После Нуля

– Иди ты нахуй, друг Юрий.
– спокойно и совсем без злости, указал я направление движения Кривому.

– И я тебя люблю.
– ответил мне любезностью Юрка.

– Если у вас всё, то может быть, пойдём?
– прервал нас Слава.

– О, простите меня, мой Маленький Князь, - ответил я сыну, дико паясничая и выдавая корявый реверанс.
– Не смею задерживать вас.

Спустя пятнадцать минут пути, которые сопровождались взаимными подколками, мы всё таки вернулись к серьёзным темам.

– Получается, что это люди тоже общиной живут.
– поделился размышлениями Палец.
– А это значит, у них есть главные или просто люди, которых там слушают.

– Выходит так.
– согласился я с этим очевидным фактом.

– Ну а если так, то придётся тебе, как-то мириться с этим.
– обратился ко мне Костя.

– Я думал подъёбки закончились.
– ответил ему я.

– А я и не шучу.
– серьёзно продолжил Палец.
– Зная тебя, я уверен, что ты не сможешь с этим мириться. Поэтому я предвижу конфликты, а затем наступит полный пиздец нашей, пока ещё мифической стройки.

– Не переживай. Решим мы этот вопрос. Покажем им кто за кем сила. А если не поймут, то головы им подчищу, делов-то.
– уверенно произнёс я.

– Вот ты, пап, опять начинаешь - запугаем, заставим, внушим...
– сын сделал небольшую паузу, после которой он продолжил.
– А что, если просто договориться, объяснить людям, как и под чьим руководством, будет лучше?

– Вот значит как ты с отцом.
– улыбнулся я.
– Давай так решим: если возникнет, а точнее, когда возникнет первый конфликт на этой почве, у тебя будет три дня, чтобы решить вопрос мирными переговорами. А затем в дело вступит моя грубая, а возможно и сверхъестественная сила. Договорились?

– Хорошо, договорились.
– согласился сын.
– Только нужно определиться с вознаграждением.

– Ты это о чём?
– спросил я его.

– Ну, это же спор?
– спросил он меня, и сам же и ответил.
– Спор. А в каждом споре есть вознаграждение за победу.

– Если выиграешь ты, - сказал я ему.
– То я на год перехожу под твоё командование. Устраивает?

– Да.
– радостно согласился он.
– А если я проиграю? Что тогда?

– Тогда ты целый год не будешь со мной спорить и полностью, а главное во всём, мне подчиняться.
– озвучил я своё условие.
– И начнёшь ты с того, что будешь запугивать, а возможно и убьёшь тех, с кем мы не сойдёмся во мнениях.

– Хорошо отец. Я принимаю эти условия.
– остановившись, сказал мне сын и протянул руку.

Я пожал ему руку и попросил Кривого разрубить, что он и сделал.

– Вот вам делать нехуй.
– пробубнил Юрка.
– Одна семья, а все такие разные.

– Ну и что мы отсюда увидим?
– спросил Кривой, когда мы уже сидели в руинах подстанции.
– Может ну её нахер, разведку эту. Зайдём по-быстрому и домой.

– Подожди ты.
– успокоил его я.
– Посидим хоть полчаса, понаблюдаем. Вдруг заметим что-нибудь.

Мы расположились среди развалин, которые некогда были одной из электроподстанций, которые во времена могущества Союза, позволяли нашему угольному разрезу работать на максимальных мощностях. Но, как и многое в этой стране, эта подстанция стала никому не нужной после «удачной» "перестройки". Сначала её забросили, предварительно вывезя оттуда всё ценное, вплоть до плит перекрытия. Теперь, спустя почти тридцать лет, эти три, почти полностью развалившиеся стены, которые малолетние придурки изрисовали всякой сатанистской хренью, стали нашим наблюдательным пунктом. Эти руины находились в сотне метрах от того здания, где должны были лежать те люди, которых убил Казимир, и эта близость, а так же то, что сейчас мы находились значительно выше, давала нам отличную возможность для наблюдения.

Но наблюдение ничего не дало. Ни через полчаса, ни через час, мы не заметили никого, кто мог бы показаться нам подозрительным. Пара худых, бездомных собак, которые пробежали по соседней дороге, и несколько стаек ворон, которые покружив над нами, улетели в сторону рощи, не были расценены нами как опасность, и мы, направились навстречу с мёртвыми жрецами Арахны.

– Я первый, Слава следом. Кривой и Палец - прикрываете сзади.
– объяснил я расстановку.

До здания ТБУ (тракторно-бульдозерное управление. прим. автора.) Мы дошли совершенно беспрепятственно, но абсолютно не спокойно. Предчувствие того, что вот-вот случится непоправимое, не покидало меня ни на секунду. В тот момент я вспомнил слова сына, сказанные мне вчера вечером, о том, что надо идти ночью, тайком, а к утру вернуться, тем самым обезопасить Лукоморье своим присутствием.

"Надеюсь, ты ошибался, маленький пиздюк. Надеюсь" - подумал я, проходя в приоткрытые, металлические ворота. Двадцать метров и мы уже стоим у деревянной двери, ведущей внутрь административного здания, которое, кстати, было построено заодно с огромными боксами.

– Я тут был раньше.
– тихо, почти шепотом произнёс я.
– Расположение немного помню. Поэтому действуем так: Костя - ты тут, на входе. Дверь держи открытой и смотри по сторонам. Если кто появится - сразу кричи. Кривой - ты в коридоре, стоишь и смотришь в темноту, в сторону гаражей, если кто появится, действуй так же - ори нас. Я с сыном наверх. Нам нужно не больше пяти минут, потом сразу уходим. Слава - делаешь всё, что я прикажу. Всем всё понятно?

Парни молча закивали головами в знак согласия, и я распахнул дверь, предварительно убрав щит за спину и достав кинжалы.

– Я ничего не чувствую.
– сказал я сыну, стоя перед той самой лестницей, ведущей на второй этаж, и на ступенях которой, немного выше, должны лежать два трупа, трёхдневной давности.

– Ты о чём? – спросил меня сын.

– Должен быть трупный запах. – ответил я ему.
– За три дня он просто обязан был появиться.

– Может там сквозняк сильный?
– предположил сын.

– Возможно. Но всё равно, будь осторожен и держись за мной.
– предостерёг его я, ступая на бетонные ступени.

Поднявшись на площадку между первым и вторым этажей, я всё-таки увидел два тела. Оба лежали головами вверх, а всё вокруг и они сами, были перепачканы засохшей, черной кровью.

Я жестами, показал сыну, что собираюсь, так сказать «повторно» убить, одного из них, на что Слава развёл руками и пожал плечами, словно спрашивая: "Зачем?" Изобразив на лице злость, я указал ему на правый от нас труп, а сам двинулся к левому. В два огромных шага я вскочил наверх и вонзил кинжал в затылок мёртвому телу. В тот же момент, сын, подскочил к "своему" трупу и одним мощным ударом секиры, перерубил ему позвоночник у самого основания шеи.

Когда я решил подстраховаться и повторно убить мёртвых, я, конечно, допускал такое, но всё же то, что случилось дальше, заставило меня удивиться. Оба трупа, от наших ударов пришли в движение. Они не вскочили, не бросились на нас, они просто зашевелились, словно в судорогах задергали конечностями и через секунду замерли, умерев окончательно и теперь уже бесповоротно.

– Да ну нахуй.
– сильно округлив глаза, сказал сын.

– Чего? Что ты сказал?
– спросил я его, услышав, как он матюгается.
– Ты где таких слов набрался?