Последний Герой. Том 1

— Всё равно без нормального DeFi кошелька нечего дергаться. Либо на бинансе через вэпээн, либо сливай всё.

На каком языке они говорят?

— Привет бойцам очень невидимого фронта, — усмехнулся я, переступая порог. — А где Шульгина найти? На двери написано, что он здесь сидит.

— Николай Николаевич у себя, — не глядя, буркнул тот самый в клетке и кедах.

Ну надо же… Николай Николаевич. Растёт мажорчик. Даже подчинённые уже по титулу его кличут. Осталось табличку «Босс» повесить на дверь.

— У себя — это где? — спросил я громче, чтобы перебить обсуждение каких-то токенов и прочих хренокинов.

— В кабинете начальника уголовного розыска, — раздалось в ответ с другого конца комнаты.

Ха! Наш пострел везде поспел. Уже и кабинет у Оксаны отжал, паскудник. Я знал, где был кабинет Кобры, и уверенным шагом направился туда.

* * *

Зашел без стука в кабинет с надписью: Начальник отдела уголовного розыска Коробова О. Г.

— Привет начальству. Смотрю, растешь… — хмыкнул я Шульгину.

Мажор сидел и сосредоточенно пялился в экран. В тетрис играет? Интересно, есть такая сейчас игра? А «Марио»? А танчики…

— Яровой, — оторвав взгляд от экрана, недовольно и удивленно проговорил старлей. — Чего тебе?

— Дело на миллион есть.

— Я занят! И вообще, тебя стучаться не учили?

— Может, к тебе еще на прием записаться? У твоей секретарши? А… у тебя ее нет.

— Ну все… Хана тебе… — он встал и угрожающе вышел из-за стола.

Разговор пошел не в то русло, но я знал, как направить его в то.

— Как промежность? Все зажило? — спросил я как бы между прочим, взял со стола степлер и пощелкал им на уровне паха в воздухе. — Может, подштопать-подлатать чего надо? На скобки закрепить?

Мажорчик хоть и бугай, но в душе трусоват… от степлера стушевался. Или меня опасается. Степлер большой и красный, а я — обычный летеха с виду.

— Чего хотел? — буркнул он и сел обратно в кресло.

— Ты же хочешь побыстрее капитана получить?

— Чего?

Но слушал уже явно иначе.

— И свалить из полиции к чертовой бабушке… — пояснил я коротко. — Я тоже в этом заинтересован, знаешь ли. Место мне освободишь.

— Кто тебе сказал? Про «свалить», — он недоверчиво уставился на меня.

В это время на столе зазвонил телефон. Слух у меня хороший, и я слышал, что там говорили:

— Слушаю, Шульгин! — важно в трубку проговорил новоиспеченный начальник УГРО. Он с приставкой врио, но, судя по всему, временным себя не ощущает.

— Николаич, это Чистяков, — я узнал голос дежурного ИВС. — Мы тут это… Савченко выпускаем.

— Кого?

— Ну, Савченко Артура Богдановича, вчера доставили по хулиганке из ресторана.

— Ну выпускайте, мне-то в какой пень он уперся? — недовольно пробурчал мажор.

— Ну так это… Оксана Геннадьевна всегда просила отзваниваться, если жульмана, ну то есть задержанного, следак выпускал раньше времени. Чтобы без ее ведома ни один элемент не выходил. Говорила, что оперативный интерес имеется к таким всегда.

— Нет у меня никаких интересов, Чистяков. Все… не звони больше…

И положил трубку.

А у меня в мозгу щелкнуло.

Савченко!

Я вспомнил этого типа. Нет, я его лично не видел, но вот по фамилии теперь узнал.

Артур Богданович Савченко! Артурчик в прошлом.

Ментовские пассатижи! Как все гладко сработано! И Савченко выходит сейчас на свободу за примирением сторон, получается? Дело прекратили. Шустро… Вот только хулиганка не прекращается за примирением, не та статья. Но запросто могли переквалифицировать под угрозу убийством, а это уже преступление против личности, и терпила мог вполне себе, что называется, «забрать» заяву. После соответствующей обработки, конечно.

Интересно девки пляшут… И почему я чувствую себя, как «один воин в поле»?

Фигня, прорвемся.

— Ну так чего хотел, Яровой? — спросил мажор.

Глава 17

— Сколько тебе до капитана? — спросил я, устраиваясь поудобнее в кресле, что стояло сбоку от стола.

— А тебе какое дело? — нахмурился Шульгин.

— Вот есть дело, — хмыкнул я. — Хочешь звёздочку досрочно срубить?

Пауза.

— Ну… — пробурчал тот, размышляя, стёб это или всерьез.

— Баранки гну, Коля… Короче, есть делюга. Если раскроешь — будешь в шоколаде. А если звёздочку даже и не получишь, так хоть папаня твой скажет: «Всё, сынок, ты доказал. Можешь валить из ментовки — разрешаю».

Тут его как будто проняло, но он решил слить раздражение от того, что я слишком много знаю, в другую фразу:

— Это ты мне, что ли, помогать собрался? Раскрывать делюги? Аналитик…

— Слушай внимательно и не перебивай. Про труп в ИВСе слышал?

— На планёрке сказали. Выяснилось же, что несчастный случай. И что?

— Погибший — Леонид Самуилович Рябинин. По кличке Рябой. 1970 года рождения. В девяностые с бандитами дела имел, есть инфа, что мокрушник бывший, но… не замели его тогда. И вот теперь начинается шапито на палочке. Первая нестыковка — киллер умирает в ИВС, якобы поскользнулся на куске мыла и ударился головой о парашу. Много ты знаешь, кто так умирал? А из профессионалов? Из киллеров?

— Прям уж и киллер? — недоверчиво повел плечом Шульгин. — Боевиков девяностых пересмотрел, Ярик?

Я взял со стола степлер, щёлкнул пару раз у него перед носом.

— Не люблю, когда меня называют Яриком. Но тебе позволю. Если только с приставкой: «Ваша светлость».

— Ближе к делу, Яри… Яровой, — поправился он, уже без усмешки.

— Так-то лучше. Вторая нестыковка. На момент «несчастного случая» сокамерником Рябого оказался весьма интересный субъект — Артур Богданович Савченко. Ты как опер должен бы его знать.

— Первый раз слышу, — буркнул Шульгин, но по тому, как блеснули глаза, я понял — зацепило.

Всё-таки ментовская жилка у него где-то там была в зародыше и пока еще не до конца атрофировалась. Хотя он явно старался.