После выпускного

— Кроме крысюка Игната, что там находится?

— Много чего, — Егоров опять задумался. — В основном все-таки Игната образцы. С материей он любил работать. Есть кусок Черной материи, которую Евгеше удалось воссоздать…

— Стоп! Что там есть? — я почувствовал, что у меня глаза на лоб полезли. — А какого гребанного хрена вы, чмыри лабораторные, все эти образцы не уничтожили?

— Да ты что, — Егоров покрутил пальцем у виска. — Они же уникальны. А специфическая документация на складе хранится. Так что даже при утере, можно образцы восстановить! — он поднял вверх указательный палец. Да уж, конспирологи. Но до конца все-таки понятно не было, почему и зачем они все же хранили рабочие образцы, если по ним есть детальная документация и инструкция по сборке. Чтобы понять ход их мыслей надо быть таким же двинутым уродом. Но, к счастью, если местный Савельев мог стать таким, то мне это точно не светит.

— Как еще можно попасть в дом? — я вспомнил мумифицированное тело без каких-либо опознавательных знаков, поэтому не хотелось, чтобы кто-то узнал об этом ящике Пандоры, который совершенно, абсолютно и категорично открывать было нельзя.

— Через дверь, — Егоров так спокойно пожал плечами, что мне его опять захотелось треснуть.

— Так просто? — тихо спросил я.

— Ну, да. Отсюда-то все равно только при помощи телепорта можно выбраться. Они где-то были здесь. Точно говорю, Евгеша наверняка где-то спрятал на складе рабочий образец и…

— Кстати, пока ты во вменяемом состоянии, ответь мне, а почему ты дар не призываешь? — перебил я его, потому что про склад мне было известно, только за пять ходок в него я так и не смог попасть.

— Я что больной? — Егоров поднялся с пола и поправил свои дурацкие очки на лбу. — Это же одесский склад. Тут нельзя дар призывать, может защита сработать и активировать некоторые образцы. И все, — он развел руками. Ну, понятно, начнешь магичить, получишь куском слизи в лоб, и не сумеешь до дверей или окна добраться, чтобы петлю временную активировать. Так, скорее всего, с тем бедолагой произошло, который на лестнице мумифицировался. Тогда как он собирается активировать телепорт? Ладно, доберемся до места, увидим.

— Пошли, и ластами шевели, пока ты в форме надо до склада добраться уже, в конце концов, — вскочив на ноги, я пошел вслед за Егоровым, который довольно бодро принялся взбираться по лестнице. — Кстати, Егоров, давно уже хотел спросить, а как ты нашего жука-шпиона в своей чудной канализации дезактивировал?

— Так это твой жук был? Раньше надо было сказать, — буркнул Егоров, я же только глаза закатил. Конечно, это же элементарно, особенно учитывая, что мы понятия не имели об этом Робинзоне канализационном. — Обычным шокером. Я его сделал на основе выделенного источника дара крысюков. Уникальная вещь, знаешь ли. Особенно, когда начинает соединяться с твоим собственным даром, эффект становится уникальным.

— Не понял, как ты сделал шокер, который еще и на расстоянии работает? — я помотал головой, даже не пытаясь представить правильный ответ.

— Вшил кусочек изолированного источника под кожу в височной области, конечно, — шедший впереди меня Егоров покачал головой, словно удивляясь моей тупости.

— Конечно, как же иначе, и как это я сразу не догадался, все ведь на поверхности лежит, даже напрягать извилины не нужно. Зато понятно, почему твоя протекшая крыша свернулась окончательно, — пробормотал я, заходя в зал. Эльза стояла возле стены, с ужасом глядя на витрины, но хотя бы не кричала. Видимо, временная петля все-таки влияет не только на меня. Просто я помню все наши прыжки туда-сюда, а она на подсознательном уровне. Может быть даже дежавю испытывает. — Эл, идем строго за Егоровым, и ничего не трогаем, ни к чему не прикасаемся, даже не дышим в сторону витрин.

— Я и не собиралась, — я пропустил Эльзу впереди себя и теперь замыкал наш своеобразный отряд.

На этот раз нам удалось пересечь проклятый музей, и выйти, наконец, на лестницу, ведущую непосредственно к складу. Перед массивной дверью, напомнившую мне дверь, ведущую в школьный подвал, мы остановились. Егоров принялся чертить какие-то странные узоры на дверном полотне, бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Я напряженно наблюдал за ним, пытаясь, если не запомнить алгоритм его действий, то, хотя бы понять его. Мало ли что может произойти в дальнейшем. Однако, вопреки моим опасениям ничего сверхординарного не произошло. Раздался щелчок открываемого замка и дверь приоткрылась.

— А как же постулат о неиспользовании дара в одесском доме? — сквозь зубы процедил я, понимая, что обычным способом эту дверь будет не открыть.

— Так я и не призывал дар, — Егоров нахмурился, подозрительно на меня косясь. — Я просто вспоминал порядок действия при открытии замка, если бы я что-то напутал, то сработало бы несколько ловушек, которые были настроены на неправильный алгоритм. Ты же сам его разрабатывал, — прищурился он.

— Егоров, что нас ждет внутри? — спросил я его, придержав рукой дверь, уже не обращая на его заскоки внимания, но отмечая, что досконально этот самый алгоритм я не запомнил, поэтому ученого надо держать рядом, чтобы не произошло ничего непоправимого, по крайней мере, я сомневаюсь, что если бы сработали эти самые ловушки, то мы бы смогли добраться до какого-нибудь окна, чтобы вновь прокрутить время назад.

— Полки, на них работающие модели вместе с документацией. Телепорты должны быть где-то поблизости. А в основном там оружие, — он пристально посмотрел на меня. — А ведь ты не Володька, — воскликнул он радостно, будто его посетило гениальное озарение, — ты же сынок его Виталька.

— Приятно познакомиться, — я указал на дверь. — Заходим.

Это действительно был склад. Огромное пространство занимали металлические стеллажи, на которых располагались коробки, или же лежали разные штуковины, назначение большей части которых я не мог себе даже вообразить. Но штуковины были подписаны, а рядом лежали папки с документацией. Все было разложено очень аккуратно, я бы сказал педантично. Похоже, что этот дом вообще обустраивал Алдышев, которого я просто жаждал увидеть и поговорить с ним, желательно где-нибудь в подвале, в то время как он будет привязан за руки к крюку, а у меня в руке будет раскаленная кочерга.

— Так, кажется, где-то здесь, — услышал я бормотание Егорова, остановившегося немного впереди нас, с энтузиазмом переворачивая какую-то коробку. Подходить ближе я не рискнул, чтобы не отвлечь этого ученого с прогрессирующим на глазах маразмом. Пока он дееспособен, нужно на него положиться и верить только в лучшее. Переглянувшись с подозрительно молчавшей Эльзой, мы остановились и принялись рассматривать лежащие прямо перед нами образцы. Передо мной лежал кинжал. Длинный, больше похожий на короткий меч, и ножнами, которые лежали отдельно от него чуть в стороне. Нагнувшись к табличке, я прочитал, что это кинжал с нанесенной на кромку… вот дальше я не понял с чем именно, слишком уж запутанные термины. Если резюмировать, то на кромку, которая практически не тупится, если следовать спецификации, нанесена какая-то дрянь, которая действует по типу гирудина у пиявок, то есть не дает крови остановиться, и даже незначительные ранения, нанесенные этим кинжалом, могут оказаться смертельными из-за большой кровопотери, даже, если не задеты внутренние органы. Подумав немного, я крикнул Егорову.

— На образцы защита наложена? Их трогать можно?

— Смотря какие, — рассеянно проговорил он, активно потроша уже третью по счету коробку. — На этой полке можно, они все относительно безопасны. А что ты хочешь потрогать?

— Я хочу забрать кинжал, — и я указал на оружие, чтобы показать, какой именно.

— А, этот, — Егоров махнул рукой. — Забирай. На нем точно нет защиты. Вообще непонятно зачем его тут поместили, особо пользы нет никакой, да и покрытие универсальное, не то, что мы изобрели позднее, вот для него да, даже мы антидота не придумали в свое время.

— А на этом пистолете? — Эльза с самым серьезным выражением лица указала на пистолет, лежащий перед ней.

— Так он же практически обычный, — Егоров поморщился. — Так баловство с моей стороны было, когда я его создавал. Всего то система самонаведения, да и то не слишком совершенная. Работает на источник тепла, в температурных рамках человеческого тела. Не доработанная немного. Тоже не понятно, почему он находится именно на этом складе. Вот ничего доверить нельзя, как только отправился на задание, так все кувырком полетело, никакой систематизации и каталогизации. Вон там, — он махнул рукой куда-то вглубь склада, — модель, над которой я долго работал лежит, там да, хорошее оружие получилось, а этим только орехи колоть. Я-то всегда любил с железками возиться. Это твоего отца, Виталька, тянуло к высоким материям.