После Нуля

– Уходим отсюда, - сказал я своим, совершенно спокойным голосом, - Я понял, почему эта мразь должна сегодня жить. Уходим.

– Возвращаемся домой?
– спросил Буран, когда мы отошли метров на пятьдесят.

– Нет, идём туда, куда и планировали, - ответил я, - Не переживай, сегодня этот клоун ничего не сделает, даже если захочет - не успеет. А мы сейчас через рощу выйдем поближе к дому Баламута, он свои дела сделает и назад, часа через три дома будем.

– Это если ещё каких приключений на свои жопы не найдём, - добавил Острый ложку пессимизма в бочку моего оптимизма.

– Да ладно тебе, Лёха, весело же. Драки, трупы, каннибалы, кровище, психи рыжие и это за два часа. По-моему, всё хуёвое, что могло с нами сегодня случится - уже случилось. Так что можешь расслабить булки.

– Ага, тут расслабишь. Сразу кто-нибудь пристроится.

Как это уже было в прошлый раз, по роще мы прошли без проблем. В город вышли так же, через спортшколу. Дошли до перекрестка "тридцатки" Маркса и там встретили трёх клоунов.

– Опа, бля. Вы кто такие?
– начал один из них. На вид лет двадцать пять, невысокого роста, щуплый, дерганый, весь как на шарнирах, с очень наглым лицом, - Чё так нагло движемся? Чё не подходим, чё не платим?

– Вот и приключения, да, Лёха?
– обрадовал его Юрка и тут же спросил у этого наглого задрота, - Это с какого хуя-то вам платить?

– Этот перекресток Бурлак держит, мы под ним работаем, ЛЮДИ, - он выделил интонацией это слово, - в курсе. Так что все, кто через него идет, все нам платят. Ясно вам?

Не сговариваясь мы их окружили.

– Где-то я это слышал. Вы чё, клоуны, "Бумера" насмотрелись?
– очень уж нагло спросил их Юрка.

– А если я тебе башку проломлю, кому тогда платить за проход?
– Спросил задрота Лёха и показал ему клевец с уже подсохшей кровью на "клюве".

Эти трое, видимо уже поняли, что вместо платы за проход, получат женский половой орган, постарались съехать:

– Ладно вам мужики, поняли мы, что вы платить не будете. Можете идти, - Очень неумело попытался отделаться от нас главный рэкетир, при этом продолжая делать вид, что он тут главный.

– Мужики в поле, пшеницу сеют, - резко бросил ему в ответ я, - И спасибо, что разрешил пройти. Только ты с нами пойдёшь.

Схватил его за руку, вывернул её.

– Этих двоих за угол уведите и валите наглушняк. А с этим поговорим. Послушаем, что расскажет.

Пока я держал этого недоделанного рэкетира, Баламут быстро обыскал его. Нашёл только нож-бабочку.

Юрка, Лёха и Буран схватили тех двоих, отобрали и выбросили их биты и уже шли с ними за угол магазина стройматериалов. Они, наверно, не до конца поняли куда их повели или жестко тупили, а может так быстро смирились со своей скорой кончиной, но никто не вырывался и не делал попытки сбежать. Наш же с Баламутом пленник напротив, пытался вырваться, пинался, даже попробовал прокусить мою перчатку, за что получит хороший пинок от Баламута в печень, упал на колени и застонал.

Поставив на колени первую жертву, Кривой зашёл ему за спину и хладнокровно перерезал ему горло. Послышался булькающий хрип, он схватился за горло и завалился вперед, дергая при этом ногами.

До второго дошло. Дошло только сейчас, когда он увидел своего бывшего товарища в луже крови, что с ним собираются делать. Он умудрился вырваться от Бурана и со скоростью спринтера рванул бежать в ту сторону, откуда мы только что пришли. Кривой рванул за ним, но крик Острого заставил его остановится и присесть на корточки.

Стрела пролетела в полуметре над головой Юрки и очень быстро нагнала беглеца, воткнувшись ему точно в затылок и как мне показалось, даже вылезла из его левого глаза.

– Буран, сходи, проверь его, - распорядился я.

– Всё, готовый, - отчитался тот, осмотрев труп.

– Насквозь?
– спросил я его.

– Ага. Из глаза вылезла.

– Пошли перекусим, заодно и с этим поговорим?
– предложил Кривой, - Жрать что-то захотел.

– Пошли, - согласился я. Остальные тоже были не против обеда и поддержали нас одобрительными кивками.

Расположились неподалёку, на крыльце библиотеки, расположенной в жилой пятиэтажке, в которой она занимала весь первый этаж. Над крыльцом большой козырек из железобетонной плиты, на двух массивных кирпичных колоннах, поэтому мы совсем не опасались, что нам что-нибудь скинут на голову. С самого-же крыльца хорошо просматривается улица, причём в обе стороны. Расстелили большой платок, если быть точнее куфию, её в качестве скатерти пожертвовал нам Пяточек. Достали и разложили наш обед и приступили к приёму пищи, параллельно расспрашивая нашего пленного:

– Кто такой Бурлак, сколько вас в его банде?

– Нахуй идите!
– не придумав ничего умнее ответил тот.

– Юрик, сделай его поумней пожалуйста, а то мы же кушаем, а он тут негатив распространяет, - вежливо попросил я Кривого.

Тот взял лежавший рядом Лёхин клевец и молотом ударил матерщинника по колену. Конечно удар был не такой силы как по колену Витяни, но задроту стало заметно хуже и как мне показалось, он сразу начал забывать бранные слова.

– Повторяю вопрос: кто такой Бурлак, сколько вас в его банде?

– Положенец местный, отсюда, до конца улице всё под ним. Человек тридцать нас.

– Все такие же храбрые, как ты?
– спросил его Лёха.

– Иди ты ...

Он не успел договорить. Кривой еще раз, теперь уже сильнее, ударил его по ноге. Тот взвыл от боли и увидев, что Юрка замахнулся еще раз, затараторил:

– Нам чё говорят, мы то и делаем, мне же это и самому не нравится, честно, я не хотел, он заставил. Кушать-то надо...

– Заткнись ты, понесло тебя что-то. Расклад по городу знаешь? Кто, где и что держат, какие районы под кем? Когда и как поделили?

– А отпустите?
– начал он выторговывать себе жизнь.

– Смотря что расскажешь.

– Всё расскажу, чё знаю. Тут Бурлак, там, - он показал в сторону рынка, - там даги, но они чисто рынком и соседними домами занялись, про них не знаю, чё у них и как. В центре вояки и казаки местные. Вояк много, под сотню наверно, в администрации засели, своё что-то мутят, мужиков собирают, дружинники типо, патрули, вся такая хуйня короче. На вокзале Рыжий какой-то, рынок тоже мутит, Бурлак с ним типа союз замутить хочет. Мусора у себя там гасятся, на консервзаводе беспредел. Вот как-то так.