Последний хит сезона

– Ерунда, – безапелляционно заявил он. – Карточку стибрила Надька, и я не понимаю, зачем вам нужно искать какую-то постороннюю девку.

– Это и есть профессионализм, – мягко объяснил ему Гошка. – Если появляется версия, нужно ее отработать. Тем более, что много времени наша проверка не займет. Мы просто прогуляемся здесь и заглянем во все комнаты.

Он взял Валентину Николаевну под ручку и повел по коридору. Мы с Солодцевым двинулись следом, второй парой, причем Алексей был настолько раздражен, что даже не попытался меня обнять.

– Тоже мне, профессионал, называется, – мрачно бурчал он. – Надька хитрая, зараза, ловко все провернула и профессионалу этому голову, на раз, заморочила! Нашел ее Гоша, хорошо, так надо было сразу меня вызвать, уж у меня бы она не отвертелась! Она бы мне все рассказала, и кто карточку увел, и кто лобовуху «Лексусу» разбил…

Я не слишком прислушивалась к его жалобам, мое внимание было сосредоточено на реакции сотрудниц, которых, с беззастенчивым любопытством, разглядывала Валентина Николаевна.

Мы уже проверили половину кабинетов, когда одна из дверей впереди открылась, и в коридор вышел старший менеджер Олег. Он скользнул невнимательным взглядом по Гоше с Валентиной Николаевной, проигнорировал меня и, взмахнув неизменной коричневой папкой, обратился к Солодцеву:

– Алексей Игоревич, а я к вам иду! Помните клуб «Альбатрос», они еще хотели особые условия по контракту…

Кассирша, которая на мгновение замерла, громко ойкнула и всплеснула руками:

– Так вот же он! Это он вчера по той карточке покупал!

– Что? – прервал сварливый монолог Солодцев и растерянно уставился на кассиршу. – Что он у вас покупал?

– Икру черную покупал и красную, коньяк «Наполеон», мидии в вине, клубнику израильскую… и подружка его тоже. На восемьдесят тысяч с лишним набрали, а расплатились карточкой.

Олег побледнел и попятился, нелепо приподняв и вытянув вперед папку, словно пытаясь спрятаться за ней, как за щитом.

Из горла Алексея вырывался хриплый рык. Он отодвинул меня в сторону и сделал шаг вперед. Олег взмахнул папкой, быстро развернулся и побежал по коридору. Благоразумный Гоша дернул Валентину Николаевну за руку, убирая ее с пути, рванувшегося в погоню Солодцева. Хорошо, что у моего напарника отменная реакция – Алексей был похож на взбесившегося носорога и затоптал бы отнюдь не хрупкую кассиршу, даже не заметив этого.

Если Солодцев напомнил мне носорога, то Олег мчался по коридору, словно заяц. Увы, перед ним маячила глухая стенка, и повернуть назад, к выходу, он не мог – дорогу перекрывал разъяренный Алексей. Олег нелепо подпрыгнул, взмахнув руками, сумел, не останавливаясь, повернуть направо и, на бегу, распахнул последнюю по коридору дверь. Солодцев отстал от него на долю секунды и мы, естественно, тоже надолго не задержались. Причем Валентина Николаевна удивила неожиданной прытью: она обогнала не только меня, но и Гошку, так что драму, разыгравшуюся в кабинете, мы смотрели из-за ее плеча.

Олег, не задерживаясь, взметнулся на стоящий у окна стол, сбив на пол пластмассовый стаканчик с ручками-карандашами, и шагнул на подоконник, едва не задев ногой голову немолодого мужчины – тот еле успел, вместе со стулом, шарахнуться в сторону.

– С ума сошел? – крикнул мужчина, причем удивления в его голосе было даже больше, чем возмущения.

– Блин, Олег, ты что? – поддержала его другая обитательница кабинета – пухленькая розовощекая шатенка.

Олег, не отвечая, распахнул створку окна. Идея была здравая: поскольку фирма «Жикле» располагается на первом этаже, а дорога к двери перекрыта, самое разумное решение – убраться через окно. Но выскочить на улицу Олег не успел, его настиг тайфун по фамилии Солодцев. Алексей тоже запрыгнул на стол и схватил старшего менеджера за шиворот. Парень задергался, слепо отмахиваясь папкой и стол, не рассчитанный на то, что может превратиться в боксерский ринг, закачался, подозрительно потрескивая.

– Отползай! – Гошка выразительно замахал руками мужчине, все еще находящемуся в опасной близости к месту драки. Мужчина тоненько, по-женски, взвизгнул и, так и не встав со стула, оттолкнулся ногами от пола, отъехал в сторону и снова взвизгнул.

Розовощекая барышня тоже вскочила:

– Да что здесь … происходит? – матерные слова вылетали у нее абсолютно естественно и, с учетом неординарности ситуации, даже уместно. – Они что … совсем …? Алексей Игоревич?

Стол рухнул, со страшным грохотом, и милая девушка разразилась абсолютно непечатным пассажем. Впрочем, кроме меня, похоже, никто не обратил на это внимания. Солодцев, на полу, среди разлетевшихся бумаг, ручек и обломков стола, душил своего старшего менеджера, а тот, в меру сил, сопротивлялся, так и не выпустив из рук папку. Немолодой мужчина, с ужасом глядя на них, мелко крестился, непрерывно шевеля губами, а Гошка, решив, что пора вмешаться, наклонился над клиентом, пытаясь достучаться до его сознания. Валентина Николаевна толкнула меня в бок и восхищенно пропела:

– Ой, как интересно!

Я взглянула на ее сияющее лицо:

– А у вас в магазине драк не бывает?

– Да что вы! – она не сводила глаз с мужчин, пыхтящих на полу. – Каждый месяц милицию вызываем!

– Что же тогда интересного? Рутина, – я пожала плечами и отправилась помогать напарнику. Не дай бог, Солодцев, со злости, Олега сейчас придушит – нам это надо? Нам с клиента еще деньги получать, а как он из тюрьмы по счетам платить будет?

Вдвоем, у нас с Гошкой дело пошло веселее. Пока я кричала Солодцеву в ухо о превышении допустимой самообороны, самосуде и сроке за нанесение тяжких телесных, Гоша, применив грубую физическую силу, оторвал его от Олега. Тот сразу откатился в сторону и, прижавшись к стене, хватал ртом воздух – начальник успел потрепать его весьма основательно.

– Да заткнись ты, – рявкнул на меня Солодцев. – Лезешь со своими законами! Ему у меня воровать можно, а я за это в рыло дать не могу, так что ли? – Он повернулся к Гошке и снова возмущенно спросил: – Так, что ли, получается?

– И воровать нельзя, за это он тоже ответит, – терпеливо ответил Гоша, продолжая крепко держать клиента, хотя тот уже перестал вырываться. – По закону и ответит, если только ты в милицию заявление о краже напишешь.

– Ага, а она, – Алексей ткнул в меня пальцем, – опять станет меня отговаривать и объяснять, что для меня же лучше это чмо отпустить, да еще деньжат ему подкинуть, на бедность! А то он все, что у меня украл, уже спустить успел.

– Не стану, – заверила я. – Но убивать его, мы вам тоже не дадим.

– Кому он нужен, убивать его, урода. Нет, ты скажи, – он снова обернулся к Олегу, – ты скажи, зачем? Почему? Я тебе что, мало платил?

– А что, много? – сипло огрызнулся тот. – Я на эту зарплату, ни машину, ни квартиру своей девчонке купить не могу. А она у меня одна, не то, что у некоторых, по полдюжины любовниц одновременно! Вот я и не удержался… хотел Аленке своей праздник устроить.

– Да, мужик, праздник у тебя получился, ничего не скажешь, – голос Гоши, который, наконец, отпустил Алексея, прозвучал почти сочувственно.

Солодцев зло сплюнул:

– Тьфу! Черт, я так надеялся, что это Надька карточку украла! Как было бы хорошо... А теперь еще с этим болваном возиться! – он обернулся, посмотрел на мужчину, так и не поднявшегося со стула, на девушку и сердито спросил: – Что вы таращитесь? Кто-нибудь, догадался милицию вызвать?

Я посмотрела на часы и тронула Гошку за рукав.

– Мне в «Хит сезона» пора.

– А мне надо здесь остаться. Клиент вроде остыл немного, но лучше за ним присмотреть, чтобы глупостей не натворил. И Валентину Николаевну потом в магазин вернуть… черт, до чего же неудобно с одной машиной!