Последний хит сезона

– И слишком ты, для журналистки, шустрая, – Никита, с явным удовольствием, хлестнул меня по ногам, защищенным только тонкими колготками.

Я снова заорала. Да что же это такое? Где Гошка?

Словно в ответ на мой вопль, за дверью что-то грохнуло и Никита, уже замахнувшийся для следующего удара, замер и вопросительно уставился на Мурашова.

– В доме никого нет, – пожал плечами тот.

Никита помрачнел.

– Пойду, посмотрю, – он бросил плеть Мурашову и легко взбежал по лестнице. Виталий Александрович секунду смотрел ему вслед, потом повернулся ко мне:

– А мы пока, пожалуй, продолжим. Кто ты такая?

– Ненормальный идиот! – прошипела я. Тратить на Мурашова отточенные периоды матерной классики я не посчитала нужным. Все равно оценить не сумеет. – Придурок плешивый! Альбина, на раз, тебя, со всеми твоими серыми схемами, на чистую воду вывела! А еще в генералы среднего бизнеса захотел, бездарность! Только и умеешь, что над связанными девчонками издеваться!

– Ах ты, сучка! – обиделся он. – Ну, сейчас ты у меня получишь! Сейчас я тебе покажу, что я умею!

С Никитой этот номер у меня не прошел бы, а Виталий Александрович повелся. Не ожидая сопротивления, взбешенный, он приблизился ко мне на два шага – ровно на те два лишних шага, которые позволили мне до него дотянуться. И, когда Мурашов замахнулся, я снова зажала цепи в кулаках, резким рывком подтянулась на них, качнулась, оттолкнувшись от стены и, со всей силы, врезала ногами. Удар получился хороший – я попала Мурашову в живот и он, хрипло квакнув, отлетел почти к противоположной стене.

Мое настроение немного улучшилось. Я не жестокий человек, не злой, это вам каждый подтвердит, но вид безуспешно пытающегося восстановить дыхание, копошащегося на грязном полу Мурашова, доставил мне настоящее удовольствие. А если я не ошиблась, и шум наверху, действительно, означает прибытие моего напарника с группой поддержки, то можно считать, что жизнь начинает налаживаться.

– Вот теперь я тебя порву, – прохрипел Мурашов поднимаясь. – Теперь ты у меня пожалеешь, что на свет родилась!

В этот момент, массивная деревянная дверь распахнулась и с грохотом стукнулась о стену. Мурашов подпрыгнул на месте и обернулся к лестнице:

– Что за черт?

– Морская пехота прибыла, – любезно пояснила я, глядя, как две темные фигуры скатываются по лестнице. – Руки вверх.

Ответить мне Виталий Александрович не успел – Кириллов, который ввалился первым, одним ударом свалил его с ног. Схватил за шиворот, поставил на ноги и ударил снова.

Гоша спустился чуть медленнее и остановился около меня.

– Ты как?

– А как ты думаешь? – вспылила я и сунула ему под нос запястья в железных браслетах. – Вынь меня отсюда!

– А чего сама-то? – удивился напарник.

Я насупилась и неохотно призналась:

– Отмычку уронила. Она где-то здесь валяется.

Против моих ожиданий, Гошка не съязвил, не разразился лекцией о правилах работы с отмычкой в нестандартных условиях, и даже не улыбнулся ехидно. Посмотрел на темный, грязный пол и заметил сочувственно:

– Бывает. Витька, прервись! Спроси у него ключ.

Кириллов врезал Мурашову еще раз, потом грубо встряхнул:

– Ключ от наручников, быстро!

Тот, закатив глаза, безвольно обвис в его руках и Витька, сплюнув, бросил его на пол. Наклонившись, быстро обшарил карманы:

– Нет у него ничего, давай так.

Дальше они с Гошкой действовали синхронно: одновременно достали отмычки, одновременно взяли меня за запястья – Гоша за правое, а Витька за левое, одновременно открыли замки наручников… нет, не совсем одновременно, Гошка был на пару секунд быстрее. Я не поверила своим глазам, когда увидела, что пальцы Витьки дрожат.

– Ты в порядке? – он, наконец, справился с замком.

– Какой порядок? – я смотрела на его бледное лицо и чувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. – Сижу здесь, как арестант какой! И где вас носило столько времени? Заблудились, что ли?

– Ритка, солнышко, имей совесть! – возмутился Гошка. – Маячок сработал в одиннадцать пятьдесят две, а сейчас двенадцать двадцать! Быстрее просто не бывает!

Я даже не обернулась к нему. Я не могла отвести взгляд от Кириллова, который продолжал держать меня за руку.

– Прости… – он притянул меня к себе. – Я так испугался… – пробормотал он, почти прижавшись губами к моей макушке. – Рита…

Я всхлипнула и подняла голову. Тогда Витька, этот противный тип, которого я, как всем известно, терпеть не могу, обнял меня еще крепче и поцеловал. Господи, как долго я этого ждала! И как это прекрасно – целоваться с Кирилловым, это еще лучше, чем мне помнилось!

Откуда-то издалека, из параллельного пространства, донесся голос напарника:

– Ребята, вы очень заняты?

Да, мы были очень заняты. По крайней мере, ни у меня, ни у Витьки, не возникло желания ответить Гоше. Он кашлянул, помолчал, потом крякнул, будто поднял что-то тяжелое и, чуть сдавленным голосом, сообщил:

– Я наверх, посмотрю, как там Сан Сергеич управляется. И Мурашова забираю. Но вы, все равно, не долго тут… дел еще куча.

Я на мгновение приподняла правую руку и показала Гошке кулак. Мне показалось, что Витька сделал то же самое.

Сколько прошло времени, я не знаю. Минуты, часы, секунды – все это как-то потеряло значение. Важно было только одно: я и Витька, Витька и я, мы вместе, и я чувствую, как колотится его сердце и знаю, что он, точно так же, слышит мое, и это сердцебиение у нас общее! И кровеносная система одна на двоих, и разум, и дыхание… Мы – те самые, блуждающие по свету, давным-давно разделенные половинки, которые встретились. Навсегда.

Наконец, Витька, с заметным усилием, оторвался от меня.

– Ты себе не представляешь, как я испугался, – повторил он. – Когда Гошка позвонил, и сказал, что ты пропала… когда я понял, что могу больше никогда тебя не увидеть… – голос Вити дрогнул и он осторожно коснулся кончиками пальцев моей щеки.

– Это все прошло, все уже закончилось, – быстро заговорила я. – Вы пришли вовремя… Витя, в который раз ты меня спасаешь?

– Не считал, – слабо улыбнулся он. И неожиданно добавил: – Рита, я тебя люблю.

– Ой, – я зажмурилась и вцепилась в Кириллова, на всякий случай, обеими руками: вспомнила слова Нины. – Но ты от меня не сбежишь?

– Нет, – он снова поцеловал меня, легко, его губы просто скользнули по моим. – Я уже пробовал, но ничего не получилось. Оказывается, я не могу без тебя жить.

– Я тоже не могу без тебя жить.

– Знаю, – он снова наклонился ко мне, но тут раздался громкий голос Гошки:

– Эй, молодежь, долго вы там еще? Пора уже и делом заняться.

– Он прав, – шепнула я.