После развода. Другая дверь

?- Теперь мы в разводе. Муж женился снова. Дети поддержали его. По вполне понятной причине, у него бизнес, возможности. А я… Я нормально.

Глеб некоторое время молчал, прожигая ее странным взглядом, потом неожиданно сказал:

– А моему сыну тридцать восемь. Самостоятельный, взрослый мужик уже, у него свой бизнес. Живет за границей, но наезжает часто. А до того – знала бы ты! Я же понятия не имел о его существовании, пока ему не исполнилось двадцать. Как он меня ненавидел тогда. Люто, даже фамилию мою не захотел брать. Но ничего, время прошло, притерлись.

– Повезло тебе, - улыбнулась Наталья.

В этот момент пришло сообщение. Она посмотрела, это было от адвоката Захара:

«Наталья Николаевна, прошу прибыть завтра в девять тридцать для подписания соглашения о конфиденциальности»

И адрес.

Там значился офис ее бывшего мужа. Забавно. Значит, она все-таки не ошиблась, и господин Проничев опять хочет, чтобы она подписала какие-то бумажки? Но еще больше Наталью позабавила формулировка.

Мелькнула было мысль заблокировать этот контакт, чтобы впредь не слали такого, но она же понимала, что адвокат Захара человек подневольный и выполняет свою работу.

– Что там? – негромко спросил Глеб.

Он как-то весь подобрался и смотрел на нее очень внимательно, как будто считывал эмоции.

– Ничего особенного, - Наталья бледно улыбнулась и убрала гаджет.

Но общение теперь утратило свою непринужденность. Не окончательно, но все же. Это невысказанное как будто стояло между ними.

Однако обед был съеден с аппетитом, а потом Глеб отвез ее в мастерскую к Прохору. И тут выяснилось, что они с Лядовым знакомы. Не так чтобы приятели, а так, шапошно.

– Да, мы ж соседи по дачному участку! – выдал Прохор, когда она собралась представить их друг другу.

Подкашливал и косился на Глеба, потирая нос. А Глеб выразительно помалкивал, но вид у него был какой-то партизанский. Ну и ладно, подумала она, храните свои мужицкие тайны, больно надо. И отошла в дальний конец мастерской, где стоял, накрытый полотном ее мольберт.

Как только она отошла, Глеб тихо процедил сквозь зубы:

– Ни слова о том, что ее «Закат» купил я.

– Да что я, не понял, что ли?! – Проша обиженно вытаращил глаза.

Но в этот момент Наталья обернулась, и разговор немедленно оборвался. Глеб кивнул художнику и пошел к ней.

Было что-то сакральное в том, как это происходит. Превращение обычного человека в творца. Глеб всегда преклонялся перед этим даром – способностью творить. Сам он художественным талантом был обделен, нарисовать мог разве что яблоко в разрезе. Музыкальные способности… - тут было еще хуже.

Сейчас он смотрел, как она надевает халат, поворачивается, снимает с мольберта полотно и открывает холст.

Невольно сглотнул, чувствуя, как начинает заходиться сердце.

Нет, он не видел, что на холсте. И не хотел. Пусть пока побудет загадкой.

Он ее окликнул:

– Ната, я сейчас ухожу.

– А? – она перевела взгляд на него. – Да, конечно.

– В котором часу за тобой заехать? – спросил Глеб.

Удивление в глазах женщины. Удивление и блеск. Как звезды. Он давно отметил про себя и оценил этот контраст. У нее русые, отливающие старым золотом волосы и темные, почти черные глаза. Редкое сочетание.

– Мне нужно поработать, часа три, хотя бы. К семи, если сможешь, - проговорила она и улыбнулась.

Опять сердце екнуло. Что ж его как пацана ведет… Сказал:

– Я заеду.

Развернулся и ушел.

Может, сейчас и не стоило, но он хотел поговорить с ней. Рассказать. Раньше, чем это сделает кто-то другой.

***

Когда Покровский ушел, к Наталье подошел Прохор.

Она немного насторожилась, потому что обычно они работали каждый в своем углу и не пересекались.

– Знаешь, - он неуверенно замялся. – Мне звонил барин.

Илья Миньковский? Наталья удивилась.

– Что хотел?

– Тобой интересовался. Спрашивал, не хочешь ли ты продолжить у него обучение. Он мог бы предложить более выгодные условия.

Ей стало смешно. Не тридцать, а тридцать пять процентов?

– Нет, - Ната покачала головой.

– Да? Ну хорошо, – Прохор расцвел и тут же потер руки, превращаясь в монстра. – Тогда работаем!

Отошел на два шага, но тут же вернулся:

– Да, Илья еще сказал, что у него остались некоторые твои работы. Он мог бы тебе их отдать. Если ты придешь лично.

Вот сейчас она мысленно хмыкнула: «Не дождется», потом подумала, что это пять работ, а времени маловато. И сказала:

– Я подумаю.

Но уже знала, что поедет туда с Глебом. И пусть потом мэтр веерит перед господином Покровским хвост. У нее даже улучшилось настроение.

За эти три часа она набросала несколько эскизов. Все на одну тему. Холсты были разного размера, но все укладывались в одну общую композицию, которую она назвала «Подарок». Она планировала еще и другое попробовать, но это все автоматом отложилось на завтра, потому что было уже без двадцати семь.

Только успела убраться и привести себя в порядок, приехал Глеб.

– Готова?
– в глазах волчьи искорки.

Ну… Да, она была готова.

***

Не готова оказалась к тому, в какое русло по дороге свернул разговор.

Уже отъехали, стемнело, когда он начал неожиданно серьезно:

– Наташа, - медленно выдохнул. – Тот тендер. Ты уже слышала, наверное. Я буду участвовать. Захар Проничев тоже.

А у нее вдруг проскочила догадка.

Ну конечно. Не сопоставить было трудно. Их территория, крупный земельный участок. Торги. И он будет участвовать. И Захар. Фууу. Просто фууу...

Она подалась вперед и сложила вместе ладони:

– Скажи, Глеб, что ты собираешься там построить? Торговый центр? Жилую застройку?

Мужчина повернулся к ней, долго смотрел, потом качнул головой и твердо проговорил:

– Нет. Нет.

– Впрочем, не надо, молчи.

Все это было неважно. Она понимала, что институт уже не спасти, их продадут, это неизбежно.

– Глеб, - сказала наконец. – Завтра в обед подойди, пожалуйста, ко мне на работу.

Больше они не касались этой темы. Глеб довез ее дома и уехал.