Последнее заклинание

– Это невозможно, Серафину постоянно окружают ее бойцы, – возразил Махди, радуясь, что нашел в плане Порции слабое место и может положить конец спору. – Одному солдату не удастся пробраться в центр лагеря Черных Плавников.

– Вообще-то уже удалось, – улыбнулась Порция.

Махди склонил голову набок.

– Не понимаю.

– Слушай внимательно, Махди, это тебе важный урок на будущее, – проговорила Порция. – Выбирая шпиона, убедись, что он обладает множеством талантов и способен не только собирать информацию.

Махди почувствовал себя больным. Ему захотелось срочно выскочить из зала, найти Аллегру и передать через нее послание для Серафины, предупредить любимую об опасности. Вместо этого он театральным жестом хлопнул себя по лбу и сказал:

– Конечно, Порция. Вы просто гений.

Русалка улыбнулась.

– К сожалению, такой поворот дел будет стоить нам нашего информатора, а мы пока не готовы лишиться шпиона. Но как только мы получим от него всю интересующую нас информацию, мы пошлем ему весточку, и тогда… – Улыбка Порции сделалась шире. – Наш шпион станет наемным убийцей.

10

На деревьях над болотами висела, точно огромные белые гамаки, паутина.

Существа, которые ее сплели, каждое размером с крупную собаку, сновали над темной водой, проверяя прочность нитей, в надежде поймать в свои сети зазевавшуюся птицу, толстого енота или сочного человека.

Однако арахниды не интересовали Манон Лаво, не их она высматривала в Паучьей Берлоге.

– Где же ты, дитя? И где эти мерзкие водяные демоны? – бормотала она, всматриваясь в видящий камень.

– Манон Лаво, что ты, черт возьми, творишь? – завопил Жан Лафит, заставив королеву болот вздрогнуть. Она не заметила появления призрака. – Ты совсем чокнулась? Что, если твой взгляд упадет на одного из этих Оква?

– Лафит, что ты мечешься, точно лягушка в горшке с кипятком? – проворчала Манон, пытаясь оттеснить призрака плечом. – Мой взгляд не упадет на Оква, я просто увижу в камне его образ.

– Никто из тех, кто так или иначе видел Оква Нахоло, не выжил, чтобы об этом рассказать, – зловеще проговорил Лафит, грозя колдунье пальцем. – Ты играешь с водным огнем, вот как это называется.

– Ты самый надоедливый пират из всех, что мне приходилось встречать! Умолкни! – рявкнула Манон. Болтовня призрака ее утомила и смутила – русалка не хотела, чтобы кто-то увидел, что она беспокоится за Аву.

– Почему ты печешься об этой бестолковой русалочке? От нее одни неприятности! – парировал Лафит. – Ты в последние несколько дней сама не своя. Замышляешь что-то?

Манон не ответила, погрузившись в размышления. Она думала о людях, готовых на всё ради власти и богатства. Она постоянно видела, как терраходы утюжат бульдозерами ее болота, загрязняют воду и убивают редких обитателей этих мест. И вот теперь новая угроза пришла из Миромары. Валерио русал, но он ничуть не лучше людей, как и Трао. Они разрушат весь мир и уничтожат всех на своем пути, лишь бы получить замок побольше, колесницу подороже или сундук с золотом.

За свою долгую жизнь Манон немало повидала и в итоге стала черствой и циничной. Она сделалась равнодушна к чужим бедам, потому что мало кто на этом свете достоин помощи. И всё же она до сих пор всем сердцем верила в одно: она здесь ради защиты болот, чтобы передать их следующим поколениям – эту обязанность возложили на нее предки.

Колдунья понимала: ее жизнь – это дар, который в один прекрасный день придется вернуть обратно. Однажды Хорок заберет ее душу, а болота поглотят ее плоть и кости, сделав их пищей для обитающих в темных водах существ, тех самых, которыми когда-то питалась она сама.

Таков природный порядок, круговорот жизни. А теперь эта тварь, эта мерзость Орфео хочет этот круговорот нарушить. Из-за своих наглости и эгоизма он не пожелал смириться с тем, что его жена была смертна – как и он сам. Что же, возможно, пришло время напомнить ему об этом.

– Манон! Манон Лаво, ты что, оглохла? Я тебе вопрос задал!

– Да, Лафит, – медленно проговорила колдунья. – Я больна. Смертельно больна.

– Что с тобой? Пиявочная горячка? Где болит?

– Сердце.

Призрак грустно покачал головой.

– Это плохо. Твое дело труба.

– Может, и так, но если я умру, то прихвачу с собой кое-кого на тот свет, – решительно заявила Манон.

Собрав все силы, колдунья сосредоточилась и снова посмотрела в камень. Она пока не увидела ни одного духа болот – это хорошо. Правда, Аву она тоже не видела – а это плохо.

С тех пор как она услышала историю русалочки, Манон, странное дело, чувствовала себя обязанной ей помочь. Колдунья испытывала симпатию к Аве, но главное – хотела защитить болота и их обитателей от Орфео, а для этого нужно помочь Аве в ее поисках.

Манон знала, что Трао пока не поймал Аву, ведь она сама отправила его отряд в Темноводье. Камень только что показал колдунье всадников смерти, и она вволю над ними посмеялась.

Проблема заключалась в том, что когда речь заходила об Оква Нахоло, Манон даже не представляла, что именно ищет. Никто не знал, как выглядят эти духи, ведь всякий увидевший их мгновенно умирал. Колдунья вглядывалась в темные воды Паучьей Берлоги, пока не заметила какой-то серебристый проблеск.

– Держу пари, это ее зубастая пиранья, – взволнованно проговорила Манон. Приглядевшись, она поняла, что это действительно Малыш. Одинокий луч света, проникший в болотные заросли, блеснул на серебристой чешуе рыбки. Пиранья кругами плавала вокруг Авы, оскалив зубы, готовая в любой момент вцепиться в каждого, кто станет угрожать хозяйке.

Манон вздохнула с облегчением и запела низким голосом. Она взывала к гри-гри, который сделала для Авы, чтобы усилить его магию и защитить Аву:

Желает дочь реки сгубитьКоварный терраход.О духи, русалочку укройтеВо мраке темных вод.Вас заклинаю силою воды,Русалочку избавьте от беды.Я чары крепкие вложила в тот мешочек,В нем сплетены дары созданий ночи.Черный коготь Сестрицы СовыИ койота пронзительный крик.Белого аллигатора острый клыкИ коварной гадюки язык.Пусть русалка скользит птицей хищной,Что кружит над добычей неслышно.Пусть невидимой тенью станет.Пусть враги ее не узнают.Поделись с нею хитростью, Трикстер,Укажи, где опасность таится,Дай ей ловкость, Брат Аллигатор,Помоги ей с камнями слиться.Самый главный дар – твой, Братец Змей:Красноречие да пребудет с ней.Научи ее лгать чудовищамИ уверенность в ней взлелей.Духи гри-гри, к русалке летите,Мое волшебство до нее донесите.От зла оградите, невредимой верните.Молю вас, духи, не подведите!

Допев заклинание, Манон снова села. Она убеждала себя, что магии гри-гри хватит, чтобы уберечь русалочку от беды.

– Я сотворила очень сильные чары, – прошептала колдунья. – Ни один подводный житель из ныне живущих не сумел бы сделать лучше.

Она почти убедила сама себя, как вдруг оно появилось, выскользнуло из-за корней кипариса, всего в нескольких ярдах перед Авой.

Глаза Манон широко распахнулись, пальцы стиснули подлокотники трона. И королева болот, повидавшая на своем веку немало ужасов, закричала.