Последний бог

– Вы сейчас хотите вывести к тому, что раз мы не создавали вас напрямую, то мы не можем являться вашими богами?

– Значит, вы всё-таки не создавали нас?

– Почему же, - Саник всё так же неестественно улыбнулся. Наша цивилизация очень древняя. Наши путешественники совершали походы в самые разнообразные уголки космоса. Как знать, куда они заронили частицу жизни, и насколько умышленно это было. Вы не можете отрицать колоссального сходства между нами и вами. Вы созданы по нашему образу и подобию, потому что ваша цивилизация младше. Вы ведь этого не отрицаете.

– Не отрицаем. Но даже при таком стечении обстоятельств мы скорее братья, хоть и дальние, - смело заметил Ожегов.

– Младшие. И младшие должны подчиняться старшим.

– Мы уже совершеннолетние, - снова возразил Вадим, - мы выходим в космос, или какой критерий считается основным? Межзвёздные путешествия? Так мы и их уже совершаем.

– Это совершенно ничего не значит. Мы можем создать точно таких же людей, и они смогут точно то же самое. Наши технологии это позволяют.

– Позволю себе не согласиться, - возразил Ожегов, - мы немного ушли от темы, к чему, в конечном счёте, свелась наша религия. У нас нет бога-идола. Все они были упразднены, но у нас осталась душа. Если хотите, её можно называть частицей бога в нас. Именно в неё мы верим, и именно её невозможно воспроизвести при помощи технологий. А что до тела, то мы тоже делаем ткани.

– Господин Ожегов допустил небольшую ошибку, - постарался вступить в разговор Лилин, - мы не способны воспроизвести целого человека из-за сложностей создания нервной ткани. Как говорят некоторые люди, подобные господину Ожегову, это от того, что невозможно воспроизвести человеческую душу.

– Это чушь, - снова неестественно и на этот раз шире, чем требовалось, улыбнулся Саник, - мы можем создать человека, полностью соответствующего любому из вас, и он будет способен на то же самое, на что способен оригинал.

– Я сомневаюсь в этом. Нельзя создать точно такого же, - возразил Ожегов.

– Мы утомились от бесконечных переговоров, ходящих по одним и тем же следам. Давайте расставим всё по местам. Мы создаём человека - любого, какого вы скажете, и если он будет полностью соответствовать оригиналу, вы признаёте, что мы - ваши создатели.

– Мы не можем принять такое решение, - впервые подал голос Ванин, до этого, казалось, захлёбывавшийся негодованием, но всё равно молчавший.

– А кто может?
– спросил Саник.

– Боюсь, мы не можем проводить подобные эксперименты, - сказал Лилин.

– Что же. Тогда мы вынуждены будем покинуть ваше пространство и ограничить вас уже имеющимися у вас территориями в тех местах, где они примыкают к освоенным другими. Земляне не готовы к тому, чтобы вступить в сообщество.

– Мы дадим согласие или несогласие через три часа, - сказал Лилин с оттенком обречённости. Смотрел он при этом на Ожегова.

– Мы будем ожидать.

После этого, без каких-либо слов все трое инопланетян синхронно поднялись и вышли.

– Какого чёрта это было, Ожегов?!
– тут же обрушился на Вадима советник Ванин, нависнув над столом, разделявшим их.

– Переговоры, - ответил священник.

– Да тебя за это убить мало.

– Разве?
– Ожегов поднялся, - а почему вы молчали? Почему не сказали своего слова? Почему вы вообще меня сюда пригласили? Вам здесь не священник нужен, а кто-то другой.

Ожегов говорил спокойно, но это всё равно чуть не взорвало Ванина.

– Что он себе позволяет?!

– Хватит!

Лилин впервые за сегодня подвысил голос. Вся его мягкость улетучилась, и это был совершенно другой человек. Ожегов решил, что и правда позволил себе лишнего. В первую очередь, не нужно было выходить из себя, но теперь оставалось радоваться, что у Ванина на костюме было на одну полоску меньше, и он не доберётся до Ожегова, если Лилин решит его защитить.

– Сначала сядьте оба и успокойтесь.

Ожегов выполнил это указание сразу, а Ванин ещё недовольно фыркнул.

– Мы пригласили господина Ожегова за новым взглядом и новым поворотом в диалоге, и мы его получили. Это, как мы теперь знаем, в любом случае были бы последние переговоры. Либо они улетают, и мы получаем статус изгоев, либо мы соглашаемся и становимся кем-то вроде послушных домашних животных. У нас есть третий вариант. Мы ещё можем победить.

– Победить? Не смешите меня! Они сделают робота с настоящими мозгами, и он будет рассказывать вам анекдоты, а вы будете смеяться, - сказал Ванин.

– У них не получится, - заметил Ожегов.

– Откуда у вас такая уверенность?
– спросил Лилин, - вы знаете про их продвинутые биотехнологии? Мы, к примеру, выращиваем людей в инкубаторе, если по каким-то причинам матери не могут их выносить.

– Но при этом у них есть матери, - заметил Ожегов, - и отцы. Так что с точки зрения методов, всё соблюдается. Ещё никто не создал жизнь из синтетики. Она всё равно идёт от нас и всегда будет идти. Если вы согласитесь на этот эксперимент, вы в этом убедитесь. Человек - не тело. И даже если можно заставить его мозг функционировать, это не значит, что он обретёт душу.

– Вы специалист по религии или по прогрессивным экспериментам? Которые даже не проводились, - сказал Ванин.

– Если хотите - считайте это моей верой.

– Верой? Тогда, может быть, сразу стоит признать в этих гражданах богов и начать уже подчиняться им? Представим себя счастливыми прихожанами, которым вместо распятья явили настоящего господа. А?
– усмехнулся Ванин.

– Если я правильно понимаю, - сказал Ожегов, обращаясь к Лилину, - мы ничего не теряем, соглашаясь на эксперимент. Верно?

– Это в случае, если он решится в нашу пользу. А если в их?
– он посмотрел на Вадима, - как вы думаете, сможем мы отказаться, имея вещественное доказательство своей вторичности?

– А отказываясь от эксперимента вообще, мы эту самую вторичность не подтверждаем?
– спросил Ожегов.

– По крайней мере, у них нет ничего вещественного, что смогло бы её подтвердить.

После этого в зале повисла тишина. Ожегов согласился бы на эксперимент, но сейчас, выслушав контраргументы, он начал опасаться. Хотя, если смотреть вглубь души, он был убеждён в своей правоте.

– Ладно, - сказал, наконец, Лилин, - господин Лисицын, устройте господина Ожегова на ночлег, он пока совершенно точно остаётся. А мы пока подумаем, как быть дальше.

– Вы согласитесь?
– спросил Вадим.

– То, что мы, здесь присутствующие, не можем в одиночку принимать такое решение, не просто слова. Это будет решать совет. Без вас, увы.

– К счастью, - добавил Ванин.

Оказавшись в небольшой комнатушке, выделенной ему для проживания, Вадим первым делом расстегнул неудобный воротник, который ещё и сильно натёр ему шею. Потом он убрал символ под одежду и подошёл к окну. Гостиница находилась рядом со зданием верховного совета. Оно осталось всё таким же величественным и монументальным, но теперь при взгляде на него Вадима распирал гнев. Сначала его позвали сюда, сказали вести себя чуть ли не свободно, а теперь он ещё и виноват в том, что вышло так, как вышло.