Последний час надежды

— Как странно! — она осторожно прошлась по саду. — Она собрала столько всего разного… зачем?

Я не знал ответа, да Софи и не ждала его.

— Потом, — она тряхнула головой. — Идём, Брюс, нужно успеть рассказать.

Можно подумать, что сейчас сюда явятся таинственные «преподаватели» Ники или кто там дал её задание.

* * *

И Ники выслушала наш рассказ. Как только я закончил — добавил немного к словам Софии, Доминик прикрыла ладонями лицо, совсем как София. Потом молча встала, не говоря ни слова и быстрыми шагами, почти бегом покинула гостиную. Мы с Софией остались сидеть.

— Она испугалась! — шепнула мне София. Почти немедленно в комнату вошла Анна — на подносе в её руках красовался кофейник. Мысли читает?

Минут десять мы сидели молча, пили кофе. Приходили в себя. Я вспомнил вращающуюся над головой «кляксу» и снова становилось страшно.

Ники вернулась, одетая в тот чёрный костюм, в котором она была в клинике Святого Николая.

— Вы готовы? — она перевела взгляд с меня на Софи. — Мы возвращаемся туда, вместе.

— Я оденусь! — София выскочила из-за стола и убежала.

— Я тоже, — я бежать не стал. Ники поймала меня за руку, когда я проходил мимо неё, привлекла к себе.

«Мне страшно», — она закрыла глаза. Я это и так чувствовал. — «Всё не так, как говорили, не так, как меня учили».

Я просто обнял её. Не знаю, что я мог сделать. Так и стояли… краем глаза я заметил, как появилась София, как резко остановилась, заметив нас с Ники — так, что чуть не упала. Я думал, что она сейчас развернётся и убежит снова, уже насовсем. Была такая неожиданная и пугающая мысль.

— Всё, — Ники медленно отстранилась. — Со мной всё хорошо. София, — позвала она, не оборачиваясь, — подойди, пожалуйста. — Иди, соберись, — добавила она мне уже шёпотом.

Когда я вернулся (София прошла мимо меня по лестнице, не взглянув в мою сторону), то заметил, что обе они стояли, держась за руки, глядя в глаза друг другу. Несомненно, говорили — беззвучно. Потом София отпустила её руки и резко, неожиданно, бросилась в Доминик. Обняла её, привстав на цыпочки, и замерла. Я не знал, куда деться — но Доминик взглядом приказала мне спуститься к ним.

София медленно отпустила её, отошла в сторону. Минуты три мы стояли, делая вид, что остальных в комнате нет.

— Всё, — голос не сразу повиновался Софии. — Всё хорошо. Прости, Ники… прости, Брюс. Я готова.

Собраны, вещи с собой — самое необходимое. Сейчас Ники вернётся нас в то утро и мы поедем — вместе.

Ники взяла нас за руки, мы замерли…

И ничего не случилось.

Ники попробовала ещё раз. И ещё раз, я видел это — менялось выражение её глаз. Мы не возвращались.

И тут мы с Софией впервые ощутили, как Ники испугалась — сильно, резко, почти до полной потери самообладания. Мир вокруг поплыл, стал менять очертания и краски, задрожал, словно изображение на экране кинотеатра — когда плёнка застревает и рвётся. Я понимал, что это означает — Ники создала ещё одну точку возврата, только что, и возвращала нас туда, всех, весь мир, вновь и вновь. От этого кружилась голова.

— Перестань! — крикнула София.

И всё кончилось. Ники отступила на шаг — я уже думал, что теперь её очередь падать в обморок. Нет, она справилась. Медленно дошла до кресла, опустилась в него, закрыла глаза. Мы не сразу подошли к креслу, вначале стояли, потом присели, взяли Ники за руки.

— Их здесь нет, — произнесла она, открыв глаза. — Их здесь нет. Что бы это ни было, их ещё нет здесь.

— Пять минут, — добавила она. — Дайте мне пять минут.

Пять минут оказались получасом. По совести говоря, у меня затекли ноги.

Ники встала — мы помогли ей — и… мир сдвинулся.

Мы вернулись в ту самую точку возврата, которую она создала с перепугу.

— Идёмте, — она взяла нас за руки. — Нужно вернуться завтра к полудню.

Глава 17. Логистика

Трое, Стоунхендж, 14 июля 2010 года, 7:00

Ники возвращала нас назад. Возвращала нас назад, без предупреждения. Вначале из такси, потом из аэропорта, затем из самолёта. На третий раз и я, и София возмутились.

— Зачем ты так? — София насупилась.

— Я должна убедиться, — пояснила Ники. — Я хочу быть уверенной, что мы сможем вернуться.

— Значит, от самого Стоунхенджа… — София смотрела ей в глаза.

Ники кивнула.

— Один последний раз, Софи. Да.

Я ощущал, как сильно София хочет дать ей пощёчину.

— Хочешь ударить — ударь, — спокойно ответила Ники, и София отвела взгляд. — Один раз можно.

— В другой раз, — проворчала София. — Поехали!

…Когда мы в четвёртый уже раз увидели Стоунхендж, мне стало казаться, что мы здесь в сотый раз, и путешествуем сюда каждый день, раз за разом.

Ники стояла у алтарного камня, запрокинув голову, закрыв глаза.

— Ничего, — голос её звучал глухо. — Не вижу ничего.

— Дай руку, — София подошла к ней, глазами указала мне сделать то же самое.

Ники вздрогнула, едва мы взяли её за руки. И — снова страх, её страх, мы все почувствовали его. И снова она справилась с ним, на этот раз очень быстро.

— Отпустите, — мы поняли её, отпустили её руки. Снова был удар «тёмной подушкой», но не такой уже сильный. Ники долго стояла, запрокинув голову, разведя руки в стороны. На лице её была улыбка. Улыбка восхищения.

— Красота… — прошептала она. — Какая красота…

София тоже улыбалась. Немного смущённо.

Ники опустила голову, помотала ею. Вновь запрокинула и снова опустила.

— Попробуем вернуться, — решила она. — Готовы?

И снова ничего не получилось. Но теперь Ники не испугалась, даже не удивилась. Мы с Софией переглянулись — ни я, ни она не понимали, почему Ники выглядит так уверенно.

…Мы отошли почти на километр, когда Ники остановилась и оглянулась.

— Видите? — она махнула рукой. — Вы видите?

Мы тоже обернулись. И ахнули.

В небесах над Стоунхенджем висела тройная радуга. В полнеба.

Трое, поезд Солзбери — Лондон, 14 июля 2010 года, 9:40