После третьего звонка

– Я постиг, наконец, чего я хочу, осознал!
– объявил Виктор, не желая сдаваться самому себе.
– "Лечь бы на дно, как подводная лодка..."

– Неоригинально! Да еще столько думал!
– критикнула Татка и тут же великодушно обнадежила.
– Но ты не тушуйся, жизнь переменчива. Глядишь, головенкой оклемаешься!

Назавтра с утра Виктор постарался пить поменьше: все-таки придут гости, и не просто гости - любящие его и преданные ему люди. А вот он давно уже не похож на человека...

Гера, как показалось Виктору, стал за это время еще красивее и сероглазее. Зато Ниночка здорово подурнела, вся пошла коричневыми пятнами и часто, словно невзначай, украдкой, думая, что никто не видит, прикладывала руки к животу и ласково к нему прислушивалась. Выражение лица у нее было совершенно отсутствующее.

– Отпускаешь бороду?
– невозмутимо спросил Георгий, увидев заросшего Виктора.
– А тебе пойдет, правда, Нина?

– Да, очень хорошо, - тотчас радостно поддержала его Ниночка, явно не заметившая никакой бороды.
– Все девушки будут без ума.

Неожиданно подсказанная идея понравилась Крашенинникову.

– Они уж и так давно без ума, - пооткровенничал он.
– Я очень рад, что вы пришли, только...
– Виктор помолчал, - только угощать мне особо вас нечем. Разве вот этим...
– и он помахал в воздухе очередной бутылкой и объяснил: - Спускаюсь вниз лишь за водярой да еще в почтовый ящик.

– Ждешь писем? И откуда?
– поинтересовался Гера, доставая из сумки какие-то пакеты.

Идеальный муж! Жене настоящая везуха! Не сомнительная.

– С того света, - брякнул Виктор и неловко закурил, обжигая пальцы и не думая о Нинкином пузе.

В комнате наступила напряженная, неестественная тишина. Нина отвела глаза. Георгий достал из шкафчика посуду и молча поставил на стол тарелки и чашки. Виктор побарабанил пальцами по подоконнику.

– Я хотел посоветоваться с тобой насчет диплома, - смущенно пробормотал Крашенинников.
– Я напрочь к нему не готов... Кисть в руке полгода не держал...

Гера поднял на него серый спокойный взгляд.

– Это не забывается, как велосипед. Возьмешь и поедешь. Вопрос только в теме. Здесь, как сам понимаешь, без конца возникают сложности: постарайся ни с кем не конфликтнуть, а найти компромиссное решение.

– Обтекаемый вариант, - подытожил Виктор.
– Например, улыбающийся дворник с метлой на фоне утренней розовой зари или молодой токарь у станка с ослепительными брызгами искр из-под обтачиваемой детали. Еще краше строительница БАМа с куском сияющего под летним солнцем рельса на могучем плече. Частушку я тут недавно сложил, завлекалочку:

Приезжай ко мне на БАМ,

Я семью с тобой создам!

Нарожаю трех мальчишек,

В ПТУ их всех отдам!

Нина залилась смехом.

– Рабочий и колхозница... Девушка с веслом...
– продолжал Крашенинников.
– Ну, мы все это уже давно проходили! Хочется чего-то новенького.

– Придумай, - Гера спокойно повел плечами.
– Тебе ли искать темы и спрашивать совета!

– Конечно, мне, а кому же еще?
– проворчал Виктор.
– А давай я напишу тебя вместе с пузатой Нинкой! Назовем "Будущее страны"! Потянет на "отлично".

Нина покраснела.

– Тоже не ново, - совершенно бесстрастно отверг предложение Георгий.
– От тебя просто стыдно слышать такое!

– Ну, тогда голую Ритку с подписью "Портрет комсомолки"!

Нина хихикнула.

– Форма не соответствует содержанию, - хладнокровно возразил Гера.

– Да что это на тебя никак не угодишь?
– возмутился Виктор.
– Сыскался критик на мою голову! При чем тут форма? Главное - идея! Кстати, форма там вполне ничего. Всему соответствует! И что ты вообще понимаешь в формах? Это как раз моя основная специальность!

Нина снова засмеялась.

– Ну вот и займись!
– строго посоветовал Гера.
– Займись хоть чем-нибудь, Витя, с валянием на диване пора завязывать! Я абсолютно серьезно.

Виктор взглянул на него: да, все правильно. Пора завязывать...

– Кажется, "опять весна на белом свете"?
– неуверенно, почти робко, спросил он.
– Я догадался по одному верному признаку: в квартире, наконец, стало работать отопление. К маю батареи обязательно раскалятся до предела: будут гореть сэкономленные за зиму лимиты.

– Ты угадал, - сказал Гера.
– Действительно, весна. Я думаю, мы завтра сходим втроем в кино. Не возражаешь?

12

В июне, когда диплом благополучно миновал подводные рифы и течения, Виктор встретил Оксану.

Он увидел ее на улице и пошел за ней следом, словно привороженный. Как художника, его всегда привлекали необычные цвета и сочетания, а у девушки были настоящие сиреневые глаза. Он хорошо знал, что такого не бывает, и решил проверить.

Виктор догнал незнакомку, сделав несколько огромных шагов, и вежливо произнес:

– Прошу прощения, сударыня, нельзя ли задать вам всего лишь два вопроса?

Она повернулась к нему. Виктор вздрогнул: настоящие сиреневые и, что самое странное, Танькино спокойное выражение во взоре.

– Два - можно, - невозмутимо произнесла она.

– Скажите, а бывают ресницы еще длиннее?
– выпалил Виктор первое, что ему пришло на ум.

Девушка помолчала мгновение.

– Второго уже не нужно, - и двинулась дальше.

Но Виктор отстать от нее не собирался. Он бесцеремонно растолкал острыми локтями мешающую ему толпу и заорал:

– Ресницы! Эй, ресницы! Послушайте! Вы же обещали ответить на два вопроса, а не ответили ни на один! Это нечестно!

Рядом засмеялись. Девушка обернулась. Ни тени удивления в Танькином взоре. У Виктора больно сжалось что-то в груди и никак не хотело отпускать.

– Хотите честности?
– спросила она.
– Хорошо, задавайте второй, я отвечу оптом.

– Как вы относитесь к сексу?
– бухнул Виктор.

Она не успела даже возмутиться.

– А вас не Таней случайно зовут?
– вырвалось у него.