После развода. Другая дверь

– Ну, - женщина опустила глаза и повела бровями. – Наш НИИ продают. Сотрудников переводят.

У Глеба сжалось сердце.

– А вы?
– он склонил голову набок.

Женщина улыбнулась, глядя куда-то вглубь себя:

– Я останусь до конца.

Он вдруг застыл, понимая, что трудно дышать. Потом проговорил прокашлявшись:

– А хорошая новость?

– О, хорошая новость в том, - она подалась вперед и сказала, понизив голос. – Что мы встряли в «революцию».

– Что? – у него полезли на лоб глаза.

И тут официант принес заказ.

Пришлось ждать, пока тот сгрузит все и отойдет. Еле дождался и наконец спросил:

– Кто – мы? Какую революцию? Куда встряли?

Наталья искренне расхохоталась:

– Ну и лицо у вас, Глеб Борисович!

Потом покачала головой и честно призналась:

– Через месяц здесь, в Питере, будет большая художественная выставка. Мы с Прохором Лядовым решили участвовать. Я впервые под своим именем, волнуюсь ужасно.

А он как-то разом почувствовал, что его отпускает.

– Через месяц? – уточнил, уже мысленно перекраивая свои планы. – Буду обязательно!

Сказал это и принялся наконец сосредоточенно пилить свой стейк. Только попробовал и тут же застыл, глядя в тарелку.

– Что? – покосилась она него Наталья.

А он на нее. И выдал:

– Лучше бы тоже лапшу с креветками взял. Потому что вот это вот… Пересушили, млин!

Но она уже смеялась, прикрыв лицо рукой. Глеб смеялся тоже, потом махнул рукой.

– Раз начал, теперь надо съесть.

Ната подумала, что Захар, не тот прежний, прежний вообще мог железо переваривать, тот, кем он стал теперь, никогда не пошел бы вот так в непроверенное «народное» кафе. Он бы пошел в дорогой пафосный ресторан, отвалил кучу денег. Ибо это статусность.

Но ведь жить без вечной поправки на статус, на самом деле, интереснее. Когда ты не знаешь заранее, что тебе выпадет, но у тебя есть выбор. Выбор и фактор неопределенности делают ощущения острее, а жизнь ярче.

И… почему-то ей казалось, что Глеб точно не ниже статусом, чем Захар Проничев. Просто он другой.

Ужин доели, потом немножечко прошлись пешком по набережной.

– Я уезжаю сегодня, - сказал он, глядя куда-то в сторону. – Дела.

– Конечно, - она спохватилась, время-то почти десять.
– Так может, вернемся уже, если вам…

– Тебе. Давай уже на ты?

– Хорошо, - Наталья повела плечом. – Но если тебе ехать сегодня в ночь...

– Ничего, - мужчина усмехнулся, потом уже другим тоном добавил: - Пообещай, что мы еще встретимся. Что бы ни произошло.

Странно прозвучало. Ната застыла, а он спросил, жадно вглядываясь в ее лицо:

– Обещаешь?

– Обещаю, - кивнула она.

Мужчина резко выдохнул:

– Хорошо!
– и тут же из него посыпались ценные указания.
– А насчет выставки – держи меня в курсе, поняла?

И так далее и тому подобное. Под конец она уже смеялась.

– Поняла.

После он подвез ее до отеля на своем танке, попрощался и уехал.

***

Опять она смотрела вслед, пока его монстр на колесах не скрылся за поворотом, отмечая про себя, что это уже становится какой-то негласной традицией. И только потом вошла.

На ресепшен Наталье сказали, что для нее доставка.

Какая доставка, она же все отменила? Недоразумение какое-то.

– Вы уверены, что это мне?

Девушка с бейджем администратора сказала, доброжелательно улыбнувшись:

– Вы ведь Наталья Астахова?

– Да.

– Значит вам.

– Хорошо, - сказала Наталья. – Покажите.

Это был букетик маленьких белых роз с тонким ароматом. Она мысленно усмехнулась: «Вот же… когда только успел». Забрала цветы и поставила в вазу у себя в номере.

Следующие три дня тоже прошли насыщенно. Но с какой-то новой ноткой. Потому что всякие внеплановые мелочи, вторгающиеся в нашу жизнь, работают как якорь, заставляя мысленно возвращаться к тому, с кем были связаны. И да, моментами, когда Ната вспоминала, какое лицо было у Глеба, когда тот жевал свой пересушенный стейк, на лицо наплывала совершенно неуместная улыбка.

А так она успела побывать на нескольких выставках, сходила в музей, прошлась по уличным вернисажам и, конечно же, влезала в букинистические магазины. Набрала сувениров.

Но маленький отпуск подошел к концу, пора было возвращаться и выходить на работу. Наутро пятого дня она выехала.

***

А дома за это время тоже происходили разные события.

***

Второй день пышной свадьбы с бесконечными интервью и встречами Захар выдержал, но когда это перетекло на третий, он достаточно жестко сказал Ксении:

– Давай без меня.

Ни в какое свадебное путешествие они, к счастью, не поехали. Ибо нахрен, он и без того устал «отдыхать». Работы было полно – делать - не переделать. К тому же Захар решил все-таки принять участие в торгах.

Это его беспокоило постоянно. Потому что, наметив себе цель, он привык идти до конца. А тут будет жесткая конкуренция. Ему нужно было знать все о каждом, нервировало, что не хватает информации. Кроме того, решившись на такой шаг, нужно было готовить гору документов в кратчайшие сроки и вносить задаток. А сумма выходила приличная.

Естественно, он просчитал все шансы. Если даже просто сдать потом эту землю в аренду, затраты окупятся меньше чем за год, и потом она будет приносить чистую прибыль. А если вложиться по-серьезному, привлечь инвестиции, эту территорию можно пустить под элитную застройку, и тогда стоимость взлетит в десятки раз.

Было и другое. В глубине души Захар всегда ненавидел архив НИИ, в котором Наталья торчала столько лет. Ее упорство порождало в нем подспудное желание эту отрыжку совдепии уничтожить. И вот в связи с этим. Или не в связи. Он сам не знал, и это вызывало раздражение.

Потому что чем бы он ни был занят, у него не шла из головы бывшая жена. Это злило его капитально, но Захар списывал все на привычку заботиться и брать на себя ответственность за нее. Особенно сейчас, когда дело идет к развалу.