После Нуля

Нам хватило пятнадцати минут, для того, чтобы проделать лаз в соседнюю квартиру, с метр в диаметре.

– До утра дотянет?
– спросил я Кривого, глядя на корчащегося от боли, на грязном полу, майора.

– Этот симулянт нас ещё переживет.
– ответил Юрка и пнул его по заднице.

– Сплюнь дурак. Если полковник не придёт - то ему жить до утра, максимум, а нам тогда, по-твоему, сейчас помереть надо?
– наехал я на Кривого, сделав вид, что не понял его шутку.

Юрка ничего не ответил, только улыбнулся и потащил связанного майора в ванну. Вышел и подпёр дверь.

– Лёха, Баламут, вы самые шустрые - на разведку. Буран, следи за дырой. Слава, сядь в коридоре, смотри за ванной, если майор попробует выбраться - зови нас. Я с Юркой на лестнице.

– Жрать охота.
– спустя пять минут, после того, как мы заступили в дозор, сказал Кривой.

– Недавно же ели.
– ответил я, понимая, что и сам хочу есть.

– Мало. Может по квартирам пройтись?

– Они сами последний хуй без соли доедают, ещё и ты, экспроприатор, пойдёшь. Потерпим. Скоро дома будем, нажрёмся вдоволь.

– Что, если до утра домой не попадём?
– начал было Юрка, но я перебил его.

– Хватит тебе про жратву, все хотят, всем мало было, но пару часов и потерпеть можно.

– Дослушай хоть. Жрать потерплю. Если рыжий ночью придёт, а мы тут полкана этого ждём. Разговор с ним важнее семьи?

– Нет, конечно. До темноты, не придёт - свалим. За час домой доберемся.

– Нахуй он тебе вообще сдался?

– Они сила, Юра, хоть и получили пизды от местных. Много их и они не дураки. Пизды получили - поменяли тактику, пошли на мирный контакт. Казаки, ЧОПовцы, церковь, дружины местных мужиков - очень правильно действовать начали. Против кавказских диаспор выступили, бандитов собрались разогнать. Всё это конечно со слов наших пленных, но если это, правда - народ пойдёт за ними.
– начал я делиться с Кривым своими планами.
– И с силой этой нам придётся считаться.

– Уже считаемся. Вон, под окнами, наши возможные друзья осаду замутили.
– перебил Кривой.

– Сейчас ещё можно съехать с конфликта: не знали, не поняли, испугались. Отбрехаться можно. А если с боем уйдём - то ситуация осложнится.

– Хуйня это всё. Жрать они что будут? Я, конечно, читал, что в римской и македонской армиях гомосятина процветала и они там, ну как бы это помягче сказать, друг из дружки питались. Думаешь эти, так же делать будут?
– Кривой рассмеялся.

– Не, тут такая гадости не будет .
– усмехнувшись, ответил я ему.

– Вот именно. Не будет. А будет как всегда - сильный заберет у слабого. Посидят, поголодают, таких же голодающих соберут вокруг себя и пойдут снова народ раскулачивать. Только делать это будут грамотнее. Где откровенно наедут или силой отберут, где бандитами припугнут, мол, если что - защитим, а где и церковь своё дело сделает и десятину прихожанам навяжет. Только всё равно, не понравится это никому. Не любит у нас народ делиться. Продукты отдай, которые ты трудом своим добыл, раком на огороде стоял, а тут пришла доблестная армия и отдай им всё за мнимую защиту? Нет. Не станут они силой, пока не найдут где жратву брать.

– И что предлагаешь?

Его рассуждения зародили во мне зерно сомнений. А может и правда они едины до первого голодного бунта?

– Нахуй полкана. Темнеть начнёт - сразу валим домой, и готовимся встречать рыжего...

– Или сами идем его искать.
– добавил я.

– Тоже вариант. Маленькая группа, наглая вылазка. Валим рыжего и проблема решена.
– предложил Кривой.

– Так будет лучше, чем сидеть и ждать. Наших долго нет. Сходи до Бурана, может что слышал.

Кривой ушёл. Почти сразу снизу послышались шаркающие шаги. Кто-то поднимался. Я уже хотел объявить тревогу, но услышал знакомый голос:

– Приветствую тебя Кузнец. Ты не нервничай, поговорить надо.

– Опять загадками озадачишь?
– спросил я Смеда.

– На этот раз откровенно поговорим. Не до загадок сейчас. Уходить мне надо. Всё изменилось. Ты всё изменил, ты меня и гонишь из этого Мира.

– Как я тебя гоню? Я же не делаю ничего?

– Время мало, не успею это объяснить, да и не поймёшь сейчас ты моих доводов. Запомни два правила, они должны быть незыблемы для тебя! За предательство и измену - никакого прощения или поблажек, казни без промедления! И второе - никаких союзов. Какими-бы выгодными они не казались, только признание твоего господства, только преклонение перед тобой. Иначе сгинешь и не сможешь сделать то, что должен.

– Знать-бы ещё, что я должен сделать.

– Скоро узнаешь. А теперь мне пора. Прощай Кузнец.

– Так быстро?

Что-то начало меняться. Стало тяжело дышать, словно воздух загустел. Глаза заслезились, в носу защипало и сквозь пелену слез, я увидел, как из ниоткуда появляется человек. Смед удостоил меня честью лицезреть себя. Тяжелые кожаные сапоги с защитными металлическими вставками, штаны из непонятного, но очень прочного на вид материала, черного цвета, на поясе широкий ремень, с золотой пряжкой. На пряжке выдавлен непонятный мне символ: круг с вписанным в него крестом. По бокам, на ремне, кинжалы. Прямые, длинные, без всяких украшений, в простых кожаных ножнах. Грудь и руки, до локтей скрыты туникой серого цвета. Предплечья в кожаных наручах, переходящих в черные перчатки, обшитые стальными пластинками. Обеими руками он держал длинную рукоять секиры, МОЕЙ СЕКИРЫ!!! Той самой, которая осталась дома!

Я устремил взгляд вверх, желая поскорее увидеть его лицо. Сказать, что я удивился от увиденного - ни сказать ничего! Я АХУЕЛ! Я смотрел на своё собственное лицо! Постаревшее лицо, седая борода, множество морщин, ужасный шрам, проходит через лоб, левую бровь и щёку. Но это моё лицо, моё!!!

– Ты удивлён? Да, ты удивлён.
– С улыбкой произнёс Смед, обнажив неестественно белые зубы, с немного увеличенными верхними клыками.
– Я бы тоже удивился, хотя я и удивился этому в своё время.

Ничего не понимая, я стоял, уставившись на него.

– Хорошая секира, часто она меня выручала, ну или тебя.
– Тут он рассмеялся. От этого смеха мне пришлось зажмуриться и заткнуть уши. Ужасный, неприятный звук, больше похожий на скрежет металла о металл.

Открыв глаза, я заметил странный медальон, выглядывающий из-под бороды: на массивной серебряной цепи висел плоский светящийся изнутри овал, по виду выполненный из стекла или хрусталя, внутри которого, хаотично, временами переплетаясь или отпихивая друг друга, плавали две чёрные пиявки.

– Я смог их подчинить. Смог вырвать из себя и подчинить. Теперь это предстоит сделать тебе.
– Он на мгновение замолчал. Позже, уже моим или нашим голосом, добавил.
– В этом Мире мы больше не увидимся. Прощай Кузнец.

– Парни вернулись.

Слова Кривого вернули меня из видения к реальности. Или это было не видение? Может это всё реально, так же как и этот вонючий подъезд? Почему я раньше не замечал этой вони?

– Через соседний подъезд на чердак люк есть. Дошли до последнего подъезда. Там никого, можно выйти через окно первого этажа, никто не увидит. Или полковника ждём?