Последний Герой. Том 5
Шрифт:
Особенно в тех местах, куда я воткнул себе шприцы. Там холодило и жгло одновременно, будто кто-то раскалённым железом провёл по нервам. Из этой точки разливалась энергия, и я чувствовал, как она уходит в живот, в руку, расходится по телу, как лава из жерла вулкана, заполняя каждую клетку.
Я слышал, как скрипят полозья каталки, задвигая меня к самому зеву газовой печи. Пламя внутри ревело, готовое сожрать всё, что попадёт в пасть. Жар бил в лицо, глаза слезились от огня. Я краем взгляда увидел ухмылку чистильщика — здорового детины, которому доставляло удовольствие смотреть, как огонь пожирает тела… а иногда и живых людей. Он
И в этот момент я выставил руку.
Ладонь упёрлась в край раскаленной печи, остановив движение полозьев. Кожа зашипела, но я не чувствовал боли. Совсем. Ни жара, ни жжения — только силу, идущую изнутри.
— Не сегодня, — сказал я глухо, и звук собственного голоса меня удивил, будто из глубины. — Мне уже приходилось умирать. И мне это не понравилось.
Друзья! Пока ждёте продолжение «Последнего героя», хочу порекомендовать вам другой свой роман, тоже в жанре современного боевика. Это история о том, как террористы готовили теракт в Крыму — и о тех, кто им помешал.
ЧИТАТЬ ЗДЕСЬ: https://author.today/work/407521
Глава 18
Чистильщик замер, но лишь на мгновение. Его глаза расширились от удивления, когда он увидел, что я держу полозья и не даю загнать себя в пылающую печь.
Как?! — читалось в его взгляде.
Но в следующую секунду он рванулся вперёд, всей своей массой навалился, пытаясь дожать и вдавить меня в огонь.
Для него, кажется, не имело никакого значения то, что я больше не похож на труп или доходягу. Он был полон решимости выполнить задачу и спалить меня.
Моя рука выдержала натиск. Я собрал всю силу и свободной рукой резко ударил его в живот, туда, куда смог дотянуться. Удар получился мощным и неожиданным для него. Чистильщик охнул, воздух со свистом вырвался из могучей груди, и он ослабил хватку.
Я не дал ему времени опомниться. Схватил его обеими руками за фартук, рванул к себе и, используя его как опору, спрыгнул со стола-каталки. Одновременно разворачиваясь, я использовал весь импульс прыжка и швырнул тушу на железное ложе. Туда, где только что был сам.
Полозья заскрежетали, тележка поехала вперёд. Я упёрся всем весом и толкнул.
Стальное полотно резко задвинулось внутрь печи. Чистильщик завопил, изогнулся, пытался зацепиться за стены, но я дёрнул тележку с такой силой, что его пальцы сорвались. Он улетел прямо в раскалённую топку. Его крик утонул в пламени.
Я захлопнул массивную дверцу и только тогда отошел и перевёл дыхание. На секунду прислонился лбом к холодному бетону стены, чувствуя, как ад внутри печи бьёт жаром.
Скольких ты отправил туда, мясник?
Отдышавшись, я посмотрел на свою руку. Кожа на ладони и пальцах была красной, покрытой пятнами ожога, но не обугленной, как я ожидал. Ни страшной раны, ни боли — лишь сильное покраснение и странное, едва уловимое покалывание.
Пальцы даже вполне слушались.
— Неплохо… — прошептал я.
Неплохо быть почти неуязвимым в схватке с сильным врагом, но долго ли продлится действие препарата, я не знал.
Я кинулся к Мордюкову. Он был без сознания, но жив — грудь поднималась, хоть и редко и тяжело. По крайней мере, новой крови я не увидел, а это давало слабую надежду
на его спасение. Я скинул с себя рубаху, разорвал ткань на длинные полосы и перетянул ими рану, насколько хватило сил и опыта.— Потерпи, Сёма… — проговорил я, глядя на его побледневшее лицо. — Потерпи, не вздумай умирать, слышишь?
Я выпрямился и огляделся. Помещение, кажется, изначально было спроектировано под крематорий. Слишком уж всё было продумано. Инженер явно предусмотрел всё, даже такой участок в своём подземелье. Здесь собирались ликвидировать тех, кто не нужен, отработан, превращать в пепел, будто их и не существовало никогда. Подопытные растворялись в огне, исчезали бесследно, и никто бы не узнал, куда они делись.
Я вышел в коридор. Полумрак тянулся во все стороны. Стояла тишина, но долго она не продлилась. Я знал, что ко мне уже спешат. Крик чистильщика наверняка был слышен. Да и его исчезновение вряд ли оставят без внимания.
Я не ошибся. Через несколько секунд сюда донёсся топот — быстрый и тяжёлый шаг людей с оружием.
Я метнулся к боковой двери, но дёрнул ручку напрасно — заперто. Вернулся назад и притаился за створкой в крематории.
Дверь распахнулась, и влетели двое автоматчиков. Один сразу заметил меня, потому что скосил глаза в сторону, ожидая засады. Умный, падла. Осторожный. Но это его не спасло.
Выстрелить он не успел. Я ударом выбил ствол в сторону, так резко, что автомат вылетел из его рук. Следом врезал ногой в грудь — хрустнуло, он отлетел назад и затылком ударился о раскалённый бок печи. Короткий вскрик, и он затих без движения.
Всё это произошло буквально за секунду. Второй только начал разворачиваться, когда я уже рванул вперёд, сокращая дистанцию, и резким рывком, словно коршун налетел на жертву.
Сбил с ног. Перехватил автомат, придавил к полу, оказавшись сверху противника. Вдавил оружие в его горло до хруста. А когда тот затих, ухватился за голову обеими руками и резко рванул вбок.
Хрусь!
Шейные позвонки разошлись. Минус три…
Забрал оба автомата, один закинул на плечо, второй — в руках. Выскочил из помещения. Побежал.
Коридор мелькал низкими тусклыми лампами. На бегу я выхватывал глазами мелочи: углы свободные, видеокамер не видно — значит, прямо сейчас они не знают, где я. Лаборатория оказалась гораздо больше, чем казалась сначала: построили с размахом, самый настоящий бункер.
Проход внезапно распахнулся в небольшой холл. Лампы под потолком ослепили, холодный свет бил в глаза. За столами в полукруге сидела дежурная смена — двое в серых комбинезонах, третий в бронежилете. Перед ними — стойка из мониторов, и на каждом — картинка с камер: коридоры, лестницы, бетонные отсеки… и люди. Много людей. Пленники в узких комнатах-«обезьянниках».
Мы с Коброй здесь не одни — Инженер уже согнал для Ландера достаточно «биоматериала». Мой мозг работал быстро, не тратя времени на ярость и омерзение этими деятелями. Я должен прорваться вперед, это я знал.
Охранники вскочили, потянулись к оружию, но поздно. Очередь из моего автомата прошила воздух, и вместе с их телами в холле всё пришло в движение. Кровь брызнула на пластик, посыпались искры, осколки мониторов, звон гильз рассыпался по бетону.
Руки сработали на удивление четко, стрелял я почти не целясь, будто на интуиции. Но выстрелы все легли в цель. Вместо дежурной смены — три трупа.