это было безуспешно. Хоть мои удары и были точны, хоть я и убивал за один раз по несколько десятков тварей, но они всё же добрались до меня, облепили с ног до головы и разом впились в мою плоть своими острыми челюстями. Я до последнего продолжал давить их, но уже голыми руками, стараясь очистить от них своё лицо, но с каждым моим новым движением, тварей становилось всё больше. В конце концов, я, не имея возможности вздохнуть, упал на колени, и живая масса отвратительных существ накрыла меня полностью, а над всем этим действом раскатисто, словно гром, прозвучали слова:

– Конец Кузнечика - конец Мира!

Я проснулся весь покрытый липким потом и тяжело дышал, а всё моё тело, ещё не отойдя от иллюзий сна, ощущало прикосновение тысяч маленьких лапок, следы от которых ужасно зудели. Но всё это был лишь сон. Страшный, реалистичный, но всё-таки сон.

Когда я вышел из дома, на улице меня уже ждали. Кривой и Слава, полностью готовые к походу.

– Пап, ты извини меня за вчерашнее, я не должен был так себя вести.
– обратился ко мне сын.

– Да ладно, всё хорошо. Я не в обиде.

– ответил ему я.
– А где Буран?

– Ему что-то нездоровится. Температура, вроде, и сопли.
– пояснил мне Кривой, отсутствие Бурана.
– Палец с нами пойдет, я уже велел ему собираться.

– Хорошо, пусть будет Палец.
– расстроенно произнёс я.
– Как бы Буран, своими соплями, всю общину не заразил.

– Всё, я готов.
– отрапортовал Костя, подбежав к нам.
– Идём?

– Да, идём.
– распорядился я.

Небольшой крюк, который мы сделали добираясь до нужного места, занял у нас лишних два часа, но я совсем не жалел о потерянном времени. Утром я внёс корректировку в наш маршрут и мы, пройдя через город, около часа провели во дворе домов, которые должны будут стать нашим будущим бастионом спокойной жизни. Сидя во дворе, мы, конечно же, ловили на себе опасливые взгляды, а порой, даже и совершенно враждебные, но никто к нам так и не подошёл. За время, проведённое там, мы смогли примерно подсчитать количество и состав жильцов обоих домов. Если не считать детей, стариков и возможных трусливых домоседов, которые не выходят из своих квартир, мы насчитали не меньше восьмидесяти человек. Конечно, преимущественно это были женщины, но и то, что мы насчитали полтора десятка мужчин, не могло нас не радовать.

– Уверен, что они согласятся?
– спросил меня Палец, откровенно разглядывая окна панельного дома, в которых мелькали человеческие силуэты.

– Должны.
– спокойно ответил я.
– Не думаю, что они живут здесь в полной безопасности и совсем не задумываются о будущем.

– Может тогда поговорить с ними, раз мы тут?
– предложил Слава.
– Назначим им дату собрания. Всё равно договариваться об этом надо заранее.

Он, мой сын, с каждым днём, всё больше удивлял меня. Это было приятное удивление. Он уже проявил себя хорошим организатором и три недели управлял общиной, пока я валялся в беспамятстве. Так же, были ситуации, когда он показал себя отличным бойцом, а сейчас проявлял задатки хорошего стратега. Но одна вещь, в его поведении, мне не нравилось всё больше и больше – то, что он постоянно и главное, публично, мне перечит.

– Идея принимается.
– согласился я, давая ему шанс обделаться на этих переговорах.
– Но раз ты её предложил, тебе, одному, и договариваться с ними. Иди.

Совершенно не колеблясь, он поднялся и направился в сторону троих мужиков, довольно сурового вида, которые уже минут десять, что-то обстоятельно обсуждали.

– Нахуй ты его одного отправил? Он же пацан ещё.
– спросил меня Кривой.
– Сейчас же какая-нибудь херня случится, придётся драться.

– Он уже давно мужик.
– с гордостью ответил я Юрке и удивившись происходящему, кивнул в сторону сына и тех мужиков.
– Тем более, они по ходу договорились.

Слава что-то говорил своим собеседникам, а те согласно кивали бородатыми, нечёсаными головами. Так продолжалось около пяти минут, а затем, поочерёдно пожав, всем троим руки, сын с довольно улыбкой вернулся к нам.

– Через пять дней.
– озвучил он результат своего разговора с местными мужиками.
– Раньше смысла нет. Часть мужиков, как раз сегодня утром, ушла в Верхчулымку, они там подрядились на какую-то работу, взамен на продукты, а через пять дней обещали вернуться. Вот тогда они согласны разговаривать.

– И это они тебе всё так просто взяли и рассказали?
– удивился я такой откровенности местных.

– Да, а что?
– спросил сын.
– Нормальное, человеческое общение ещё никто не отменял. Я с ними спокойно поговорил, а они мне спокойно ответили.

– Да уж.
– с долей зависти произнёс я.
– Я бы им уже или мозги вывернул наизнанку, или бошки посносил.

– Всё потому, что дипломатия - это совсем не твоё.
– с огромной долей подъёбки, резюмировал Кривой.
– Теперь пусть все переговоры ведёт твой сын. А ты будешь всё силовые вопросы решать.