Последний Герой. Том 1
Шрифт:
Я позвонил в звонок, стал ждать. Сколько ему сейчас? Далеко за шестьдесят. При его образе жизни и любви к пойлу, наверное, выйдет сейчас ко мне дряхлый старик на худых трясущихся ножках с пустозубым ртом и желтыми ввалившимися глазами.
Блин… Может, зря только затеял? Не поможет мне дед в таком щекотливом деле. Хватка не та, пальцы утратили проворство, а глаз не остр, как раньше.
Раздались шаркающие шаги. Щелкнул замок, и на пороге появился вовсе не пенсионер… А… молодая девица с голыми ляжками и в одной футболке, сквозь которую просвечивали выпирающие темные кружочки сосков. В
— Добрый день, а где Руся? — немного опешил я, разглядывая девицу и соображая — дочь она ему или кто. Но сходства во внешности не уловил.
— Кто? — девица лопнула пузырь жвачки.
— Кхм. Руслан Коган здесь живет?
— Аргус, — уточнила девушка.
— Чего? Какой еще Аргус… Грач он, а не Аргус.
— Молодой человек, моего мужчину зовут Аргус. В миру он Руслан Коган, да… Он сейчас в спортзале.
— Кто в спортзале? Руся? — я чувствовал, как глаза на лоб лезут, даже прищурился немного через силу, чтобы совсем не убежали.
— Аргус… Если вы по снятию темной ауры, то вот его контакты, — девчонка протянула мне визитку.
Визитка была странная. В левом нижнем углу — маленький знак: тонкая линия, изгибается как змея или поток воды. Ни имени, ни фамилии.
Только три строки, напечатанные простым темно-серым шрифтом, без заглавных букв:
курс «молчание силы»
практики внутренней опоры и мягкой власти
ведущий: аргус
На ней — ни телефона, ни email. Только квадрат непонятный.
— А телефон его есть, этого… Ануса?
— Аргуса, — скривилась девушка и негодующе посмотрела на меня, даже пузырь не получилось надуть. — Телефон — это бренность. Мы не используем телефоны.
— А вы — это кто?
— Последователи Аргуса.
— А-а…. понятно, — я чесал затылок. — А как найти-то его сейчас? Я вот тоже последователем хочу стать.
— Кьюар вам не подойдёт? Тогда Вавилова 24, корпус два, — проговорила девушка. Зал для фитнеса на первом этаже, он сейчас там.
— Ага, спасибо, или как там у вас говорят? Слава Аргусу?
— До круга…
— Ага… До круга…
Я вышел из подъезда совсем офигевший. Вор старой формации, про которого легенды ходили в криминальном мире, весь в наколках-куполах, с понятиями, куча ходок, хитрожопый Руся — теперь гуру? Еще и баба молодая у него.
Да ну нахрен, не может быть. Наверное, это черные риэлторы захапали его хату, и какой-то баклан ряженый выдает себя за моего старого информатора.
Не проверить такое я не мог.
Доехал на троллейбусе до нужного адреса с пересадкой. Времени потерял много — это не дело, конечно, надо тачку раздобыть как-то. И денег. Лучше денег — будут деньги, будет и тачка. Так раньше было, так и сейчас. Времена меняются, а бабки — нет.
Вылез на остановке и прошел до нужного здания. Вывеска была соответствующая: «Зал силы Света».
Хм… Вошел внутрь, миновал холл и очутился в бывшем спортзале. Ни тебе турников, ни гантелей, ни тяжёлого запаха
пота и резины. Белые стены, бамбуковые столики со свечами и чадильными аромалампами. Какой-то музыкальный шар, тихо звякающий сам по себе. И посетители — не спортсменки вовсе. Куча баб загнулась в интересной позе, похожей на Машкину «собаку». Одеяния больше напоминают цветастые простыни или цыганские многослойки. Откуда-то с потолка журчит тихая музыка. Такая умиротворяющая, что сматериться стыдно.И среди всей пестроты разновозрастного многообразия женщин (а были здесь и совсем молодки, и дамы выдержки колекционного коньяка) хаживает фазанчиком, руки в боки, гуру. Загорелый престарелый мачо изюмной морщинистости и смуглости. Волосья длинные, как у Аленушки, крашенные в цвет молодого каштана. В легком балахонистом одеянии, но грудь нараспашку до бессовестных сосцов обнажена, только вся завешана побрякушками жителей острова Пасхи. Я хотел спросить, где Руся, но не успел — буквально оторопел, когда услышал голос вещателя:
— Мы не сражаемся с гневом. Мы его осознаём. Пропускаем сквозь себя. Как поток.
Голос был низкий, спокойный. Узнаваемый.
— Выдох.
Все в зале — человек тридцать, в футболках с надписью «терапия Света» — синхронно вытянули руки вперёд и выдохнули.
Это был Грач собственной персоной. Только без перстней синюшных на пальцах. Куда наколки дел, гуру? Свёл?
— Пропустите, — сказал я девушке в лосинах, и она шарахнулась в сторону с выдохом:
— Здесь мужчина!
Грач поднял глаза, увидел меня. На секунду в лице что-то дёрнулось.
Но он тут же кивнул ученикам:
— Завершаем. Поблагодарите себя за работу. Мягко — вдох, выдох…
Пауза.
— Всё, на сегодня достаточно. До среды, мои дорогие. До круга.
— До круга… — улыбались дамы и кланялись.
И вскоре зал опустел, а Руся ждал… Он тертый калач и сразу признал во мне мента. Пусть ненастоящего, штабиста, но признал. Хотя сейчас я вовсе не был похож на писаря. С каждым днем чувствовал, как плечи становятся чуть шире, а спина тверже. На подбородке пробивалась щетина, жесткая, как обувная щетка, а не тот пушок, что был по первости.
— Чем обязан? — умиротворенно спросил, он сложив руки в каком-то молебном жесте.
— Грач, привет, — усмехнулся я. — Ну ты даешь…
Руся дернулся, от меня не скрыть, как его перекосило. Хотя фейс благостный он держать привык — но эта маска теперь уступала место настоящему, живому лицу вора.
— Ты кто? — пробурчал он, и вся его солнечная приветливость мигом улетучилась.
— Ты ж когда-то сейфы щёлкал, Грач. Один раз «Сберкассу» вставил… Молодняк учил.
— Ты кто, фраер? — уже более зло проговорил гуру.
— Я… Я тень из твоего прошлого Грач. Да ты не не боись, расслабь булки, помощь твоя нужна, должок за тобой, братец.
— Я никому ничего не должен, — сквозь зубы проговорил Грач. — Я свое оттрубил.
— Ну да, ну да… А Лютому задолжал… Или забыл такого?
При упоминании Лютого его еще больше перекосило. Но он снова взял себя в руки.
— Ты кто ему будешь?
— На-ка… почитай… письмецо тебе от него. Хранил, берег. Столько годков. Вот, настало время. Пора должок отдать, Грач.