После развода. Другая дверь

***

Уже потом, когда парень, доставивший заказ, тоже ушел, Прохор осторожно спросил:

– Слушай, Наталья, а кто это был?

– Кто? – она вскинула брови, конфиденциальность, однако.

– Ну, этот, горячий Отелло, что сейчас приходил? Я бы сказал, он к тебе неровно дышит.

Неровно дышит? О да, еще как неровно. Хотелось сказать: «Знал бы ты». Что это ее бывший муж, которого она любила, кому родила детей и с кем черт-те, сколько лет прожила вместе. И который, в итоге завел себе новую жену, молодую, красивую и статусную. А ее вышвырнул из своей жизни, как…

Старая тряпка – наиболее подходящее сравнение. Потому что об старую тряпку вполне логично ноги вытереть.

Но ничего этого она бы не собиралась говорить. Даже если бы не было того соглашения.

– Брось, Проша, - сказала Ната ровно. – Это один товарищ из прошлой жизни. Мы с ним просто не сошлись во мнениях по некоторым вопросам. Только и всего.

А тот внезапно успокоился.

– Ммм, хорошо, а то я уж думал набить ему морду, если добром не уберется.

И тут же потер руки и выдал:

– Так, все! Не отвлекаемся по пустякам, надо к выставке готовиться. Работаем, Астахова, работаем.

Она закрыла лицо ладонью, смех и грех. Но Проша был прав.

Работали весь световой день, а вечером приехал Глеб. Привез два пакета еды, всяких разносолов, конфет, кофе. И ей букетик цветов.

***

Потом Глеб забирал ее домой.

И вот тогда.

– Хочешь, я решу все это? – сказал он, когда отъехали немного.

Смотрел при этом строго перед собой. Внешне само спокойствие, но она уже знала, на что этот человек способен. Только хотела заикнуться, что он и так делает для нее очень много, и тут Глеб резко перевел на нее взгляд.

– Он оставит тебя в покое. Раз и навсегда. Обещаю.

От неожиданности она покраснела как девчонка. Прикрыла рот ладонью, отвела взгляд и стала поправлять юбку. Потом проговорила, пряча невольную улыбку:

– Спасибо. Но больше он не появится.

Мужчина шумно выдохнул, руки сжались на руле.

– Хорошо.

Некоторое время царило молчание, потом Наталья спросила:

– Как у тебя дела с тендером?

Глеб кивнул, глядя на дорогу:

– Двигаются.

***

Хотел бы он сказать, что ее бывшего козла уроет, но это было его мужское дело. Ей о том знать не нужно.

Ей он рассказал другое. Просто потому что знал – для нее важно.

– Совсем ничего не дать городу не удастся, поэтому часть все-таки пойдет под развлекательный комплекс. Но основной проект – реабилитационный центр широкого профиля. Со своей спортивной, медицинской базой, - взглянул на нее искоса и добавил: - И еще объекты федеральной значимости.

Слушала внимательно. Немного усталая и осунувшаяся, но в темных, почти черных глазах искры интереса. Как звезды. А губы незаметно, но подрагивают в улыбке.

– Ты так говоришь, - сказала наконец. – Как будто этот лот уже у тебя в кармане.

«Знала бы ты», - подумал он, глядя на нее, и усмехнулся с чисто мужским довольством.

Потом добавил уже серьезно:

– По поводу твоего архива.

– Что? – Наталья развернулась к нему всем корпусом.

– Два вопроса точно пойдут в разработку. По остальным пока решается, может быть, позже.

Она тихонько выдохнула и застыла, глядя на него с восхищением.

Еле сдержался. Нельзя так на мужика смотреть, он же не железный. Прокашлялся и отвел взгляд, облизнулся по-волчьи.

Тем временем они уже добрались до ее дома. Получилось как-то незаметно и внезапно.

Глеб оглянулся на окна. Напроситься бы сейчас в гости и остаться на ночь. Но с ней нельзя напролом. И был еще один момент, надо бы сказать раньше, но он все оттягивал момент.

– Мне нужно уехать ненадолго, - сказал серьезно.
– Но. Если какие-то возникнут проблемы, сразу звони мне. Поняла?

Дождался, пока она поднялась к себе и включила свет, и только потом уехал.

***

В окно было видно, как выезжает со двора его монстр на колесах. Про кого-то другого, вздумай тот ездить на такой тачке, точно сказала бы – у него комплексы. Но для Глеба это было естественно, как вторая кожа, часть его я.

Начинать новые отношения, когда тебе под пятьдесят, да еще с опытом недавнего развода? Ну глупость же. Ната не знала, что думать по этому поводу и что чувствовать, а здоровый цинизм крутил пальцем у виска. Но что-то такое, чему она пока не знала названия, между ними точно начиналось.

В конце концов, она сказала себе, совсем как та знаменитая героиня: «Я подумаю об этом завтра», и пошла ставить чайник.

И вдруг звонок. Да что ж такое… Наверное, теперь всю оставшуюся жизнь телефонные звонки будут вызывать у нее настороженность.

Она глянула на гаджет, высвечивался контакт сына. Давненько, однако, дети о ней не вспоминали. И в свете последних событий даже не знаешь, чего ждать. Но вызов приняла.

– Да, слушаю тебя.

– Привет, мать, - голос у Дениса был преувеличенно бодрый и слегка неуверенный. – Ты дома? Говорить можешь?

– Я? – она искренне удивилась. – Дома, да.

– Я сейчас подъеду, ладно?

Время не позднее, начало десятого.

– Хорошо, - сказала Наталья. – Конечно, подъезжай.

И стала ждать.

глава 19

Наталья соврала бы себе, если бы сказала, что совершенно не думала, зачем вдруг сыну понадобилась. Ведь он не появлялся у нее с самого дня отцовской свадьбы.

Разное успела передумать. И чтобы не погружаться в это все, полезла в холодильник, проверить, что там есть из съестного. И заварила чай. Хороший, крепкий, как ей всегда нравилось.

Денис приехал через полчаса, может, чуть больше.

Предварительно позвонил:

– Я здесь. Поднимаюсь.

– Заходи, - ответила она и пошла открывать.

Нет, ей не показалось, что Денис выглядит преувеличенно бодро, но при этом как будто немного не в себе. По тому, как он здоровался, как заходил в дом, это все-таки было заметно.

И да, Ната невольно отметила про себя, что ее взрослый сын (тридцать лет почти) очень похож на отца и немного на свекра. В Проничевскую породу пошел. Рослый, видный, густая копна темных волос, блестящие темные глаза, насмешливые тонкие губы.