Последнее убийство (Сборник)

— О, да, конечно.

— Я говорю не шутя. Все, что мешает прогрессу, должно уничтожаться.

Томас возразил:

— Но кто же возьмется быть судьей о пригодности или непригодности того или другого человека?

— Миссия трудная,—согласился Люк.

— Что получилось бы: католики убивали бы коммунистов, а коммунисты — священников, пацифисты — солдат. Моя же работа обратная,— продолжал Томас,— из непригодных людей делать пригодных.

— А теперь, к примеру,— подхватил Люк,— возьмем такого, как Картер.

— Хозяина «Семи Звезд»?

— Я его не видел, но моя кузина,, мисс Конвей, рассказывала о нем. Он был негодяем?

— Что я могу сказать о нем? Он много пил, скандалил с женой, со всеми перессорился...

— И мир много не потерял от его утраты,

— Да, я думаю.

— Но, если кто и столкнул его нарочно, то действовал в общих интересах?

Доктор сухо возразил:

— Все-таки хорошо, что этот метод не применяется на практике.

Люк засмеялся.

— Но вы лучше своей теории,— улыбнулся доктор.

Люк спросил просто:

— Скажите, а вам не приходилось сталкиваться с человеком, который своим видом был бы похож на убийцу?

— Что за странный вопрос? — удивился доктор.

— Разве? Кто как не доктор должен разбираться в чертах маньяка и убийцы?

Доктор несколько раздраженно возразил:

— Человек, одержимый манией убийства, ничем не отличается от обыкновенных людей и его не так просто распознать.

— Доктор, вы пугаете меня. Вообразите, что я, например, совершил полдесятка убийств..,

Доктор улыбнулся:

— Не похоже...

— Возвращаю комплимент: и вы не похожи на убийцу пяти человек.

— Вы правы, если не считать моих профессиональных неудач.

Оба рассмеялись, и Люк поднялся, прощаясь.

— Боюсь, я отнял у вас уйму времени,— извинился он.

— О, сегодня я не очень занят, и наш Уичвуд — прескучнейшее место.

— Меня интересует еще...— Люк запнулся.

— Да?

— Не чувствуете ли вы себя неудовлетворенным? Здесь так мало простора для экспериментов.

— Здесь обычная практика для молодого врача. Это ценно для начала. Хьюмбелби прожил здесь всю жизнь.

— Он был серьезным, но несколько старомодным, я слышал.

— Временами с ним было трудно.

У него осталась очень красивая дочь?

Люк заметил, как от этого вопроса лицо Томаса побагровело.

— Ээ-э-да-а...— промычал он невразумительно.

Дюк тепло взглянул на него. Он понял, что может вычеркнуть Томаса из числа подозреваемых.

Томас быстро справился со смущением и посоветовал:

— Прочтите Крузхаммера по интересующему вас вопросу.

— Благодарю! — ответил Люк.

Томас взял с полки книгу, о которой говорил.

— Вот возьмите. Обратите внимание на Анну Хельм, убийцу двенадцати человек.

— Странно, почему ее так долго не могли распознать?

— Для этого достаточно быть осторожным, а умный человек всегда осторожен.

У крыльца доктор простился, одарил гостя улыбкой и вернулся в дом. В его улыбке проскальзывало самодовольство.

Глава 9 Рассказывает миссис Пирс

В маленькой лавочке на Хай-стрит Люк купил себе сигарет и «Гуд Чир» — маленький еженедельник, издаваемый лордом Уайтфильдом и приносящий ему значительный доход. Переворачивая страницы со сводками футбольных соревнований и знакомясь с информацией о скачках, он тем самым пробудил симпатию хозяйки лавочки, которая сообщила ему, что ее муж часто переживал разочарования на скачках. Таким образом, дружеские отношения были установлены и Люку уже нетрудно было продолжить беседу.

— Мой мистер Пирс тоже интересовался скачками и футболом. И я скажу вам, у него было много разочарований.

— Люк согласился и добавил, что беды, как и разочарования, не приходят в одиночку.

— Действительно, сэр, это я хорошо знаю,— вздохнула миссис Пирс.— Когда женщина из восьми ребятишек схоронит двоих, то, поверьте, она знает, что такое несчастье.

— А вы говорите, схоронили двоих?

— Одного месяц назад,— и она снова печально вздохнула.

— Как я вам сочувствую!

— Это было не только печально, сэр, я была просто поражена. Кто мог ожидать, что с Томми стрясется что-либо подобное? Вот ангелочек Эмми...

Люк постарался перевести беседу со святой Эмми на менее святого Томми.

— Ваш мальчик умер внезапно? — спросил он.

— Да, это был несчастный случай, сэр. Он чистил оконное стекло в старом замке и, очевидно потеряв равновесие, упал из верхнего окна. И вот как это случилось.

И миссис Пирс пустилась в описание подробностей.

— Может быть, он танцевал на оконной раме? — спросил Люк.

Миссис Пирс ответила, что мальчик всегда есть мальчик. Но она уверена, что он никому не причинил вреда.

— Я в этом тоже уверен,— сказал Люк,— хотя он наверное проделывал всякие шутки над своим хозяином?

Миссис Пирс не реагировала на это замечание. Но она заметила:

— Это просто была его забава, сэр, он всегда был искусным подражателем. Он заставлял нас держаться за бока, когда изображал мистера Илсуорси или мистера Хоббса, церковного сторожа. Он копировал и его светлость лорда. И, застав его за этим занятием, лорд уволил его. Но его светлость не держал зла на Томми и впоследствии даже дал ему другую работу.

— Но другие были не столь великодушны?

— Да, они были жестоки. Но разве подумаешь на мистера Аббота, у которого всегда наготове ласковое слово или шутка?

— Неужели у Томми были неприятности из-за него?

Миссис Пирс сказала:

— Я уверена, что мальчик вовсе не хотел принести вреда и ему тоже. Если бумаги личного характера, их надо прятать.

— О, конечно, частные бумаги адвоката должны храниться в сейфе. А что там было — завещание?

Он думал, что миссис Пирс не сумеет ответить, но этот вопрос повлек за собой другие.